Динка услышала, как в пяти шагах от них хрустели деревянные перила под руками Штороса и, назло ему, ласково улыбнулась наемнику. За такое замечание можно было бы и разозлиться, но вся злость израсходовалась на варрэнов. На чужого мужика жалко было тратить душевные силы. Да и что с этих мужиков возьмешь, если у них у всех мысли только об одном?
— Увы, постель моя уже занята. А насчет отряда разговаривай с Вожаком. Я такие вопросы не решаю, — пожала она плечами и отвернулась. Разговор ей тут же наскучил, и она вспомнила, что собиралась найти Ладу.
— Ты что, спишь со всеми четырьмя? — окликнул ее белобрысый. Динка скрипнула зубами и ничего не ответила. Какое им всем дело с кем она спит?
Лада нашлась на корме за кубриком. Она сидела в огромной бухте каната в тени большого треугольного паруса и держала в руках книгу. Однако ее глаза были красные, а взгляд застыл в одной точке.
— Привет, — Динка втиснулась в бухту рядом с ней.
— Привет, — Лада с улыбкой подняла глаза и вдруг порывисто обняла подругу. — Прости меня, пожалуйста.
— За что? — удивилась Динка. Она сама искала ее, чтобы просить прощения, а тут такое.
— Да так, — Лада неопределенно повела плечом, и взгляд ее снова устремился вдаль.
— У тебя глаза красные. Ты плакала? Что-то случилось? — осторожно спросила Динка, в свою очередь обнимая Ладу за плечи.
Лада покачала головой и покосилась Динке через плечо. Динка не стала оборачиваться. Она и так знала, что где-то там позади, прислонившись к мачте, стоял Шторос.
— Расскажи мне все, — шепотом попросила Динка. — Он не услышит.
— А зачем он здесь? — тоже шепотом спросила Лада, поверив в то, что расстояния в десять шагов достаточно, чтобы их тихое перешептывание не было услышано.
Динка не была в этом так уверена. Но выяснить чувства Лады все-таки было важно. И пусть подслушивает, если хочет. Больше Динка не позволит ему даже приблизиться к Ладе.
— Надзирает за мной, — хихикнув, шепнула Динка. — После того, как я прыгнула в пасть змею, его приставили ко мне, чтобы я больше не творила глупостей.
— О! — негромко фыркнула Лада. — Тогда понятно, что он делал ночью у твоей каюты.
— А ты что делала ночью у моей каюты? — удивилась Динка.
— Я шла мимо и… мы с ним… поговорили, — вздрогнув прошептала Лада и бросила еще один, в этот раз затравленный, взгляд Динке за спину.
— Поговорили? — строже спросила Динка. — Он что-то сделал тебе? Скажи мне? Ты из-за этого плакала?
— Нет, — Лада с грустной улыбкой помотала головой. — Я просто вела себя, как дура. И мне это наглядно объяснили. Вот и все.
— И все? — с сомнением переспросила Динка. — Почему ты тогда плакала?
— Прости меня, Динка, — снова вздохнула Лада. И Динка даже растерялась. Что же там такое произошло?
— Ты же знаешь, как он мне нравится. И я надеялась… Да что теперь об этом говорить. Вчера я просто поняла, что его сердце уже занято, — едва слышно произнесла она, опустив глаза. — Поэтому и плакала.
Сердце Динки сжалось. Он просто сказал Ладе, чтобы не приближалась больше к нему. И ничего не сделал. Возможно, он сказал это грубо, с использованием нецензурных слов и грязных оборотов. Но… Ничего непоправимого не произошло.
— А ты почему плакала? — спросила Лада, разглядывая ее опухшее от слез лицо.
— Не хочу уходить с вашего корабля, — хмуро сказала Динка.
— Уходить? Вы уходите? — Лада в изумлении уставилась на нее.
— Ты не знала? Отец тебе не говорил, что велел нам сойти с корабля в Эрасте? — настала очередь Динки удивляться.
— Отец велел? — еще больше изумилась Лада. — Пойдем скорее, я не поверю тебе, пока не услышу это из его уст.
Схватив подругу за руку, Лада потащила ее в каюту капитана.
— Отец, — Лада влетела в каюту без стука и втащила следом за собой неловко упирающуюся Динку. — Почему ты выгоняешь наших охранников? Они же…
Каюта капитана была зеркальным отражением каюты Динки, с одним лишь отличием — у окошечка был небольшой откидной столик, на котором сейчас были разложены карты. Капитан стоял у столика и, с помощью карандаша и линейки, чертил на карте будущий маршрут. Он смерил девушек тяжелым взглядом и снова отвернулся к карте.
— Я не могу позволить им остаться, — жестко произнес он.
— Ну почему? — жалобно воскликнула Лада. Динка молча стояло у нее за плечом. Если дело не в том, что они обидели Ладу, то может быть на решение капитана еще можно повлиять.
— Дочь, — устало произнес капитан. — Через пару часов мы прибудем в Эраст и охранники сойдут на берег. Это — вопрос решенный.
— Они дважды отбили атаки пиратов, уничтожили морского змея, спасли меня… — Лада умоляюще сложила руки на груди.
— Они убили двоих матросов, захватили наш корабль, приставили мне кинжал к горлу… — холодно продолжил капитан. — и они… не люди, — добавил он, бросив быстрый взгляд на Динку.
Лада набрала было в грудь воздуха и… ничего не сказала. Возразить было нечего.
— Мы не знаем кто они такие и на что они способны. Команда боится их, и ни один матрос не желает оставаться на одном корабле с ними. Если мы не уволим их, то мы останемся без команды.
Динка попятилась и тихонько покинула каюту. Дело было даже не в том, что они что-то сделали не так. Просто они не люди, и люди не желали иметь с ними дело. Все эти веселые совместные вечера в кают-компании были лишь иллюзией. Они навсегда останутся в этом мире чужими, не такими, не людьми.
На плечо ей легла тяжелая ладонь, и Динка машинально накрыла ее своей рукой. Как глупо было ссориться между собой из-за человеческой девчонки. Динка вдруг ощутила острое одиночество в огромном мире, где они впятером словно крошечная лодка в бесконечном океане, чужом и враждебном.
— Пора собираться, — сказала она Шторосу хрипло. — Через пару часов мы сходим с корабля.
Его рука на миг сжалась на ее плече. И Динка подумала, что не променяла бы его одного на тысячу подружек.
Через два часа Динка и четверо варрэнов стояли у борта, наблюдая как приближается берег, знаменуя начало новой жизни и новых приключений. Будет ли у них когда-нибудь дом, в который они могли бы вернуться. В котором можно вечерами сидеть в тени раскидистой яблони и читать книгу со сказками, вырезать деревянные фигурки, точить ножи, любуясь отблесками солнца на сияющей стали и валяться на траве, глядя в пробегающие в небе облака. В котором каждый из них мог быть самим собой.
На берег они сошли, не обернувшись напоследок. Каждый из них нес за спиной сумку с немногочисленными пожитками. Золото было поделено поровну между всеми и спрятано на груди под куртками. Сейчас им даже не надо было думать о том, чтобы заработать. Золота, взятого с пиратского корабля и заработанного на охране торгового судна, должно было хватить на пару лет безбедной жизни.
Подыскав приличную харчевню, они расположились за большим столом.
— Нам надо решить несколько вопросов и я предлагаю разделиться, — начал совет Вожак.
— Я иду искать лекарку для Динки, — вызвался Хоегард.
— Мне нужно пополнить запасы оружия. У меня почти не осталось метательных кинжалов после боя со змеем, — сообщил Тирсвад.
— Надо подумать о ночлеге, — задумчиво добавил Вожак. — Боюсь, что в таком большом городе это может вызвать определенные трудности. Как бы не пришлось ночевать на улице.
— Мне надо кое-что из вещей, — высказалась Динка. — Мой сменный комплект одежды сгорел в брюхе змея.
Шторос промолчал. Его ждала почетная миссия сопровождать Динку, куда бы она не пошла.
— Тогда давайте разделимся и встретимся здесь на закате, — предложил Вожак. Время едва перевалило за полдень и до заката у всех было достаточно времени, чтобы уладить свои дела.
— Может не разделяться, а пройтись по всем делам всем вместе? — неуверенно предложила Динка. После того, как о них отзывался капитан «Элегии», в душе появилось неясное беспокойство. Люди стали казаться чужими враждебными существами. Разделяться в этом большом городе не казалось хорошей идеей.
— Динка, — Дайм облокотился о стол и посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом. Динка смутилась и опустила глаза. Несмотря на то, что он говорил ей о том, что любит ее, Динка продолжала чувствовать словно бы преграду между собой и Даймом. Он держался на расстоянии, не впуская ее в свою душу. Он равноценно распределял свое внимание между членами стаи, не выделяя Динку. Он не демонстрировал ревности и, убедившись, что остальные не причинят ей вреда, больше не пытался «присвоить» ее себе. Наоборот, следил за тем, чтобы ее внимание равномерно доставалось всем остальным, и никто был не в обиде. Вот только сам проводил с ней все меньше времени…
— Ты будешь не одна. Тебе нечего боятся, Шторос позаботится о тебе, — проговорил Дайм.
Динка хотела бы выкрикнуть, что совсем не со Шторосом она хотела бы провести это время, а с ним, с Даймом. Что Штороса в ее жизни и так слишком много, больше, чем она может вынести. Что она всем сердцем желает, чтобы Дайм перестал быть строгим «отцом», отчитывающим ее, словно ребенка, за шалости, а обратил, наконец, внимание на ее чувства. Но кожей чувствуя острый взгляд Штороса, направленный на нее, и помня утреннее происшествие, Динка прикусила язык. Над столом повисло неловкое молчание, наполненное невысказанными эмоциями.
Разрядил обстановку Тирсвад. Он развязал свою суму, достал оттуда десятидюймовый кинжал и отправил его в сторону Динки по столу. Его глаза вспыхнули радостью, когда он увидел реакцию Динки.
— Мой ножичек! Я думала, что он сгинул на морском дне, — воскликнула она, прижимая к груди оружие, с которым она столько прошла. Тирсвад довольно усмехнулся, глядя на Динку. Она подняла на него сияющие глаза. Вот он единственный ее всегда понимает. Вот с ним, наверное, было бы комфортно провести день наедине. Без Хоегарда с его удушающей заботой, без Штороса с его непредсказуемыми выходками, без Дайма с его приказами и резкими замечаниями… Динка поймала себя на том, что оттягивает момент, когда останется со Шторосом наедине. После утренней ссоры он вел себя как ни в чем не бывало. А вот Динка все еще чувствовала вину за свои опрометчивые слова и не знала как себя вести с ним.