Когда походный лагерь легионов оказался в зоне моего контроля, я приказал Арамии отправиться к нам навстречу, а охрану пропустить её.
«Уважаемый триумвир», — обратился ко мне через командный голос Октан Мерцин. — «Могу ли я узнать…»
«Позже», — отрезал я.
Каждое слово давалось с большим трудом. Будто вместе с голосом или даже мыслями моя душа вытекала из тела сквозь образовавшиеся в её оболочке раны.
Мне не хотелось говорить ни с Ноцием, ни с Ориной, ни с кем либо ещё из близких людей. Потому что ничего хорошего сказать им сейчас не могу. Кроме одной фразы: «У нас ещё есть шанс». Точнее у вас. Мои же шансы давно упущены.
Арамия поднялась на платформу. Крошечная фигурка волшебницы склонилась перед нами, а в покорных с виду глазах блестело коварное любопытство. Она догадывалась куда и зачем мы летим.
— Помыслы твои низки, — обратился я к девушке. — Сейчас будто вижу тебя насквозь и не могу разглядеть почти ничего хорошего, кроме… верности. Ты была предана мне, а это достойно награды.
Арамия приняла такую оскорбительную похвалу подобострастным поклоном. Она, вероятно, считала, что скоро все или очень многие ее мечты сбудутся. Сомневаюсь. Однако она хотела понаблюдать как вершится история и это я ей обеспечу.
Легким движением руки Гилам ускорял полёт платформы.
— Турнир проведённый нашим уважаемым архимагом вызывал у меня много вопросов относительно целесообразности, — заметил магистр. — Колоссальные средства были потрачены на решение не самых важных проблем Сулима. Однако это событие благоприятно сказалось на развитии методов путешествий по воздуху.
Арамиа поддержала этот разговор ни о чем. Слова воспринимались мной как помехи в эфире. Не интересовали, но и не раздражали особенно. Внимание моего разума было направлено внутрь себя. Час за часом я прокручивал в голове новообретенные воспоминания и каждый раз сердце замирало. Сначала от счастья, потом от горечи.
Мой путь в этом мире нельзя назвать простым. Учиться пришлось быстро и больно. Однако до этого удары судьбы несли в себе ужасные, но простые человеческие чувства. Горе, гнев, тяготы, страхи, ложные надежды и упущенные возможности.
Но то, что произошло со мной во Дворце…
Оно выходило за пределы человеческой шкалы эмоций. Находилось за границей мыслимого. Как и Екил когда-то, я прикоснулся к божественной сущности. Это делит жизнь человека на до и после. Черта, которую уже невозможно пересечь.
Не знаю сколько часов мы летели до Дворца, но я не спал, не ел, не пил, не испытывал иных человеческих слабостей. Стоял недвижимо, пока внизу проносились города, леса, а затем горы и пустыни.
Я ощущал как с каждой секундой нашего приближения ко Дворцу Дэвов нити судьбы натягиваются сильнее. Их напряжение достигло критической отметки. Вот-вот узлы, сплетенные сотни лет назад, разорвутся. Разойдутся швы, скрепляющие основы мироздания.
И наконец он показался на горизонте. Величественная твердыня, освещенная последними лучами заходящего солнца и всполохами колдовского заката.
На контрасте со всеми ужасами Севера Дворец Дэвов казался ещё более прекрасным чем в первый мой визит.
Среди горных вершин, покрытых снегом, меж отвесных серых скал, выше уровня облаков поднималась к пронзительно-синим небесам громадина из светло-желтого камня с красными прожилками. Квадратное «тело» Дворца выстреливало вверх десятками острых башен, золотистые металлические купола которых сверкали ослепительно-багряным, отражая всполохи магии Великого Пламени. Однако вместо хаотичного колдовского заката, какой бушевал над Древом Смерти. Здесь магия образовывала куполообразный, округлый ореол, венчающий Дворец как корона.
Платформа опустилась на одну из крепостных стен. Ещё пять-десять минут и можно будет заходить внутрь. Вершить судьбы.
Гилам стоял, обратив взор непроницаемо-черных нечеловеческих глаз к звездному небу. В профиль он был довольно сильно похож на своего потомка Кастелиуса Орета. Гаруспика, который когда-то проинформировал Стилиона о моем скором появлении, а также подготовил Итку, сыгравшую свою роль в Северной кампании.
Сам же Гилам Рег Навар мало того, что способствовал моей встрече с узницей Дворца, так ещё и выпустил оттуда Ноция. Раз за разом подталкивал течение событий в нужном ему направлении.
— А катастрофу ваш потомок Кастелиус тоже предсказал? — холодно спросил я, наблюдая как тонет в море облаков вечернее солнце, похожее на багряный уголь, тлеющий среди пепелища костра.
Магистр молча кивнул, а затем спокойно добавил:
— Её не должно было случится. Азард собирался забрать вас от Империи, разорвав эту цепочку событий.
Да. Точно. Он мне настойчиво предлагал уйти к магам, однако по итогам дал выбор. Я решил остаться в Империи.
— Вмешалась Лавертия, — продолжил Гилам. — Она всегда имела на него слишком большое влияние.
Ага. А у неё был свой интерес. В первую нашу встречу она типа предложила мне присоединиться к магам, но так предложила, чтобы я точно не согласился. Явилась в окружении чудовищ, спустила своих деток на мои войска.
— Увы, искусство направлять события в нужное русло является сложным даже после сотен лет практики, — продолжал маг. — Особенно, когда приходится соперничать с крайней прозорливыми силами наподобие Лавертии или Мирканто.
Для всех троих я стал бомбой, которой они пытались подорвать основы существующего миропорядка.
— А может это были вы? — неожиданно спросил я Гилама. — Не боги, не иные нечеловеческие силы, а именно вы закинули меня сюда? К примеру, с помощью одного из оставшихся артефактов Эагиса. Его летающего Ока или чего-то ещё. Вплели в полотно судьбы лишнюю чуждую нить, чтобы поменять весь узор.
Звездочёт не ответил согласием, но и отрицать не стал. Лишь пространно заметил:
— Полотно судьбы плетет самом себя.
Арамиа молчала внимательно смотря то на меня, то на Гилама. Маленький человек в тени двух гигантов. Один из них жил сотни лет и проживет, вероятно, еще сотни. Другой едва ли продержится более десятка, но мир тоже под себя прогнет. Сегодня, например.
— Пора, — объявил я, кивая в сторону винтовой лестницы, ведущей вглубь дворца. — Идём, Арамиа.
Колдунья послушно зашагала вслед за мной, а Гилам остался наверху. И хорошо. Попробуй он пойти с нами, я бы остановил его силой. Пусть на Сердце моего подавления не хватило, но с одним чародеем сейчас справлюсь. Даже с таким могущественным. Мы летели долго и Великое Отрицание успело восстановиться. Есть чем бороться с колдовством.
Мы с Арамией погрузились в темноту ночного Дворца. Пробирались почти наощупь пока не вышли в хорошо знакомые мне места с панорамными окнами. Всю дорогу Арамиа в экзальтированном предвкушении выдавала фразы типа:
— Когда мы освободим госпожу Ноэл Рег Азард от оков Дворца, она займет достойное место среди величайших творцов магии.
Ноэл Рег Азард…
Я уже и забыл как звучит её полное имя. Приемная дочь великого волшебника. Прекрасная узница Дворца, построенного демонами.
— Госпожа Ноэл в своем заточении постигла самую суть магии, — продолжала трепетать Арамиа — Как только эти знания и сила…
— Тихо, — произнес я и остановился.
Мой взгляд всматривался в темноту величественных коридоров. Реалистичные картины и прекрасные мозаики на стенах казались сейчас смутными пятнами теней. Я вспоминал верный путь. Тропу к судьбе. Дорогу, которую однажды уже прошёл.
— Туда, — произнес я и эхо моих тяжёлых шагов разнеслось по пустым коридорам.
Слегка бряцала металлом броня. Она в своих вмятинах и царапинах принесла сюда немного пыли с далекого проклятого Севера. У меня не возникало желания её снять. Тело будто полностью вышло за пределы человеческих потребностей. Меч щедро накормил его чужой силой за последние несколько дней.
Затем кроме моих шагов эхо донесло до нас обрывки голоса.
— Это она? Это госпожа Нэл? — шепотом спросила Арамиа.
— Молчи, — ответил я. — Иди за мной. Слушай и смотри.
Ти-Шадайка подчинилась, отныне следуя за мной в полной тишине. Мрак вокруг сгущался.
И вот я зашел в темный круглый зал, где мог встретиться с Нэл. Это уже случалось в реальности. Это я десятки, если не сотни раз видел в своих снах.
Девушка стояла ко мне спиной в центре просторного круглого зал. Мрак скрывал сейчас помещение от меня, но я прекрасно помнил каждую его деталь. Узоры, круги и символы на полу.
Сейчас единственный участок тусклого света выхватывал силуэт Нэл.
— Я осталась одна. Я так устала… — со сдавленным рыданием произнесла чародейка. — Кернц, Ада, Мертин… Почему вы не справились? Почему вы оставили меня здесь?
Ее пронзительный голос был мне знаком. Знаком до ноющей боли в сердце. Реальность и сны встретились, чтобы дать мне окончательный ответ.
Нэл повернулась к нам. Её голубые глаза были полны муки и страдания.
— Пожалуйста, уходите, — взмолилась она. — Чудовище скоро будет здесь.
Давным-давно, когда Азард поселил в этом чудесном Дворце группу детей, он рассказал им, что в его глубинах заключен древний монстр. По ночам было строго запрещено покидать комнаты ибо защита ослабевала. Дети иногда слышали как нечто гуляет по тёмным коридорам. Они боялись, но в тоже время с любопытством тянулись к этой страшной тайне.
Теперь я знал все это. Постиг через запечатанные воспоминания.
— Все хорошо, — ответил я, вынимая из ножен костяной меч.
Часть Мирканто, вырванная Забытым из-под власти богини убийства.
— Не страшись, — добавил я, направляя меч в темноту. — Моих сил уже достаточно, чтобы совладать с этим монстром.
— Нет… — с горечью прошептала Нэл. — Пожалуйста, уходите. Вы оба дороги мне. Слышите? Оно уже поднимается из подвалов!
Мы, действительно, слышали. Зов, который одновременно напоминал шёпот, музыку, хрипы и бьющийся о камни хрусталь. Мелодия первозданного хаоса. Нечто гораздо более сложное и наполненное смыслом чем просто музыка. Угроза, сулящая смерть и бесконечные страдания, но вместе с тем то манящий зов, сладкий словно жаркая, страстная любовь.