р.
«Мы сможем», — командным голосом передал мне Иворна. — «Они не знают кто теперь наш союзник и какие дары ты сам обрёл на Севере. Сейчас мы готовы сокрушить Шадд. По одиночке не выйдет, но вместе ты и я ныне поборем любую другую силу в мире».
Серьёзно? Даже Багровый Круг? Как же тяжко с Сандисом. Непонятно, где он брешет, где блефует, а где внезапно говорит чистую правду.
В моей голове крутились различные варианты развития событий. Я прикидывал перспективы. Наверное, если сейчас закрыть эту тему, то второго шаддинского похода не будет. Карр с Сандисом не объединятся. Мы вдвоём с Карром даже если полезем на Шадд, то сокрушительного поражения ему не нанесем. Увы, антимагия это круто, но главная сила Ксериона в народе и сложной местности. Солнечная магия стала лишь знаменем возрождения древнего царства под которым собрались воины Шадда. Для победы нужно не только подавление, но и крайне могущественное колдовство. Его мог для нас обеспечить только Ксигон.
Нужен ли вообще нам этот поход?
Нужен. Если не устранить угрозу с Востока, то есть риск, что гражданская война начнётся даже при наличии сильного соседа. Тогда любой конфликт на территории Империи окончится в пользу Шадда. Это одновременно сдерживающий фактор и огромный риск.
«Ну же, Михаир, мы все обговорили ещё в Сулиме».
Я с удовольствием наблюдал как Сандис нетерпеливо заламывает бледные пальцы холеных, но сильных рук. Мое слово сейчас стоило дорого. Оно готово было рухнуть на чашу судьбы гирей в тысячу тонн.
«Обговорили», — согласился я. — «И ещё не раз обговорим. Мне нужны гарантии, что в Шадде я не получу удара в спину».
«Подробности позднее. Я очень сговорчив в отличие от Карра».
Ага. Пиздишь по поводу и без, но сейчас пришло мое время говорить. Ксигон воскресил Касс. Это было частью нашей сделки, однако стоит ли держать слово, данное таким упырям? Сомневаюсь.
Угроза с Востока, гражданская война. Можно ли не вскрывать хотя бы один из этих гнойников или иначе болезнь пожрет все тело Империи?
— Что скажите, триумвир Михаир? — уже своим реальным голосом произнёс Сандис.
Все смотрели на меня.
Долгие годы среди умудрённых мужей моего прошлого мира вёлся спор: что вершит судьбы человеческие? Масса и безликие законы истории, либо же воля правящих лидеров. Марксизм утверждал первое, его противники часто придерживались второй позиции.
Мне с высоты новообретённого политического опыта кажется что истина лежит где-то посередине. Волны истории можно оседлать, но понесут они тебя не куда угодно, а по направлению движения общего потока. Однако выбор есть. Даже на гребне волны можно лавировать или попытаться прыгнуть на соседнюю, рискуя сгинуть в пучине.
Не всегда можно улучшить плохой расклад, но любой хороший расклад можно пр#ебать.
— Не стану отвечать вам «да», — медленно произнес я, наблюдая за реакцией Сандиса и, выждав немного, добавил. — Отвечу «возможно». Слишком много нюансов ещё предстоит учесть. Однако, вопреки стандартам военной логики, я вижу узкую тропу, ведущую к нашей победе. Шадд можно разгромить. Шанс есть. Давайте начнём работу в этом направлении. Если звезды и боги будут к нам благосклонны, то поход состоится. Однако давайте соблюдать осторожность. У меня уже почти не осталось места для новых шрамов.
Мою речь собравшиеся восприняли лучше, чем бахвальство Сандиса. Впрочем, оба выступления в тандеме усиливали друг друга. Сандис яркими красками рисовал образ мечты, а я заверял, что это тяжело, но возможно.
Началось обсуждение пунктов будущего плана. Расклад сил, пути снабжения, деньги. Также предполагали кто конкретно пойдет в бой.
— Д-думаю, несколько стратегов потребуются вам в качестве поддержки для сильного тыла, — рассуждал Церт. — Это можем быть мы с уважаемым Фальвусом. Но сколько стратегов потребуется непосредственно в полевой армии?
— Даже величайшим нельзя разом успеть всюду, — ответил Сандис. — Нам пригодится помощь. Я бы предложил кроме нас двоих взять Октана Мерцина и Гайлиса Кастода.
— С Октаном полностью согласен, — кивнул я. — Но вместо Кастода предлагаю Нималексиса Царона.
— На турнире он взял только тринадцатый ранг, — заметил Сандис. — А Кастод уже шестнадцатого. Все мы знаем насколько важен пятнадцатый ранг.
— Ещё важнее опыт, — возразил я. — Царон был в Шадде. Он молод, но видел армию Ксериона своими глазами.
А ещё Царон в отличие от Кастода не настолько подчинен Сандису. Мы чуток мысленно поспорили, но я дал понять, что для меня этот вопрос принципиален.
— Пусть будут Октан Мерцин и Нималексис Царон, — наконец уступил Иворна. — Люди молодые, но чрезвычайно талантливые. Им выпадет великая честь вершить историю своими руками.
— Четыре стратега на острие атаки, — мечтательно произнёс Фальвус. — Это будет славная битва!
— Пять, — уточнил я, имея ввиду Орину.
— Шесть, — Сандис посмотрел в сторону Покорда.
— Ладно-ладно, — поднял толстые руки Фальвус. — Четыре имперских стратега на острие атаки и ещё два союзника им в помощь. Теперь все точно как у хорошего лекаря.
— Давайте поднимем кубки за будущую победу! — предложил Сандис и мне показалось, что его глаза налились кровью. — Вскоре весь мир узрит падение солнца.
Это прозвучало зловеще, торжественно и до одури ядовито. Сквозь обычную улыбку Сандиса промелькнул оскал ненависти. Он явно недолюбливал фракцию Ксериона. Это не мешало ему однажды чуть не обеспечить Шадду победу над Карром. Вероятно, просто ревнителя древних традиций Сандис не терпел ещё сильнее.
Через час я покинул тайное сборище, снова сев на чудесного летающего скакуна. Он понёс меня над землями Империи. Они сейчас были как на ладони. Спокойные, богатые, пока не тронутые войной.
Земли которые я должен был как-то сберечь или по крайней мере не дать им выгореть дотла.
Остаётся сегодня ещё встретиться с Касс и Децималой, а дальше начнётся подготовка к новому походу. Нет покоя мне и моим легионам.
Глава 3Победа жизни
Обсуждение политики на семейном обеде. Что может быть приятнее? Сражаться с горгоном голыми руками, например.
После полёта на пегасе мой желудок ещё не до конца ощущал себя на своем месте. Без особого аппетита я созерцал разнообразие блюд и закусок со всех краев известных земель. Тут имелись даже запечённые скаты в медовом соусе и обезьяньи мозги. Та ещё гадость, если честно. На такую экзотику меня не тянуло. Ещё сильнее отбивали аппетит застольные разговоры. Слишком уж часто поминали Иворна Сандиса и других гадких личностей имперской политики.
— Геридий и Диалексис уже дали предварительное согласие, — прошмакал дальний родственник семьи Лиардиан и действующий сенатор Октан Овидан.
Его серое морщинистое лицо выражало невозмутимую старческую сонливость. Сквозь слегка прикрытые веки он поглядывал то на меня, то на молодого Стилиона. Мой бывший актуарий уплетал обезъяньи мозги с большим удовольствием, прерываясь лишь чтобы поговорить о делах.
— Дорого взяли? — поинтересовался Стилион.
— Если бы… — ответил сенатор Овидан. — Взяли чисто символическую сумму. Очень подозрительно.
— Значит они либо желают быть ближе к нам, либо к Сандису. Сейчас наступает момент, когда все будут искать сильных покровителей и заключать новые союзы. — рассудил Стилион, краем глаза косясь на деда.
Патриарх семьи Лиардиан внешне не выделялся ни ростом, ни комплекцией. Это был худой, слегка сутулый пожилой мужчина однако, ещё сохранивший в себе угли кипучей энергии. Когда они разгорались, то сенатор начинал говорить громко, уверенно и требовательно, показывая силу характера. Но сейчас он был похож скорее на ленивого кота, чем старого тигра политических джунглей.
— А что же упрямец Ностий? — спросил Севидий Старший у внука. — Все хочет себе ту мастерскую нарезки мрамора?
— Да, — кивнул Стилион. — Видать вши доели ему плешь и перешли к остаткам мозгов. Если сжуют их тоже, то станет требовать моей женитьбы на очаровательной малышке Ностии, да благословят боги каждый ее редкий зубик.
— Забавно, — похвалил внука старец. — Но на публике держи свой яд прозапас. Сейчас нам надо изобразить дружелюбие даже к самым убогим из великих сынов Рега.
— Сегодня утром приходила весточка от Магния Орета, — продолжил Овидан. — Он согласен без лишних условий. Говорит, Михаир произвел большое впечатление на его дядю Кастелиуса.
Ага. Ещё плюс голос в Сенате. С таким раскладом мой триумф становился вопросом решенным.
— Михаир… — с мечтательной улыбкой произнес Севидий Старший. — Тебя ждут улицы Рега. Мостовые, усыпанные лепестками цветов и шумные выкрики толп. Слава, которая будет гореть в веках! Ещё ребёнком я читал об этом, дерзновенно грезя, что увижу триумф нашего величия наяву. Боги пощадили мою мечту.
Интонации Севидия Старшего не оставляли сомнений, что даже такая акула имперской политики к старости немного теряет силу укуса. Патриарх семьи Лиардиан слишком был зациклен на идее триумфа для меня. Давняя детская мечта словно росток одуванчика пробилась сквозь камни политической целесообразности.
Однако, триумф позволял получить не только эфемерную славу, но и вполне реальные дивиденды. Пускай выхлоп по моему мнению сильно уступал затратам. Впрочем, триумф был одной из самых наглядных форм пропаганды. Особенно учитывая редкость подобных мероприятий последние годы.
Вся Столица увидит кто сейчас самый большой молодец в Империи. Простые граждане от городского плебса до мелких магистратов чужды настоящей высокой политике. Они живут в мире слухов, сплетен и домыслов, где реальность мешается с абсурдными теориями. Но триумф станет достаточно громким событием, чтобы потрясти все слои общественного сознания. О нём будут говорить неделями и вспоминать годами. Сплетни расползутся по всей Империи словно агрессивные метастазы. Через месяц после любой вшивый поденный рабочий где-то в горной глуши будет точно знать кто из триумвиров наиболее выслужился за год. Я. Михиар Лиардиан собственной персоной.