Он с тревогой посмотрел на нее, но Динка ободряюще улыбнулась и махнула ему рукой. Хотелось побыть одной и подумать.
Тирсвад ушел, а Динка все сидела, глядя на буруны морской воды, остающиеся за кормой. Что с ними дальше будет? Даже если они вернут в свою команду Дайма… Отличающиеся от всех, тесно привязанные друг к другу, сильные, но уязвимые. Они обречены не жить, а выживать, не имея возможности вернуться в родной мир.
Сама того не осознавая, Динка начала думать о том, неизвестном ей мире, как о своем родном. Случай с Ладой и ее отцом очень наглядно показал ей насколько она здесь чужая. «Они не люди», — просто сказал капитан «Элегии». Но сколько всего было в этих словах! Суеверный страх, недоверие, отвращение, брезгливость. «Не люди».
А ведь она рисковала своей жизнью и жизнью Штороса ради того, чтобы спасти его дочь от судьбы быть сожранной чудовищем. Сейчас она отчетливо понимала, что подчинись она в тот момент Дайму… Ладу бы отдали змею, он бы ушел на глубину, корабль продолжил бы свой путь. И все было бы нормально. Шторос не рискнул бы жизнью и не потерял бы свою драгоценную независимость. Никто бы не догадался, что они не люди. Никто не погнал бы их с «Элегии». И они сейчас все вместе плыли бы к берегам Бопчала, как и задумывали.
Получалось, что опять виновата во всем она, Динка. Тем, что приняла свое решение, не подчинилась Дайму. Это все было ни что иное, как гордыня. Мысль о том, что она лучше всех, выше всех, сильнее всех сыграла с ней злую шутку. И, вместо того, чтобы защитить своих близких, она поставила их под угрозу.
Динка что есть силы сжала руками голову, не в силах выносить эти мысли. Если бы… если бы… Какая же она дура!
Динка вскочила с места и заметалась по корме.
— Эй, Динка, полегче, — послышался голос Хоегарда из-за угла. Она застыла на месте, а затем медленно приблизилась обратно к кубрику и заглянула за угол.
Там плечом к плечу прямо на палубе сидели Шторос с Хоегардом, опираясь спинами о стену кубрика и прячась от солнца под слегка нависающей крышей.
Шторос сидел прикрыв глаза и закусив нижнюю губу. Бегая по корме, Динка натянула поводок, и ему опять стало нехорошо. Динка испытала угрызения совести. Ее настигла мысль о том, что с упрямством Штороса, этот поводок скорее на ее шее. Это не он не может отойти от нее, а она всегда вынуждена думать о том, чтобы не удаляться от него.
Динка подошла к мужчинам и втиснулась между их соприкасавшимися друг с другом телами, как когда-то на отмели.
— Почему ты не разрешил мне подойти утром? — спросила она Штороса, на бледное лицо которого возвращались краски.
— Держись подальше от Джо. Я не доверяю ему, — вместо ответа проговорил Шторос и склонился к ее лицу, словно собирался поцеловать.
— Не надо меня обнюхивать, — Динка накрыла его лицо ладонями и легонько оттолкнула от себя.
— А ты что-то скрываешь? — нахмурился Шторос. И тут же добавил: — Тирсвад.
— Он не причем, — тут же выгородила друга Динка, понимая, что от Штороса бесполезно что-то скрывать.
— А кто тогда, если не он? — процедил Шторос с угрозой. Хоегард безучастно молчал, глядя вдаль.
У Динки внутри все скрутило от страха. Страха того, что все может стать еще хуже. Если варрэны прямо сейчас начнут грызться из-за ревности и еще бог весть чего, и нет рядом мудрого Дайма, способного объединить всех в одну команду. А есть только она, Динка. Бестолковая коза, которая только все портит. От которой одни проблемы. Которая не может придерживаться простых рекомендаций лекарки и выполнять простые понятные команды главного в их стае.
— Не трогай его. Он действительно не притрагивался ко мне, — тихо сказала она. — Я занималась самоудовлетворением, если ты это хотел услышать. А Тирсвад просто оказался рядом.
Она нащупала руку Хоегарда и принялась загибать и разгибать его пальцы, в попытке скрыться от стыда и тревоги. Шторос шумно выдохнул и откинулся на стенку.
— Почему же я не оказался рядом? — задал он вопрос в пустоту с какой-то неясной горечью.
— Потому что ты избегаешь меня! Потому что не ты обнимаешь меня ночью! Потому что… — Динка сильно сжала руку Хоегарда в своих ладонях, пытаясь не разреветься опять.
— Ты опять игнорируешь все приказы и подвергаешь себя опасности! Думаешь в этом месте у нас есть условия, чтобы оказать тебе помощь, если с тобой опять что-то случится? — тихо спросил Хоегард, пытаясь отнять свою руку. Но Динка вцепилась в его ладонь изо всех сил двумя руками.
— Да, я опять, — прошептала она дрожащим голосом. — Глупое никчемное создание, от которого одни проблемы. Это ты хотел сказать?
— Я такого не говорил, — уже мягче ответил Хоегард.
Динка прикусила язык, не зная что еще сказать. Варрэны тоже молчали. В воздухе между ними повисло тягостное напряжение.
— Скажи, Хоегард, — проговорила Динка, водя пальцем по его запястью. — Когда мы окажемся в нашем мире… Что с нами будет?
— Ну, начнем с того, что я сильно сомневаюсь в том, что мы туда когда-нибудь попадем, — проговорил Хоегард, расслабляя руку и не пытаясь больше ее убрать.
— А если попадем… Тогда я буду вам не нужна. И друг другу вы больше будете не нужны. И каждый из вас пойдет своей дорогой, в свое племя, к своим… И, встретившись на поле боя, вы без колебаний вонзите зубы друг другу в горло, — произнесла Динка сдавленным голосом. — Так и будет, верно?
Хоегард тяжело вздохнул и ничего не ответил.
— Может быть еще найдем несуществующие поводы пострадать? — саркастически отозвался Шторос. — Зачем сейчас думать о том, чего никогда не случится?
Динка склонила голову на бок и посмотрела на Штороса. Он смотрел ей в глаза, и взгляд его был серьезный.
— Ты до сих пор сердишься на меня? — спросила Динка, желая услышать ответ и, в то же время, боясь его получить. Так хорошо и уютно было сидеть между ними. Она боялась, что они снова уйдут или прогонят ее. Этот холод в их отношении сводил с ума, и она не знала, как справиться с этим. Уж лучше бы они на нее злились, рычали, ругались.
— А что? Хочешь искупить свое плохое поведение? — насмешливо хмыкнул он. — Предложение с поркой ремнем все еще в силе.
— Можешь выпороть, если тебе от этого станет легче, — обреченно согласилась Динка. — Думаешь, я испугаюсь? Меня достаточно били… Одним разом больше, одним меньше…
— Эй, ты чего? — вдруг оживился Хоегард, притягивая ее к себе на колени и заглядывая в лицо.
— Все действительно так плохо? — навис с другой стороны Шторос.
Динка обвила обоих руками за шеи и всхлипнула.
— Можете бить сколько хотите, только не отставляйте меня одну, — прошептала она.
— С чего ты взяла, что кто-то собирается тебя оставлять? — хмуро проговорил Хоегард нежно прижимая ее к себе. — Мы же здесь, рядом с тобой. Ни на шаг от тебя не отходим.
Шторос придвинулся поближе и положил голову Хоегарду на плечо, чтобы не высвобождаться из Динкиных объятий.
— Шторос на меня смотрит так, словно я только мешаю. Ты вообще на меня не смотришь и со мной не разговариваешь. Я виновата перед вами, но что мне теперь делать? Что мне сделать, чтобы все снова было как раньше? — жалобно проговорила Динка.
— Ты здесь не причем, — медленно проговорил Хоегард. — Мы места себе не находим из-за Дайма. И не хотели бы, чтобы ты видела эту тревогу. А еще я… Я боюсь за тебя, и не хочу лишний раз провоцировать нас. Ты ведь слышала, что сказала лекарка. Чтобы я к тебе не прикасался три месяца, иначе кровотечение может повториться.
— И из-за этой старой злобной ведьмы ты теперь даже не смотришь на меня? — вспылила Динка.
Хоегард опустил голову.
— Я не знаю что можно делать, а чего нельзя. Знаю только одно, мы не должны потерять еще и тебя, — хрипло проговорил он.
— А ты? — Динка повернулась к Шторосу. — Обязательно изображать из себя властного и неприступного Вожака? Или можно как-то сказать о том, что тебя беспокоит? Мне, между прочим, тоже дышать больно при мысли о Дайме. Но кому мне пожаловаться?
— Ну а я, что должен, по твоему, делать? — вдруг вспылил Шторос. — Я должен что? Плакать? Рыдать? Рвать на себе волосы? Что мне сделать, чтобы быстрее найти Дайма? Я и так в своей жизни потерял близких мне существ больше, чем мне бы того хотелось! Но что я могу сделать сейчас?
— Ну что ты… — смутилась Динка от такого всплеска эмоций. — Ты и так делаешь все, что от тебя зависит.
— Видимо, этого недостаточно, — буркнул Шторос, отворачиваясь.
Хоегард, не прекращая обнимать одной рукой Динку, молча положил вторую руку на плечо Штороса.
— Я многим обязан Дайму, — проговорил Шторос, с тоской глядя в морские просторы. — Хоть и казалось, что я плохо к нему отношусь, это не так. Он дорог мне не меньше, чем тебе.
— Он дорог всем нам, — проговорил Хоегард, сжимая плечо Штороса. — И мы достанем его из-под земли, если потребуется. А потом… Потом все наладится. И Динка выздоровеет.
— Ничего не наладится, — вздохнула Динка. — Вам надо возвращаться в свой мир. Я не гожусь, чтобы быть вашей Варрэн-Лин. Я не могу выносить ребенка, не могу дать вам наслаждаться моим телом. Еще и…
— Ну же, Динка! Ты чего раскисла? — приподнял голову Шторос, бесцеремонно оборвав ее излияния. — Забыла кто ты?
— Я всего-лишь жалкая человеческая шлюха, каким-то чудом прибившаяся к вашей компании, — с горечью проговорила она.
— Ты ошибаешься, — проговорил Хоегард. — Наша привязанность к тебе не измеряется количеством ночей, которое ты нам подарила. Так и не зависит от того, сколько детей ты сможешь или не сможешь родить.
— А в чем тогда она измеряется? — вздохнула Динка.
— Динка, ты… — начал Шторос раздраженно, но вдруг осекся и быстро вывернулся из ее объятий. Динка удивленно оглянулась и, увидев целенаправленно приближающегося к ним матроса, соскользнула с колен Хоегарда на палубу.
— Капитан приглашает леди в кают-компанию разделить с ним ужин, — неловко переминаясь с ноги на ногу проговорил матрос. Было бы смешно видеть, смущение на обветренной бородатой роже, если бы не…