Цестинские пельтасты, остатки легких застрельщиков и присоединившиеся к ним немногочисленные легионеры метали дротики во вражеских всадников. Поднимали снаряды с земли или вырывали из брошенных щитов. Враг в нас метал отнюдь не пилумы. И можно было отправить часть его дротиков обратно.
Пехота собиралась вместе. Не было времени разделяться и строится по подразделениям. Плечом к плечу вставали все, кто был на ногах. А под ногами с бодрым хрустом ломались вражеские стрелы. Тонкие и такие хрупкие, а еще недавно сеяли смерть.
Около тысячи двухсот человек пехоты остались в боеспособном состоянии. Раненые, паникующие или потерявшие оружие убежали прочь. Плюс около сотни пельтастов до сих были на ногах с ними вместе держались полторы сотни легких застрельщиков и пращников. Те, кто не разбежался. Меньше всего пострадала каваления. Наша конница потеряла лишь пятьдесят всадников из трехсот.
Однако у врага до сих пор было больше конницы. У него кавалерия тоже не сильно пострадала. От изначальных 580 всадников осталось 512.
Пехота Кохоразона огребла заметно мощнее. Однако он мог еще рассчитывать на 535 разных застрельщиков, 80 хваран, 98 воинов-гепардов и 186 царских лучников.
Чернокожий стратег снова собирал эти силы, подготавливая их к новому раунду противостояния.
Вражеская кавалерия выгарцовывала перед нашим строем. И в конницу Кохоразона полетели болты из в прошлом вражеских стационарных арбалетов. Превенторы вполне неплохо с ними обращались. Из 50 штук 17 были повреждены, но остальные враг просто бросил под нашим натиском.
А вот у противника дела с боекомплектом были заметно хуже. Они израсходовали практически все стрелы пеших лучников и дротики. Ещё могли вести огонь всадники. Пращники тоже, но у них теперь была проблема в виде наших стационарных арбалетов, которые стреляли очень далеко.
Что дальше?
Враг попытается измотать нас? Ну милости просим, сука, давай! В Бер-Шадде я научился таким играм. Начал потихоньку превращать пехотный круг во что-то более-менее организованное. Самых бронированных вперед. Несколько пельтастов и легких застрельщиков послал собирать брошенные щиты и дротики. Пошел микро менеджмент.
Враг развернул всадников в две линии и ещё разок попытался поиграть в изматывающий обстрел. Однако особого вреда он не наносил. После залпов элитных пеших лучников обстрел с коней по стоящей пехоте уже не был таким ошеломляющим. Плюс мы им отвечали как могли. Болты стационарных арбалетов ранили лошадей. Наши конные лучники тоже ввязались в перестрелку. Надо бы для них стрел собрать или из щитов повынимать. Затем, когда враг ещё чуток израсходует боекомплект, мы снова перестроимся в пару колонн плюс отдельно расчеты арбалетов и начнем преследование. Выдавливание противника с карты.
Вся подготовка заняла примерно час с копейками. Заодно люди немного отдохнули и попили воды. С собой практически у всех были фляги. Я временно спешил часть кавалерии, чтобы дать отдых лошадям.
Вообще, надо запомнить, что на больших картах, где противостояние может затянуться, важны доступ к воде и защищенные позиции, где можно отдохнуть.
Пришло время снова вступить в бой. Перед этим я приказал не просто собрать как можно больше снарядов, а ещё и сломать то, что мы не забираем с собой. Затем я заранее отправил пельтастов и легких застрельщиков в свободном строю через лес. Ясно что прямо вот эффекта неожиданности не будет, но надо расширить фронт наступления. Пехота построилась двумя колоннами, прикрытая с одной стороны лесом, а с другой кавалерией. Рядом с колоннами шли группы, несущие стационарные арбалеты. Их задача — обстреливать вражескую конницу, если таковая попробует на нас наскочить. Хотя сомневаюсь. У нас же есть ударная кавалерия, которая в ближнем бою значительно превосходит вражескую стрелковую.
Теперь главное догнать врага.
«Они устали не меньше, а боятся больше». — объявил я. — «Вперед, пора добить их!»
Наше построение начало двигаться. Пельтасты уже заранее ушли вперед, так как им приходилось пробираться через лес.
Пешие колонны шли резво. Враг уже мог отвечать в основном лишь камнями из пращей. Войскам Кохоразона приходилось отступать.
Минута, две, десять, двадцать.
Сражение превратилось в маневры наперегонки. Вражеская кавалерия прикрывала пехоту, отступающую в свободном порядке. Пращники пытались огрызаться. В ответ иногда прилетали болты стационарных арбалетов.
Так мы преодолели почти два с половиной километра, постепенно приближаясь к краю карты. Там армии Кохоразона придется разворачиваться. Надо подловить их на этом моменте или…
«Победа». — вдруг сообщила мне система.
Видимо Кохоразона понял, что ситуация складывается не в его пользу, и решил не мучать людей. Охотник, попав в невыгодное положение, скорее отступит, ожидая новый шанс, чем кинется в безрассудную атаку. К тому же если Кохоразона сильно подпортит своим людям мораль в первом же бою, то дальше будет только сложнее.
Все войска остановились. В небе над полем недавнего боя раскрывались красные и золотые цветы фейерверков. Победа. Ну победа меня и для магов, которые весь наш военно-кровопролитный спектакль обслуживали. Надеюсь, выхода на бис не потребуют.
Вскоре наша платформа приземлилась у одной из трибун, где я снова встретился с Кохоразона. По лицу того нельзя было понять подавлен он или воспринял поражение стоически.
— Я бы назвал ваши воинские обычаи безумными, но они принесли победу, — с виду спокойно произнес темнокожий стратег.
— Военные традиции возникают не на пустом месте, — ответил я. — Рельеф, образ жизни людей, доступные ресурсы, численность народов, частота войн и прошлые битвы. Наверное есть еще факторы, которые я сходу не назову. Но суть ясна. Люди воюют так, как могут и стремятся победить. У вас на родине, полагаю, меньше брони, почти нет ударной конницы, а численность отрядов не превышает пяти-семи тысяч. Угадал?
— Бывает больше. До пятнадцати, но редко.
— Скажу честно, я выступил не лучшим образом. Слишком привык воевать элитными когортами. А здесь моя новая пехота оказалась не самой стойкой. Поверьте, будь на месте той тысячи сулимцев тысяча легионеров Империи и нам не пришлось бы строиться в колонны. У вас интересная тактика. Но здесь другие условия и принципы войны. Верю, что на Турнире есть армии, которые вы одолеете. Однако шаддинцы или кочевники могут опрокинуть ваших стрелков одной стремительной атакой. Я видел, на что способны пуштигбан Ксериона. Обстрел из чего-то слабее скорпионам им особенно не повредит.
Ну тяжелые дротики с близкого расстояния тоже помогают или очень удачно пущенный камень, но не будем вдаваться в подробности и слишком душнить. Хорошо, кстати, что Кохоразона не догадался взять с собой на поле боя чеснок или другие формы колючек-ловушек. В нашей ситуации они реально могли стать инструментом победы для него. Но в их военных традициях, где не используют плотные построения, едва ли колючки были бы эффективны. В свободном строю воин вполне может глянуть под ноги и обходить опасные участки.
— Обдумаю эти слова, — лаконично ответил Кохоразона.
А затем он расстегнул замысловатую фибулу, сокрытую под когтями гепарда и протянул мне шкурку.
— Хм… Ну спасибо, — ответил я, забирая накидку.
— Не надо благодарить, — покачал головой стратег. — Это не подарок, а дань традициям. Колдун был прав. Мир большой. И лучше бы нашему народу это запомнить.
В этом он был абсолютно прав. Иначе через какие-нибудь двести годиков приплывут люди с пороховыми пушками и, поминая добрым словом некоего Гинда Тобина, жахнут так, что много лет придётся выплачивать дань в далекую метрополию.
На этом наш разговор завершился. Я глянул на трофейную шкурку. Хм. Дали новый скин. Может быть, в Реге на параде пригодится.
Сразу после сражения я решил обратиться к армии. Похвалить за стойкость тех, кто был этого достоин. Общие наши потери составили всего лишь тридцать два человека убитыми или неизлечимо ранеными. В основном те, кому не повезло словить мощную стрелу в голову или затоптанные своими же при панике. К счастью среди гвардии таких потерь не было. Лишь двоих тяжелораненых забрали на лечение, но адепты уверяли меня, что им станет лучше.
«Это было сражение с очень неприятным врагом». — начал я свою речь. — «И победа далась нам нелегко. Понимаю, что некоторые из вас дрогнули, не выдержав обстрела. Никаких претензий к этим людям. Но я запомню и найду тех, кто бежал напрасно. Этим людям не место в моей армии и в армии вообще. Посмотрите на тех, кто прибыл из Империи. Не все они защищены полным доспехом, но все держались исключительно стойко. Берите с них пример. Вместе мы прошли сквозь тяжелейшие битвы, где сражались не столько за славу, сколько за жизнь. Но вот мы здесь. Упорство и расчет приводят к победе. Расчеты оставьте мне, а от вас я требую лишь стойкости. Надеюсь, за следующие несколько дней мы сможем лучше подготовиться к новой битве».
Насчет последнего я не лукавил. Сейчас нам повезло, но поражение было непростительно близко. Если бы Кохоразона взял бы меньше застрельщиков, а вместо конных лучников ударную кавалерию, то мог бы расколотить нас в момент замешательства пехоты после обстрела.
Вернулся во дворец я довольно уставшим, хотя и не топтался по жаре как многие мои легионеры.
— Эти сволочи нам попортили кровь, — с неохотой признал Ган, когда наступил вечер.
В его голосе звучала смесь досады и уважения.
— Сулимцев надо еще строить и строить, — пожаловался я. — Переоценил их возможности. Это чуть не стоило нам первого боя.
— Не все наемники такие храбрецы как цестинцы или сэйфы, — ответил центурион Дацинис.
— Может выкинуть тех кто разбежался и взять черномазую Луну? — спросил Ган. — Эта ведьма бы не побежала.
А ведь он был прав! Я реально очень переоценил местную пехтуру. Может быть, взять больше гоплитов? Ладно. Сначала подожду не сможет ли Церт намутить смертников. Это шанс изменить боевой потенциал моей новой армии.