3 Когорты цестинской ауксилии
2 Центурии наемных превенторов
1 Когорта цестинских наемных пельтастов
3 Центурии сулимских жалящих лучников
Гибрид-циклоп 1
Герои Кербрии 28
Яростные берсерки 36
Боевые соратники 219
Пускай кербрицы не особо хороши в строевым бою, но они сумеют дать отпор крупной вражеской живности. В своих ледяных землях им приходилось сражаться с монстрами. Причем побеждать не за счет подавления, а силой и личными боевыми навыками. Тот, кто убивал броском копья великанов, сможет и слону сделать крайне неприятно.
Тем временем лучшая кавалерия Шаддинцев начала смещаться к нашему правому флангу. Теперь они хотят ударить по силам Октана Мерцина? Уничтожать нас по одному — вот план Ксериона на сражение?
«У меня сейчас достаточно сильные позиции, но позже может понадобится ваша поддержка», — передал мне Октан.
Пока лучшая шаддинская кавалерия смещалась, их самая боеспособная пехота и масса всадников-саваран шла на нас фронтом. Также здесь остались два десятка обычных сулимских слонов. Грозная сила.
Мне предстояло решить — нам с Ноцием остаться в авангарде или смещаться на правый фланг, чтобы помочь Октану.
Из вражеских стратегов в авангард теперь выходил Тайкано собственной персоной. Принц-наемник ехал в сопровождении хваран верхом на лошади белой масти, размером с сэйфских плотоядных скакунов. Впрочем, конь не был целиком колдовским. Гибрид. Похоже, что пока Тайкано не собирается активно использовать магию. Слишком много на поле боя подавления. Поэтому обе стороны конфликта берегут чародейские трюки на потом.
Например, если нам удастся перебить вражеских антимагов на одном из флангов, то можно будет бы выпустить туда гидру. Эта тварь покруче слона.
Вместе с Тайкано находилось ещё двое вражеских стратегов, но в отличие от принца они держались подальше от первых рядов. Это были:
Артабард бар Кинад
Стратег фракции Шадд
Уровень 23
Корин бар Гилтард
Стратег фракции Шадд
Уровень 16
Оба ехали верхом на бронированных скакунах. Тот, что 23 уровня, поднял над головой золоченый жезл, украшенный символом солнца. Когорты лучших фидаинов вокруг него издали гортанный клич, потрясая оружием.
Пехота, слоны, кавалерия саваран — похоже, что враг готовил комплексную атаку по фронту нашего строя. Одновременно с этим элитная конница всё дальше смещалась, уже обходя наш правый фланг.
Силы Октана не стали сражаться с ними лоб в лоб. Его конница отошла под защиту пехоты и полевых орудий. Несколько полиболов, а также десятки скорпионов были готовы отражать натиск противника. Однако воины Ксериона двигались прочь, даже не пытаясь сблизиться с кавалерией Октана.
Думаю, сейчас одна и та же мысль пронеслась в голове у всех наших стратегов. Первым её озвучил Иворна Сандис.
«Шаддинцы хотят ударить нам в тыл».
Тактика молота и наковальни. Наступать на нас пехотой, одновременно зайдя отрядом кавалерии в тыл. Если удастся синхронизировать удары… Это может быть опасно. Впрочем, у подобной тактики тоже были слабые стороны.
«Задержи их насколько это возможно», — обратился я сначала к Октану, а потом добавил для Сандиса. — «Нужно бить первыми. Обрушить на их пехоту превосходящую мощь, пока Ксерион не развернул конницу для удара».
«Согласен полностью. Конечно, в тылу тоже следует оставить прикрытие, однако пора дать этим псам умыться кровью».
Да что же вы все так собак не любите? Что шаддинцы, что Сандис. Ладно. О зоологический несправедливости местного лексикона порассуждаю потом.
Я обратился ко всем союзным стратегам с такими словами:
«Давайте-ка расколем их наковальню до того как по нам ударит молот!»
Вся наша основная пехотная линия начала наступление. Смещались вперед не только воины, но и полевые укрепления. Люди уже жаждали наконец нанести врагу серьезные потери.
«Ваш стратег пал, но аквилы его легионов ещё реют над головами сынов Империи», — обратился к людям покойного Нималекса. — «Вперед! Заставим врага тысячекратно заплатить за смерть наших товарищей! Рази и бей!»
Я заметил как отряд антесигнанов из авангарда Сандиса сделал некое синхронное движение, словно… они залпом выпили что-то из небольших флаконов. Через несколько мгновений их мораль и выносливость поперли вверх. Не просто восстановились до максимума, но значительно превысили его.
Уверен, они употребили какое-то ти-шадайское кровяное зелье. Знаменитый эликсир, которым меня когда-то спасала от яда Ар-Арамиа или другое подобное средство.
Триумвирские сто грамм, блин.
Вероятно, несколько сотен рабов были принесены в жертву для приготовления этого допинга. Почему Сандис не пустил под нож тысячи, чтобы напоить целые когорты? Конечно же, причина не в гуманизме Иворна. Вероятно, мощное зелье быстро портилось. Его нельзя было наготовить впрок, а квалифицированных заклинателей крови не так уж много. Поэтому одновременно у Сандиса получилось усилить таким способом примерно полторы сотни бойцов. Но даже это было очень даже неплохо.
Ти-шадайские кровавые зелья работали не только на магической силе. Они также содержали в себе огромное количество питательных веществ и важных для работы организма элементов.
Подобный допинг вражеское подавление не сможет полностью законтрить.
Между когорт сил Сандиса шагали вперёд шесть слонов и три десятка бронированных гомункулов. А вот огромный минотавр Горий вперёд не спешил. Понимал рогатый маньяк свою уязвимость перед подавлением. Зато у него на поясе болтались два колчана со здоровенными дротиками — каждый длиной словно снаряд баллисты. Если он сможет метать их достаточно точно, то нанест врагу страшный урон.
У меня тоже было чем удивить шаддинцев. Мы собирались использовать девастаторов с гаковницами против вражеской кавалерии, но что если против пехоты это сработает даже лучше?
Я отправил свою особую центурию туда, где расположился один из двух таксисов фаланги Сейда, а также избранные Сейда.
Сотня антесигнанов во главе с Ганом Тарионом прикрывали девастаторов. Рядом также находились лучшие центурии превенторов Двадцать Первого и все мои гомункулы — 12 штук.
Мы с Ноцием снова поднялись в воздух, готовые явиться туда, где срочно понадобится помощь.
Когорты обычных легионеров и маттиариев готовили свои дротики.
«Больше трёх не тратить», — обратился я к маттиариям. — «Приберегите свой железно-свинцовый дождь для царька царьков и его конной братии».
Не то, чтобы я не испытывал к Ксериону некого уважения, но бравада — важная часть ораторского искусства.
Вражеская пехота остановилась. Кажется, они поняли наш замысел. Кавалерия Ксериона ещё не закончила обходной манёвр. У них на хвосте зависла наша конница — не такая многочисленная, но тоже вполне боеспособная.
Пехота шаддинцев остановилась, а вот саваран выехали вперёд. Тучи стрел взметнулись к голубым небесам. Залпы конных лучников накрыли шагающие когорты. Однако броня и щиты держали удар. В первых рядах шли, разумеется, самые лучшие представители легионов.
Мы тоже ответили противнику огнем, но пехоте сложно было стрелять на ходу. Впрочем, скоро дело дойдёт до дротиков и гаковниц… Тогда посмотрим кто кого.
Станут ли враги отступать? Нет. Это сейчас слишком сложно. Их задние ряды и огромные массы копейщиков ещё продолжали движение вперёд. Если авангард начнет отступать, то, во-первых, это не получится сделать быстро, а во-вторых, будет риск начать толчею.
Мои выводы оказались верны. Шаддинцы предпочли не отступить, а встретить наш натиск лицом к лицу, надеясь, что Ксерион успеет ударить в тыл. Ну поглядим.
При этом некоторая часть саваран и степная конница шли на все тот же правый фланг. Видимо собирались угрожать тылу кавалерии Октана, которая угрожала тылу кавалерии Ксериона.
Ух!
Начинается.
Мы приближаемся к ситуации, когда все имеющиеся у обеих сторон войска задействованы полностью. Максимальное напряжение сил двух военных машин.
Тем временем наши пехотные ряды под обстрелом саваран сократили дистанцию с вражеской пехотой до сорока метров. Вот это уже хорошо. Дротики будут чуть позже, а пока…
«Огонь!» — скомандовал я.
Именно, что огонь.
Дожили, квириты. Первое по-настоящему массовое применение порохового огнестрельного оружия состоялось!
Гром единого залпа сотни наших гаковниц прорвался даже сквозь грохот десятков тысяч копыт. Свинцовые пули ударили по рядам облаченных в бронзу пехотинцев Сейда. Таксис их фаланги тут же дрогнул. Торчащие во все стороны длинные сарисы и щиты-гоплоны не могли сберечь вражеских воинов от тяжёлых снарядов. Пули могли пробивать щиты насквозь, а не застревать в них как стрелы. Крепко вставшая стена пронзающей смерти сама оказалась в крайне уязвимом положение. Этим надо было пользоваться.
«Ещё три залпа по их левому флангу и отходите», — приказал я девастаторам, одновременно подтягивая к ним ближе две центурии превенторов из Двадцать Первого.
Идея была проста — ослабить вражеский фланг огнём гаковниц и ударить туда легкой, но бронированной пехотой превенторов до того как фалангиты восстановят порядок, снова подняв густой лес длинных копий.
Второй залп тоже произвел на гоплитов сокрушительный эффект. Их фаланга была даже более уязвима к обстрелу из гаковниц чем кавалерия. Всадники хотя бы могли резко сократить дистанцию. Фаланга же передвигалась заметно медленнее, полагаясь больше на крепость строя и брони, чем на маневренность.
Каждый залп уносил жизни десятков врагов. Одновременно с этим обычные когорты вышли на двадцать метров.
«Дротики!»
И тут на строй шаддинцев практически по всей его протяженности обрушился смертоносный ливень. Если огнестрел был чем-то новым, то массированные залпы пилумов и обычных дротиков столетиями сохраняли власть Рега над огромными территориями Империи. Даже живые громады слонов заколебались под таким обстрелом.