льные эмоции побуждали их вести себя так, чтобы улучшить свое социальное положение и тем самым увеличить свои шансы на выживание и воспроизводство.
От наших предков мы унаследовали головной мозг и его генерирующее эмоции системы. Следует понимать, что, хотя мы добавили этому мозгу производительности, в основном его устройство не изменилось, и в результате мы испытываем многие из тех же эмоций, что и они. Однако условия нашей жизни радикально отличаются. Для них одной из насущных проблем было получение достаточного количества еды; мы же стараемся избежать сердечных заболеваний из-за чрезмерного употребления дешевой и легкодоступной еды. Им приходилось беспокоиться о нападении животных; нас же, с другой стороны, может волновать вопрос оплаты счетов или потери работы. Таким образом, наш мозг можно описать как компьютер с большой вычислительной мощностью, но с архаичной операционной системой. И мы вынуждены иметь с этим компьютером дело.
Поскольку наши предки были социальными животными, их благополучие зависело от положения в социальной иерархии. Это, в свою очередь, привело к образованию социальных эмоций.
Стоики нашли способ усовершенствовать этот компьютер. Они осознавали человеческую склонность винить в собственных бедах кого-то другого, а затем еще и злиться на этого человека. Они также поняли, что если мы будем действовать быстро, то сможем этот процесс обойти. В частности, рассматривая неудачу как испытание стойкости и изобретательности, мы можем не только предотвратить возникновение негативных эмоций, но и превратить это препятствие в проблему, решать которую нам, возможно, понравится. То, что для большинства людей было бы просто неприятным инцидентом, для нас способно обернуться удовольствием.
Часть IV. Жить жизнью стоика
Глава 11 Подготовка к стоическому испытанию
В своем эссе «О Провидении» Сенека цитирует философа-киника Деметрия, сказавшего: «Нет существа более несчастного, чем тот, кому не встретилось в жизни ни одного препятствия». Следовательно, говорит он, мудрый человек до некоторой степени будет приветствовать превратности судьбы. Он будет рассматривать эти невзгоды как своего рода тренировку и, возможно, даже получать от них удовольствие, «так же, как храбрые солдаты наслаждаются войной». При этом в отсутствие невзгод мудрый человек станет беспокоиться: «Некоторые сами идут навстречу замешкавшемуся злосчастию и ищут случая дать своей уже начинающей тускнеть доблести возможность заблистать» (53). Такое поведение может показаться странным, но мудрый человек знает, что, хотя невзгоды способны нас сокрушить, они также могут (если мы в правильном расположении духа) нас укрепить и тем самым повысить нашу способность противостоять превратностям судьбы.
Начав думать о препятствиях как о стоических испытаниях, мы можем обнаружить, что вместо того чтобы бояться их, мы с нетерпением их ждем. Трудности не только дают нам шанс во время их преодоления развить новые навыки, но и предоставляют возможность продемонстрировать те, что мы уже приобрели. Точно так же, как теннисист гордится мастерством своей игры, мы можем гордиться способностью находить достойный выход из любого трудного положения, не становясь при этом сердитым, тревожным или унылым. Это замечательный навык, и им обладают далеко не все.
Перед соревнованием теннисист напряженно тренируется. Много часов в день он посвящает силовым и фитнес-упражнениям, отрабатывает отдельные технические элементы и занимается игровой практикой, поэтому, выйдя на корт для настоящего матча, он будет в самой лучшей форме. Точно так же и вы можете тренироваться преодолевать жизненные неурядицы. Обучение будет заключаться в том, чтобы научиться справляться с тем, что можно было бы рассматривать как тренировочные невзгоды, но здесь уместно внести уточнения.
Чтобы событие можно было считать ударом судьбы в строгом смысле этого слова, мы не должны знать, что оно произойдет. Это правда, что мы можем поставить себя в затруднительное положение непреднамеренно – например, забыв заправить машину перед выездом на автостраду, – но мы не можем подвергать себя бедствиям сознательно, поскольку они требуют элемента неожиданности. Но вот что мы действительно можем делать, так это ставить себя в обстоятельства, при которых с большой долей вероятности могут возникать непредвиденные сложности.
Если мы решим провести тихие выходные дома, конечно, возможно, но крайне маловероятно, что мы испытаем какие-либо затруднения, а если это и произойдет, они, скорее всего, будут незначительными. Например, мы можем обнаружить, что у нас закончился шампунь. Если же вместо этого мы решим провести выходные, совершив 20-мильный поход в девственном уголке дикой природы, то почти наверняка столкнемся с целым рядом интересных препятствий. Следовательно, этот поход может считаться формой практики по преодолению препятствий, а переживаемые нами затруднения – тренировочными препятствиями. Справляясь с ними, мы улучшаем навыки поиска решений по выходу из сложных ситуаций, а также способность сохранять при этом спокойствие.
Один из лучших способов «подготовиться» к стоическому испытанию – отправиться в стоическое приключение (будем называть его так). В подобном приключении мы изо всех сил стараемся создать для себя затруднительные обстоятельства, то есть ситуации, при которых мы наверняка будем неприятно удивлены.
Поскольку разные люди имеют разный жизненный опыт, понимание того, что считать сложной задачей, будет варьироваться от человека к человеку. Для того, кто ведет изнеженный образ жизни, приключение может заключаться в том, чтобы некоторое время обходиться без обслуживающих его людей. Поэтому для него приключением может считаться приготовление завтрака. Для Майкла Джордана приключением явился отказ от карьеры одного из величайших баскетболистов в истории, чтобы на время стать игроком низшей лиги. А приключение французского комика Гада Эльмалеха состояло в том, чтобы переехать в Америку и попробовать выступать со стендапом на английском языке.
Искатель стоических приключений может стараться приобрести новые навыки. Некоторые из предпринятых мной приключений, пока я становился стоиком, заключались в том, чтобы брать уроки банджо и пройти обучение на курсах итальянского языка. Позднее я положил эти приключения в основу новых приключений: я сыграл на банджо на концерте и отправился путешествовать по Италии. Каждое приключение ставило передо мной свои проблемы и удивительным образом влияло на мою жизнь.
Однако одним из наиболее значимых моих приключений после того, как я стал стоиком, было обучение гребле. В настоящее время я занимаюсь греблей серьезно в том смысле, что делаю что-то, связанное с греблей, почти каждый день. Я также участвую в регатах, где соревнуюсь с другими гребцами. При этом следует добавить, что я не очень хороший гребец. У меня неподходящее телосложение для этого вида спорта, и, чтобы в нем преуспеть, мне пришлось бы тренироваться как минимум в два раза усерднее, чем я это делаю сейчас.
Но для меня не имеет значения то, что на соревнованиях я не побеждаю, и даже то, что прихожу последним. Потому что моя главная цель в академической гребле – обрести стойкость, а не завоевать медали. Занимаясь греблей, я готовлюсь к стоическим испытаниям. Когда я гребу (и тем более когда участвую в гонках), случаются непредсказуемые вещи. Угрожая опрокинуть лодку, может выскочить из уключины весло. В начале гонки проезжающая моторная лодка может создать кильватерный след, который частично наполняет мою лодку водой, что затрудняет греблю. А во время спринта на финише другой гребец может меня подрезать, тем самым проверяя мою способность сохранять невозмутимость и находить решение проблемы даже несмотря на то, что я устал.
Еще одно преимущество гребли в том, что она дает мне возможность близко познакомиться с тем, кого я называю Ленивым Биллом (54). Это существо живет в моем подсознании, где проводит большую часть времени во сне. Но когда я гребу, он обычно появляется. Я напрягаюсь, совершая тренировочный 500-метровый заплыв, или прохожу отметку в 3000 метров на дистанции 5000 метров, и тут Ленивый Билл говорит: «Знаешь, Билл, ты мог бы просто перестать грести. Подумай, насколько лучше ты себя почувствуешь, если просто перестанешь грести!»
Чтобы событие можно было считать ударом судьбы в строгом смысле этого слова, мы не должны знать, что оно произойдет. Это правда, что мы можем поставить себя в затруднительное положение непреднамеренно – например, забыв заправить машину перед выездом на автостраду, – но мы не можем подвергать себя бедствиям сознательно, поскольку они требуют элемента неожиданности. Но вот что мы действительно можем делать – так это ставить себя в обстоятельства, при которых с большой долей вероятности могут возникать непредвиденные сложности.
Этот голос соблазнял меня много раз. Однако в большинстве случаев я отвечаю на это, гребя еще сильней: «Я тебе покажу!» После этого я сосредоточиваю свое внимание на количестве гребков, которые у меня остались до финиша, и отсчитываю их, гребок за гребком. Я знаю, что ключ к успеху – сделать еще один гребок, а завершив его, сделать еще один. Поступая так, я могу заставить замолчать и даже пристыдить Ленивого Билла: «Ты проиграл, Билли Бой!»
Здесь уместно высказать одно предостережение. Одно дело – вступать в перепалку со своим ленивым Я, потому что слишком лениво что-либо с ним делать, но, возможно, было бы неразумно подобным образом бахвалиться перед стоическими богами. Может быть, это просто суеверие с моей стороны, но опять же они не только невероятно могущественны, но и сохраняют бдительность в отношении самонадеянных смертных. Лучше не рисковать.
В повседневной жизни есть много случаев, когда я мог бы облегчить себе задачу (по крайней мере, в краткосрочной перспективе), если бы, образно говоря, «просто перестал грести». Но я обнаружил, что достижение важных целей обычно требует способности и готовности «сделать еще один гребок», даже если я смертельно устал. Убежден, что именно эта способность, наряду с прочими, позволяет некоторым людям преуспевать в решении стоящих перед ними задач, в то время как другие терпят поражение. Также возможно, что в какой-то момент жизни моя способность к выживанию будет зависеть от того, хватит ли у меня мужества сделать еще один вдох, а затем еще один. Хочется думать, что гребля помогает мне развить эту силу духа.