Впрочем, Айрат была не только очередным препятствием на пути, но и неисчерпаемым источником драгоценной воды. Добрались. Дорвались.
Глядя на синюю гладь реки, несущую воды через безжизненные земли, сердце мое радовалось. Настроение у всех заметно повысилось.
Впрочем, безжизненными земли были только на нашем берегу. У Шаддинцев сохранились поля, зелень и каналы для орошения сельхозугодий. На своей стороне они не стали использовать тактику выжженной земли. И выжранной земли тоже. Едва ли здесь побывала саранча.
Похоже, нам не дадут просто так переправиться. Шаддинцы станут держать оборону по реке.
— Ну что? — спросил Поций, щурясь от солнца. — Они готовы нас встречать?
— Ага, — ответил я. — Крепко засели. Сейчас опишу их речную оборону.
Воздушная разведка позволяла мне в полной мере оценить оборонительный замысел противника.
С промежутками примерно в километр были натыканы дозорные вышки, размещенные обычно на холмах. Кроме того, можно было заметить многочисленные патрули лёгкой конницы. А ближе к горизонту все обозримое пространство занимал колоссальных размеров военный лагерь.
Шатры, палатки, хижины, повозки, пасущиеся лошади, верблюды и козы. Шаддинцы не пытались создать защищенный закрытый периметр по примеру каструма. Напротив. Ксерион рассредоточил свои силы на огромном пространстве. Думаю, это было не беспечностью, а абсолютно осознанным решением.
Такой формат позволял шаддинцам решить ряд проблем и даже получить некоторые преимущества.
Во-первых, внезапного нападения с фланга они не ждали. Их «лагерной стеной» была река. Во-вторых, для них было важно быстро подскочить в решающий момент, чтобы сорвать нашу переправу. Укрепления бы только усложнили бросок ударной кавалерии к реке. Кроме того, подобный формат размещения очень удобен для конной армии. Ценные животные имели достаточно пространства для выпаса и не были слишком простой целью для какого-нибудь магического удара.
Оценить масштаб вражеского войска пока было сложно. Полагаю, от ста пятидесяти до двух или даже трёх сотен тысяч. Последняя цифра не кажется фантастической, если учесть, что значительная часть воинов занята патрулированием и наблюдением за рекой на протяжении многих километров.
«Ниже по течению лежит город Табир», — напомнил мне Сандис. — «Жителей эвакуировали, но в нём остался гарнизон. Похоже, бросать его шаддинцы не собираются. Предлагаю, направиться туда».
Мы сразу не пошли в Табир, чтобы не пересекать пустыню Сахут. Однако теперь город может стать нашей промежуточной целью. Поможет ли он нам пересечь реку? Сомневаюсь. Однако оставлять у себя на фланге вражескую группировку достаточно сомнительная идея. Кроме того осада — хороший способ размяться перед решающим сражением или даже спровоцировать Ксериона на него.
Кстати, Царь царей не заставил себя долго ждать. Судя по карте он был недалеко от нас. И тут же воспользовался этим обстоятельством, чтобы обратиться к нам через командный голос с пламенной речью:
«Имперские вторженцы, враги моего народа, с вами говорит Ксерион Великий. Ксерион, выбросивший прочь захватчиков и кровопийц из благословенного Шадда. Ксерион, осененный лучами…»
Представлялся он долго и основательно. Некоторые легионеры шумели, выкрикивая ругательства или демонстрируя оскорбительные жесты.
«Выкованный в солнечном огне…» — вещал Ксерион.
— Козло#б! — добавляли имперцы.
«Прославленный покоритель…»
— Шлюх!
«Наделённый божественной властью…»
— Говноед!
Закончив с общим приветсвием, Ксерион прошёлся по отдельным личностям. Начал с меня, однако уделил моей скромной персоне лишь пару реплик:
«Михаир Лиардиан, твоя победа на Севере стала благом для всех народов. Не меньшим благом станет твоё поражение здесь. Сражайся достойно и моя милость станет наградой».
Вот и все. Куда больше внимания царь уделил моему коллеге Сандису.
«Слышишь меня, шелудивый пёс? Подошва от рваной сандалии. Наточи свой меч поострее, но не для сражения с нами, ведь такой трус как ты не поведет своих людей в бой. Но клинок тебе пригодится. Вскрой им свои зловонные потроха, когда твои воины побегут в страхе. Я не хочу марать руки казнью такой собаки как ты, но если придется, то знай, шакал, что каждую секунду ты будешь жалеть об ошибке богов, из-за которой такое убожество вообще появилось на свет. Ты оскорбляешь лучи Солнца, падающие на твою собачью шкуру. Ты позор отца и горе матери. Животное, гадящее под себя. Кусок…»
И ещё много-много красочных эпитетов. Эту речь Царя царей мои войска встретили отчасти даже благосклонно. Некоторые ругались, но непонятно на Ксериона или добавляли «похвал» Сандису.
Хорошо, что хоть системы комментариев и удаленной переписки между стратегами наш дар не подразумевает. Иначе представляю какие эпические срачи генерировал бы имперско-шаддинский конфликт. Всю ноосферу зафлудили бы.
Закончив с Сандисом, Ксерион ещё немного поругал Покорда, а затем вроде бы замолк, но Орина тут же передала:
— Он говорит со мной.
— Предлагает предательство? — спросил я.
— Пока нет. Расточает похвалы словно бы мы не враги.
— Ничего удивительного. Он пытается с одной стороны, вбить между нами клин. С другой, приготовить почву для дальнейших манипуляций. Ксерион умен, хитёр, но у него есть подобие чести. Поэтому не советую с ним сейчас ругаться и сам не собираюсь. Хорошей войны не бывает. Как бы сейчас не хвалил, он может легко убить тебя, если появится такая возможность.
— Понимаю, — кивнула девушка и перевела разговор на другую тему. — Как хорошо, что мы дошли до реки. Мне уже казалось, что этот пыльный ад бесконечен.
Я ещё раз бросил взгляд на поверхность воды. Солнечные лучи плясали на слабой ряби. Это зрелище, действительно, успокаивало.
А Ксерион снова заговорил с нами всеми:
«Ваш бандитский набег обречен. Земля, воды, ветра и само Солнце обернутся против вероломных захватчиков. Богам не жаль разбойников. Лишь ваши жены и дети будут лить слезы по сгинувшим здесь воинам. Но я не говорю вам уходить. Поздно бежать. Страшитесь, ждите нашего правосудия. Его принесут вам стрелы и копья. Святая река смоет прочь вашу поганую кровь».
И все в том же духе. Возможно, Ксерион хотел бы вещать часами. Запустить для нас своего рода радио, однако у него время использования командного голоса на чужих юнитах было ограничено. Он же вместо «Времени великих дел» взял на 15 «Выбирая судьбу».
Ещё раз глянув на необъятный лагерь шаддинцев с высоты птичьего полёта, я понял, что практически не чувствую тревоги. Близость врага скорее успокаивала. Вот они все как на ладони. Более не скрыты туманом войны и пыльными бурями. Великая река не только защищает их от нас, но и нас от них. Поток медленно текущей воды почти полкилометра шириной.
Глядя на него, я хорошо мог понять шаддинцев, которые объявили реку Айрат священной. Было в ней нечто возвышенное и спокойно-благородное. Река одним своим присутствием здесь словно бы бросала вызов многим сотням километров сухих степей, пустынь, безжизненных скал.
— Как же здесь много людей! — взволнованно воскликнула Милен. — Как много!
Не волнуйся, девочка. Скоро мы начнем сокращать нашу численность.
Но пока стрелы ещё не летели, а шаддинские кони спокойным шагом паслись у шатров своих хозяев. Важно ступали верблюды, нагруженные множеством стрел. Помню эту тактику шаддинцев. Если у них появится возможность, конные лучники будут постоянно пополнять боекомплект, устраивая нам настоящий ливень из стрел.
«А вот и Михаир. Да благословят боги твое смелое, хотя и неверное сердце», — обратился ко мне ещё один из знакомых шаддинских стратегов — Келим. — «Среди всех невидящих истинный свет ты один из самых доблестных воинов. Однако с собой ты привёл отъявленного негодяя».
Я сначала не хотел отвечать бывшему кочевнику, но затем коротко произнес:
«Ну спасибо».
Следующим ко мне обратился Тайкано. И он был тут. Вся элита шаддинского царства собралась нас встречать.
«Не могу пожелать вам удачи, уважаемый Михаир. Однако я надеюсь, что грядущая битва позволит нам показать все свое мастерство. Прошу вас помнить о данных обещаниях и не забывать, что благоразумие не меньшая добродетель, чем храбрость».
Это он напомнил, что я клялся магам сохранить ему жизнь.
«Обещания не забыл, однако учтите, что моя воля не удержит каждый меч и пилум в армии».
«Понимаю. Правда звучит в ваших словах. Однако до этого мне удавалось сохранять свою жизнь в бушующем шторме битв. Клинки, стрелы и дротики для меня не столь опасны, как ваше искусство противостояния чародейству».
С одной стороны, приятно, когда противники так с тобой считаются. С другой стороны, жаль, что уже все знают какими способностями я обладаю.
Наш огромный лагерь, хотя и уступающий по площади стойбищу шаддинцев, решено было расположить в двух километрах от реки. Долговременные защитные сооружения мы пока не возводили, но развернули полевые укрепления. Воздушная и конная разведка контролировали фланги. Этим вечером никто не предпринимал агрессивных действий.
Пока войска располагались на новом месте, мне пришло системное сообщение:
«Стратег Иворна Сандис приглашает вас присоединиться к Военному Совету. Принять приглашение? Расход времени на протяжении Совета будет замедлен для вас в одиннадцать раз».
Принять, конечно.
Сандис встретил меня дежурной улыбкой, но казался необыкновенно возбужденным. Глаза его блестели и даже голос приобрёл некую нетипичную торопливость.
— Вот мы и встретили эту кучку напыщенных варваров. Скучные регалии, однообразные оскорбления. Шаддинская культура, кажется, совсем не развивается. Но хватит о них. Пора определиться с нашими дальнейшими действиями.