Сон долго не шел. Все же маловато двигаюсь в последние дни. Обычно во время военных походов приходится активно перемещать свою тушку в пространстве, а тут маги дают на платформах полетать. В итоге задремал кое-как только спустя, наверное, час попыток. Ничего конкретного не приснилось, но образы в голове роились какие-то неприятно тревожные. Что-то там про пещеру, мертвецов, в ней заключенных, и лес, полный чудовищ. Первое очевидно последствия визита к Кастелиусу Орету. Второе связано с напоминаем о Севере. Лесов и чудовищ там хватает.
Утром после завтрака я наткнулся на Орину, которая явно нервничала.
— Бой завтра? — спросил я.
— Да. Я до этого практически никогда не видела шаддинцев в бою. Только небольшой отряд, который перешел на сторону отца.
Аааа, мои бывшие телохранители. Интересно, что с ними? Вероятно, сгинули вместе с Геором.
— Я на шаддинцев в бою успел насмотреться. Попробуй начать бой в углу карты.
Орина задумалась, а потом лицо ее прояснилось от понимания:
— Они же не могут выходить за границу поля боя?
— Именно. Можно одной линией обороны полностью защититься. Однако если враг решит не нападать, то результаты определит жребий. Но, думаю, шаддинцы хотя бы попытаются. Однако учти только, что Шадд очень большая страна. Кроме кавалерийских армий там есть Сейд с упором на пехоту.
— Хорошо. Учту.
Интересно как будут справляться стратеги без гвардии. Возможно, что именно свои войска станут непобиваемым козырем этого турнира. Слишком уж велика разница между боевым духом здешних наёмников и привозных гвардейцев.
Однако кое-какой финт ушами, чтобы укрепить нервы сулимцев я придумал. Когда закончу со своими, то можно будет и Орине помочь. Но сначала надо было пообщаться с магами.
Вскоре добился встречи с колдуньей, которая входила в трио наших кураторов.
— Во-первых, мне сегодня нужно добраться до лагеря турнирных войск. Во-вторых, хочу чтобы вы передали сообщение начальству. Желательно Азарду или Гиламу.
— Сообщение это пожалуйста, но прошу прощения, у вас же сегодня нет боя?
— Нет, — с улыбкой ответил я, уже ощущая насколько этой женщине не нравится моя активность.
— У нас не так уж много платформ для доставки… — начала оправдываться она, пытаясь подавить раздражение. — Прежде всего необходимо доставить тех, у кого сегодня бои.
— Да-да. Я много места не займу. Возьму с собой всего человек десять охраны. И сообщение передайте. Это насчет Севера. Они знают, что я имею ввиду. Обстоятельства там слегка изменились. Требуется новая встреча.
— Х-хорошо. А насчет платформы — посмотрю, что можно сделать.
Прям таки ощущаю себя гадкой вип-персоной, которая мучает итак забегавшихся сотрудников. Но что поделать? Для победы придётся не только напрячься, но и напрячь окружающих.
Сразу после разговора с колдуньей пришли хорошие новости. Церт сумел раздобыть пленников. Все оказалось достаточно просто. После смерти Махараджи последовал короткий, но бурный период хаоса. За это время многие лихие люди успели натворить всякого, обеспечив себе смертную казнь. Однако приводить приговоры в исполнение не спешили из-за наплыва иностранцев и надежды продать часть заключённых в рабство или ти-шадайцам на эликсиры. Кого-то уже купили, но часть осталась. Ее то Церт и обещал подогнать из ближайшего города, решая проблемы с местными властями звонкой монетой.
— Сорок два человека для начала достаточно? — уточнил Церт.
— Более чем. Я расчитывал на меньшее. Всех нужно доставить в лагерь турнирных войск как можно быстрее и под конвоем местных палачей.
— Уже в пути. Прибудут сегодня днем.
Как же прекрасно быть большим и важным начальником. Столько организационных проблем сразу решаются. Иначе мне пришлось бы самому лазить по местным каталажкам или посылать туда людей с деньгами.
— Если это не является тайной, зачем они вам? — спросил Аланиус Церт. — Хотите выставить их против самых паниковавших наёмников? Заставить трусов поединками искупить вину?
— Нет. Потом как-нибудь расскажу или перечитай описание моих способностей.
— Значит это будет жертвоприношение?
— В принципе… да. Так и объявлю наёмникам. Сулимцы же приносят жертвы богам?
— И весьма щедрые.
— У них же есть боги, отвечающие за смерть?
— Конечно. Примерно одиннадцать штук. Но тут я не специалист. Прислать к вам кого-нибудь из образованных слуг с подробным описанием?
— Образованных слуг? Здесь и такие есть?
— Покойный Махараджа почитал себя чуть ли не владыкой мира. Этот дворцовый комплекс создавался, чтобы выполнять все возможные потребности хозяина. В том числе и духовные.
— Прекрасно. С удовольствием послушал бы о местных верованиях.
Где-то через минут двадцать передо мной стояла делегация жрецов в жёлтых и белых одеяниях. У каждого на шее было по килограмму всяческих бус. Тюрбаны, украшенные перьями, и бороды, покрытые охрой.
Они попытались подсесть мне на уши, предлагая всяческие обряды наведения удачи.
— Нет. Расскажите, каких богов смерти почитает ваш народ. Чем они отличаются? Какие символы им соответствуют?
Рассказ мог получить долгим, но я быстро отметал неподходящие варианты. Наконец, нашелся хороший вариант.
— Так-с, вот про эту Иларатри подробнее расскажите. Иларатри? Я правильно произнес?
— Да-да, — кивнул один из жрецов-брахманов. — Черно-синяя богиня разрушения, гнева, гибели, коварства и вероломства.
— Это плохое божество?
— Плохое? — удивился брахман. — Это гневный божественный лик первоначальной Всебогини. Одна из дашамахавидья.
— Ладно. Спрошу проще: за поклонение ей здесь наказывают?
— Что вы, что вы господин! Как можно наказывать за поклонение Всебогине⁈ Иногда приходит наказание за слишком ревностное и неверное служение. Есть люди, которые верят в достижение особой благосклонности Иларатри через совершение в ее честь ритуальных убийств…
Отлично! Это мы берём!
Жрец ещё что-то пытался говорить, но я прервал его:
— У вас есть статуя Иларатри? Желательно переносная.
— Если вы пожелаете…
— Желаю. Несите статую.
Минут через двадцать пред моими грозными очами предстал искусно сделанный бронзовый идол шестирукого божества, обвитого змеями и увешанного черепами. Лицо Иларатри было оскалено, а рубиновые глаза выпучены. Отлично. В самый раз.
— Спасибо. Я ее забираю. На время.
— Если вам нужно провести какой-либо обряд… — настойчиво начал говорить один из жрецов.
Точно. Особенность Сулима в том, что обряды должны проводить только брахманы. А править может лишь урожденная знать. Стратег, конечно, в каком-то смысле избран богами, как например гибрид или священное животное, но жрецом он не является. Думаю, такая система помогает ограничивать власть мне подобных. Ничего. Мне жрецы-помощники не нужны.
Через пару часов ко мне нанесла визит уже знакомая нервная колдунья.
— Гилам Рег Навар сможет встретиться с вами сегодня после наступления темноты или завтра на новой жеребьевке.
— Лучше сегодня. Когда летим к войскам?
— Вы, действительно, хотите сегодня туда отправиться? — печально-обреченным тоном произнесла девушка.
— Хочу? — с иронией переспросил я. — Это не каприз, а последовательный и логичный шаг к победе.
— Вам виднее, — совершенно обреченным голосом ответила колдунья. — Будем ждать вас через сорок минут снаружи флигеля.
На самом деле в этом мире довольно забавные маги, большинство из которых очень далеки от политики и почти не умеют отстаивать свою позицию перед такими как я. Последствия жизни в изоляции. Нету здесь своей Ложи Чародеек. Такие как Альденг скорее исключение. Даже тот же Гилам вроде что-то мутит, но держится как бы в стороне от политики.
По итогу платформу мне обеспечили. Даже делить ее ни с кем из чужих не пришлось. Со мной полетели Октан и Орина, которые тоже хотели взглянуть на свои войска поближе. Это правильно. Однако именно у меня было больше всего возможностей повысить качество личного состава, сохранив количество.
День постепенно начал клониться к вечеру, когда мы прибыли к лагерю моего турнирного войска. Как же странно было смотреть на палатки без каких-либо укреплений. Я, конечно, понимаю, что ночных налетов и внезапных атак не предвидится, но слишком уж привык видеть каструмы легиона, похожие на крепости.
Сулимские наемники, цестинцы и сэйфы стояли на свободном участке земли в окружении палаток. Прежде чем выступать перед войском я встретился с Летиром Дацинисом, который оставался при армии, пытаясь подтянуть их строевую подготовку.
— Насколько все плохо? — спросил я, когда платформа улетела, отвозят Орину и Октана к лагерям их турнирных армий.
— Вы видели их в бою, триумвир. — ответил центурион. — Они могут худо-бедно держать линию, идя спокойным шагом. Но под обстрелом или когда требуется поднажать сулимцы теряются. Начинается разброд. Я постарался с ними поговорить через переводчика. Послушал о прошлом боевом опыте.
— И как оно? Все новички?
— Если бы… — вздохнул центурион. — Многие из них принимали участие в сражениях после смерти Махараджи или в стычках знати до этого. Однако здешние военные традиции сильно отличаются от наших. По мнению сулимцев обычная пехота — это что-то наподобие слуг. Их задача в бою создавать статичное прикрытие для маневров знатной кавалерии или защищать фланги наступающих слонов.
— Ясно. Это, действительно, хуже чем если бы они были новичками.
— Так… Завтра, если нам не поставят сражение, займёмся строевой с моим участием. Чтобы привыкали перестраиваться и ходить по команде стратега. А сегодня я им устрою кое-что другое. Попробуем укрепить боевой дух.
— Это очень важно сделать, — согласился Дацинис. — Наши сулимцы ведь себя даже воинами в полной мере не считают.
Эх. Пережитки кастовой системы. Заметная часть воинской элиты происходила из соответствующих родов, а вот пехоту набирали по принципу кого найдут или кто согласен. Отсюда все наши проблемы. Наемные пехотинцы считали себя скорее слугами, чем воинами.