Хоегард не набрасывался на нее, как голодный зверь. Он целовал ее мягко, нежно, легкими скользящими прикосновениями пробуждая в ней чувственную дрожь. Его ладони невесомо гладили ее тело через полотенце, вызывая странное щекотное удовольствие.
Динка потянула за низ его рубахи, вытаскивая ее из-под пояса и запуская под нее руки. Дыхание перехватило от ощущения под пальцами его впалого живота, мышц груди, под которыми угадывались выпуклости ребер. На койке было ужасно тесно и снять с него рубаху не получалось. Динка недовольно запыхтела, собирая ткань валиком к его подмышкам. Хоегард тихо засмеялся, и, перевернувшись, уложил Динку на койку на спину, а сам устроился, опираясь коленями по обе стороны от ее бедер. Он одним движением стянул рубаху и швырнул ее на пол. А затем положил обе руки Динке на шею и медленно повел вниз, раскрывая полотенце на ее груди. Динка застонала от предвкушения, когда полотенце соскользнуло с ее груди, обнажая ее тело перед ним.
— Пожалуй, ты права, — хрипло проговорил он, разглядывая открывшееся его взору зрелище. — Есть что-то возбуждающее в необходимости снимать одежду перед соитием.
— Потому, что мы не животные, чтобы спариваться сразу же по велению инстинктов, — прошептала Динка, глядя на него снизу вверх.
— Я готов любить тебя, как человек, как животное, как кто угодно, лишь бы это была ты, — судорожно выдохнул Хоегард, дергая за завязки на штанах и высвобождая горячую напряженную плоть.
— Даже если я буду непохожа на себя? Даже если я превращусь в существо с длинной шерстью и на четырех лапах? — спросила Динка, чувствуя, как от прикосновений его рук к груди по телу разливается жар, а между ног появляется сладкое сосущее чувство.
— Это будет так восхитительно, брать тебя в нашей истинной форме. Зарываться носом в густую шерсть и вдыхать ее запах, ухватить зубами за загривок, обхватить лапами твои бедра. Почувствовать, как ты прогибаешься передо мной от нетерпения… — Хоегард подхватил ее за талию и развернул вниз лицом. Раздвинул ягодицы и скользнул рукой между ног. Динка застонала и приподняла таз, опираясь на колени и подставляя чувствительные места его нежным пальцам.
— Ты не сможешь ласкать меня, у тебя не будет рук, — выдохнула Динка с стоном, когда два его пальца погрузились внутрь нее.
— У меня будет длинный влажный язык, мягкие лапы и член мой останется при мне, — усмехнулся он. — Тебе это хватит, не сомневайся.
Но Динка уже не могла ни в чем сомневаться, постанывая от каждого его прикосновения и сгорая от нарастающего желания.
— Скажи, что ты меня хочешь, — прошептал он, склоняясь к ее спине и слегка покусывая между лопатками. Одна его рука обвивала ее тело и ласкала ее грудь, сжимая сосок между пальцами, а вторая продолжала гладить ее промежность, скользя кончиками пальцев вокруг входа в лоно.
— Поэтому ты любишь брать меня именно так, сзади, по-звериному? — прошептала в ответ Динка, непроизвольно сокращая бедра от каждого его прикосновения.
— Да, я люблю представлять, что мы в нашей истинной форме. Когда я думаю, что ты такая же, как и я, это делает близость с тобой особенной.
— Я хочу тебя, — застонала Динка, не в силах терпеть больше эту сладкую пытку.
Хоегард вошел в нее со звериным рычанием, навалившись на нее всей тяжестью и сжав зубами складку кожи между лопаток. И Динка рычала в ответ от каждого его толчка, сходя с ума от странной дикой фантазии о том, что она не человек.
Когда они закончили, Хоегард скатился с нее на пол, и, усевшись у койки, гладил ее обнаженную спину, ягодицы и бедра. Динка растянулась на постели, прикрыв глаза и все еще вздрагивая от пережитого удовольствия.
— Расскажи мне про портал, — попросила она, не открывая глаз. — Как мы найдем его, как узнаем, что он нам подходит, как пройдем сквозь него?
— Давай вернемся в кают-компанию, — предложил Хоегард. — Парням тоже нужно узнать то, о чем я собираюсь рассказать.
— А они разве не знают? Я думала, что я одна ничего об этом не знаю… — удивилась Динка, приподнимаясь на локте.
— Вряд ли им что-то известно. Я один более-менее знаком со свойствами порталов, — ответил Хоегард, одеваясь.
— А почему ты больше всех знаешь? — заинтересовалась Динка.
— Я всю жизнь изучал свойства порталов в нашем мире. За это меня и изгнали, — улыбнулся Хоегард и протянул Динке руку, чтобы помочь встать с койки.
— Тебя тоже изгнали? — Динка растерянно села на кровати, не замечая протянутую к ней руку. — За что тебя изгнали?
Она никогда не задумывалась о том, как Хоегард попал в этот мир. Мысль о том, что он совершил что-то противозаконное или нажил врагов просто не укладывалась в голове.
— Я отличался от других. Варрэны не любят, когда кто-то отличается, — вздохнул он, опуская руку. Но увидев выжидательный взгляд Динки продолжил:
— Я не любил сражения, не рвался на границу, не мечтал занять место Вожака, не пытался привлечь внимание Варрэн-Лин. Мне всегда была интересна сила, которой мы обладаем. Большинство варрэнов силу чуют по запаху. Я же научился видеть ее потоки. Я знаю, что тебе это тоже знакомо. Ты же видишь силу также, как и я, верно?
Динка растерялась от такого вопроса. После выкидыша она стала воспринимать силу, но никогда не задумывалась, каким образом ее чувствует. Она посмотрела на Хоегарда и приложив некоторое усилие «увидела» сквозь кожу, мышцы, кости. «Увидела» его «силовой» силуэт, в котором ясно просматривался объем его резерва и его наполненность.
— Д-да, пожалуй, это можно назвать именно так, — неуверенно согласилась она.
— Так вот эта способность «видеть» дает нам неограниченные возможности в управлении силой, дозировании ее, концентрации ее в одном месте. В то время, как остальные лишь «чуют» по запаху есть сила или нет, то мы с тобой, при определенных тренировках, можем достичь совершенства в управлении силой.
Динка кивнула, вспомнив, как он, рационально расходуя свою силу, по капле вливал ее в сердце Штороса, не позволяя ему остановиться. Ей о таком тонком управлении только мечтать.
— Но как это связано с порталами? — спросила Динка.
— А напрямую и связано, — воодушевился Хоегард. — Каждый портал состоит из особого типа камней. Эти камни способны аккумулировать нашу силу и…
— Аккуму… — перебила его Динка, встретив незнакомое слово.
— Накапливать, — терпеливо пояснил он, нисколько не обидевшись на то, что она его перебила. — Так вот каждый камень способен накапливать силу, а в момент соприкосновения с существом, наделенным силой, выплескивать ее, открывая проход между мирами. Давай все-таки пойдем в кают-компанию к остальным. А то мне придется несколько раз одно и то же рассказывать.
Динка встала и принялась натягивать одежду, мимоходом отметив разодранный в клочья матрас. Кто из них двоих во время близости выпустил когти? Этого она не знала.
Когда они вышли из каюты, Хоегард придержал Динку за талию, и однократно сильно стукнул в соседнюю дверь. Оттуда тут же показался Шторос, словно стоял под дверью и ждал сигнала. Он окинул Динку хмурым взглядом и ноздри его дрогнули. Динка с запозданием осознала, что уединение было иллюзией. Шторос все это время был рядом.
Глава 18
Втроем они прошли в кают-компанию, где скучали Дайм с Тирсвадом, развалившись на удобных креслах. В кают-компании действительно было уютно. Это была не очень большая комната с мягкими диванами и креслами вдоль стен. В центре стоял большой овальный стол, за которым могло разместиться около десяти человек, а в дальнем от дверей углу стояла железная жаровня, прикрученная к полу и наполненная тлеющими углями. На ней был размещен казан, из которого исходил одуряюще аппетитный аромат.
— Ну наконец-то! — фыркнул Тирсвад, поднимаясь из кресла и направляясь к жаровне.
Динка подошла к нему и с любопытством заглянула в казан, тяжелую крышку от которого Тирсвад отложил в сторону.
— Подожди, я положу тебе, — проворчал он ласково, отгораживая Динку от горячего казана плечом и накладывая полную тарелку густого ароматного рагу.
— А мне положишь? — раздался за Динкиной спиной насмешливый голос Штороса, который уловил ласковые интонации и решил поддеть Тирсвада.
— Сам справишься, — рыкнул Тирсвад, вкладывая полную тарелку Динке в руки.
— Что ж ты так, приятель? Или я тебе настолько противен? — с издевкой произнес Шторос.
Динка, ни слова не говоря, отставила свою тарелку на стол и, пока Тирсвад со Шторосом скалились друг на друга, взяла освободившуюся поварешку и положила приличную порцию в чистую тарелку, а затем сунула ее в руки Шторосу. Тот, обнаружив в своих руках еду, снисходительно хмыкнул и покинул поле боя, отойдя к столу.
Динка, тем временем, накладывала рагу еще в три тарелки. Одну дала в руки Тирсваду, за что заслужила светящийся благодарностью и нежностью взгляд. Вторую толкнула по столу к усевшемуся неподалеку Хоегарду. А третью и свою взяла в обе руки и направилась к сидящему в кресле Дайму. Динка устроилась на подлокотнике кресла, отдав одну тарелку Дайму, а вторую пристроив на своих коленях.
И выжидающе посмотрела на Дайма. Тот с недоумением посмотрел на нее, но так и не узнав в чем дело, достал из кармана штанов деревянную, грубо выточенную ложку. Динка, хихикнув, выхватила ложку из его рук и принялась с аппетитом есть. С ложкой, которую Дайм сделал своими руками, еда была гораздо вкуснее.
— Тирсвад, дай мне ложку, пожалуйста, — попросил Дайм сидящего ближе всех к посуде Тирсвада. Оловянная ложка, свистнув в воздухе, застыла в ладони Дайма.
Некоторое время в кают-компании царила тишина, нарушаемая лишь стуком ложек о тарелки. Рагу было действительно изумительно вкусным, с солью и пряными травами. Особенно остро воспринимался вкус после полусырого мяса без соли и приправ, поджаренного над костром, которым они питались последние сутки.
— Я знаю, зачем Динка потащила нас сюда, — нарушил тишину Шторос. — Чтобы мы напоследок насладились комфортом и оценили от чего собираемся отказаться.