Слово «гордый» я произнес с едва прикрытой иронией, но без откровенного хамства.
— Если уважаемые и славные сыны Империи мне позволят… — заискивающе начал Радан.
— Позволяем, — перебил я.
— Да. Говори, — кивнул Сандис.
И Радан начал ныть. Ныл он долго, скучно, однообразно. Забрали трон по беспределу, бла-бла-бла. Союзник Империи, бла-бла-бла. На все готов, верен до гроба, к лотку приучен.
В конце концов этот сеанс самопрезентации надоел даже гражданским.
— Полагаю, Радан желает помощи в возврате власти над Бьорторном, — подвёл за него итоги сынок принцепса Беро. — Что скажут наши уважаемые стратеги? Особенно такой специалист по Северу как триумвир Михаир.
Однако я сначала позволил говорить другим. Начал Фальвус Нементил. На самом деле мы с ним заранее согласовали этот вопрос. Дальше будем говорить по скрипту.
— Кто вообще сейчас захватил этот Бьорторн? Прошу прощения за подобную неосведомленность, но это не порт. Такие города меня интересуют намного меньше чем приморские.
— Город пока колеблется, — пояснил я. — После ухода Радана часть знати хотела видеть на троне кербрийского вождя Гарама, другая часть Орину, дочь покойного Геора. Однако первый кандидат погиб, а вторая служит мне и службу эту пока покидать не собирается. Есть и другие кандидаты, но у них сторонников меньше.
— Немного знаком с этой ситуацией, — скромно произнес Церт, когда я закончил говорить. — Город, действительно в очень шатком положении. Орина могла бы стать неплохим временным вариантом, однако готов ли уважаемый Михаир её от себя отпускать? Мне кажется, вопрос с Бьорторном должны решить здесь присутствующие триумвиры.
Про «здесь присутствующие» было сказано не просто так. Мнение Карра по этому вопросу никто тут знать не жаждал.
— Жду слов моего товарища, — с улыбкой ответил Сандис.
Ждёшь слов? Их есть у меня.
— Радан очень непопулярен, — заявил я. — Лояльность это хорошо, однако у власти он может удержаться только на наших мечах. Я не уверен, что сейчас у нас найдутся лишние мечи в большом количестве.
— Как я понимаю, Север очень потрепан войной? — спросил Фальвус. — Разорен. Поправьте меня, если это не так.
— Все так, — подтвердил я.
— Может тогда пускай чуть нагуляют жирок, — хихикнул необъятный флотоводец. — Отпустим вожжи, чтобы потом натянуть их крепче. А то, что нет единого вождя даже хорошо. Нашему ставленнику в будущем не придётся выцарапывать власть у сильного конкурента. Пусть соберут какой-нибудь народный сход. Организуют выборный совет самых богатых и уважаемых.
— Звучит разумно, — согласился Сандис. — Потом будет проще переварить их по частям.
Вот так от безысходности у северян появилась демократия.
— А ты не переживай, — утешил Радана Сандис. — Империя не забывает своих друзей. Поживешь пока где-нибудь в спокойных цивилизованных землях или будешь командовать наёмниками на Востоке.
— С-спасбо, — болезненно лыбясь, выдавил из себя Радан.
Он явно хотел другого решения, но повлиять на нас никак не мог. Все свои главные активы на Севере рыжий успешно пролюбил. Теперь он просто марионетка без права на собственное мнение.
— Если вопрос стратега Радана пока решен, полагаю мы можем с ним попрощаться на сегодня, — без агрессии, однако твердо и настойчиво заявил я.
— Конечно, — согласился Сандис. — Погуляй в саду. Дальше у нас будут скучные разговоры об имперских делах.
— С-с удовольствием. Много благодарностей моим покровителям, — кланялся невысокий северянин, пятясь к выходу.
В набор его достоинств явно не входило достоинство собственное.
На некоторое время мы отошли от планов и политики. Даже чуток выпили за здоровье императора, который давно мертв, если верить слухам. Фальвус активно перешучивался с Доктонием на около религиозные темы. Тонкий юмор двух широких людей был мне плохо понятен из-за того, что я мало времени провел в местных храмах. Разве что к Клепсиде захаживал регулярно.
Затем религиозная тематика привела застольные рассуждения к каверзному вопросу на тему северных событий:
— Говаривают у вас там выросло очень необычное дерево… — начал Доктоний. — А ещё странные вещи творятся со многими северянами, раньше бывшими тайными или явными слугами врага. Приходит к ним во снах некая прекрасная богиня и возвращает убогим разум. Они перестают творить или планировать всяческие зверства. Становятся почти приличными людьми. Что-нибудь мне расскажите по этому поводу, уважаемый триумвир Михаир?
— Как-нибудь расскажу.
— Уж пощадите моё любопытство. Не только ведь ради себя интересуюсь. Нам надо будет дать людям чёткое и правильное объяснение последних событий. Либо соотнести эту деву из видений с кем-то из уже существующих божеств, либо ввести новый культ, если убедимся в его безопасности.
— Он безопасен, — заверил я. — Этот культ один из самых безвредных среди всех религий.
— Интересно-интересно, — покачал головой Церт, а Доктоний добавил:
— Слишком высокая степень безвредности это тоже по-своему вредно. Некоторые видевшие такие сны люди приходят к странным выводам. Что любые войны несут зло и надо отказаться от насилия. А если подобных людей станет много? Как из них вербовать рекрутов с таким то настроем?
— Верно подмечено, — согласился Фальвус. — Культы не должны мешать делам, торговле и войне. Хотя люди, отрицающие насилие это интересно… Могут получиться весьма покорные рабы.
— О Севере сегодня уже было сказано много слов, — произнес Сандис, намереваясь сменить тему. — Однако собрались мы здесь, чтобы говорить о землях куда важнее. Восточные провинции все ещё в руках мятежников. Пора бы нам это исправить.
Сандис щелкнул пальцами и двое ликторов вынес деревянную триногу, на которой была закреплена великолепно выполненная карта Шадда с прилегающими территориями.
Знакомые очертания рек и горных массивов тут же пробудили в памяти образы моих путешествий. Тогда мы не смогли слишком углубиться в земли под властью Бессмертного Солнца, но и врагу не отдали победы.
— Моё предложение: новый шаддинский поход в ближайшие месяцы. Сразу после триумфа Михаира за победу на Севере, — торжественно объявил Сандис. — Мы проведем триумф, затем пышные игры, раздачу подарков и Михаир прямо под статуей Сагиона Гордого объявит о намерении начать поход в Шадд. У людей кровь вскипит! Толпы будут скандировать наши имена и жаждать новых побед. Две фракции Сената примут это решение с большим перевесом. Полное единение народа Империи. Карру лишь останется скрежетать зубами в осознании собственной никчемности. Мы пересечем великую реку, чтобы ударить в самое сердце этих разбойников.
В зале воцарилось тревожное молчание. Все переглядывались, смакуя безбашенное предложение Сандиса. Империи тяжело пришлось в последние годы. Деньги, люди, продовольствие — всего начинало не хватать. Несмотря на победы над Терионой и Севером, трофеи были не столь велики, чтобы покрыть убытки. Ещё один разорительный поход в случае провала мог стать страшным ударом для всего государства. Даже богатейшие слои бы пострадали.
Я нарушил гнетущую тишину:
— У кого-то есть возражения или вопросы?
Ещё пара секунд молчания и, наконец, Октан Мерцин взял на себя смелость озвучить пару очевидных вещей:
— Уважаемые триумвиры, — спокойно начал Октан. — Не сочтите моё возражение за дерзость, но Масена ещё не взята. Перемирие и турнир помешали Петрию вести эффективную осаду такой сложной крепости. А она нам нужна для наступления в этом направлении. Крепость контролирует пути снабжения через пустыню. Пока она в руках врага подвоз воды будет крайне усложнен. Особенно для столь многочисленной армии.
Октан, разумеется, был целиком и полностью прав. Пустыня сторожила Шадд наравне с грозными всадниками.
— Молодой Мерцин уже показал этим шаддинским псам свою удаль, — усмехнулся Сандис. — Без обид, Покорд. Я о прихвостнях Ксериона. Октан хорошо разделывал их на турнире. Я вижу, что он постиг базовые правила войны, но истинные виртуозы могут этими правилами пренебречь, однако добиться благосклонности судьбы.
Сандис медленно, даже торжественно поднялся и взял со стола нож для мяса. С ним он подошел к карте.
— Здесь треклятая Масена, — указал кончиком ножа Иворна. — Пусть Петрий дальше с ней возится до поры до времени. Возьмёт её даже с горем пополам. Маленький подвиг маленького человека. А мы…
Сандис сделал театральное движение, безжалостно кромсая ножом великолепную карту.
— Вот и так. Прямо через сухие степи вдоль пустыни на берег великой реки Айрат. Продовольствие? Заберем у местных. Вода? Когда достигнем реки — эта проблема будет решена. Стремительный и неожиданный удар. Город будет падать за городом. Мы пожрем самые лакомые земли Шадда, словно лесной пожар! Полный разгром. Что думаете?
— Красиво, — кивнул Фальвус. — Но не слишком ли дерзко?
— Пред дерзновенными падут врата богов, — ответил ему Сандис.
— Есть у далёких народов выражение: топтать льву хвост, — высказался Доктоний. — Вы же, уважаемый Сандис, хотите пнуть его прямо по яйцам.
— Очень и очень рискованно, — честно сказал Октан.
— Мы обязательно победим, — подал голос Покорд бар Саур. — Я знаю свой народ и эти земли. Они устали жить под пятой узурпатора.
Ложь. Наглая и глупая. Ксерион для шаддинцев стал символом возрождения державы. Он совершил то, о чем раньше не смели мечтать — нанёс поражение Империи. Народ ему безмерно верен. На самом деле и Покорд, и Сандис все понимали. Они рассчитывали исключительно на тёмную магию Ксигона. Вопрос только в том, сдюжит ли древний жрец такое чудо?
— В любом случае последнее слово будет за триумвирами, — рассудил Аланиус Церт и слегка заикаясь от нервяка добавил. — И-империя избрала вас. Народ, Сенат и сам Императо