Благословенный туман
Окружает заклинателя священным туманом, в радиусе действия которого все союзные ему существа получают эффект «благословение жизнелюбия», на любую враждебную магию в рамках тумана действует коэффициент подавления в 1,8, а недавно погибшие союзники временно возвращаются к ложной жизни. Любые физические объекты, разогнанные до скорости 12,5 м/с не могут пересечь границу тумана и отбрасываются прочь.
Расходуется 2 воззвания.
Эффекты:
— радиус тумана 6–8 метров.
— длительность тумана 3,2 секунды.
— коэффициент подавления враждебной магии 1,8.
— накладывает эффект «благословение жизнелюбия» и «ложной жизни» на 167,5 секунд.
— отбрасывает любые физические объекты, разогнанные до скорости 6,5 м/с и выше.
Вокруг меня тут же возникла широкая бледная сфера с голубоватыми переливами. Разогнавшиеся для атаки всадники влетели в нее и…
Звон, скрежет, сотрясение земли.
Божественная сила, пусть и частично нивелированная вражеским подавлением сработала как незримая вязкая субстанция. Десяток всадников застыли в ней, а задание ряды, не успев затормозить, навалились на них. Хаос. Отлично!
С одной стороны от нас гремели гаковницы, с другой сыпались плюмбаты. Бой закипел, а мы с Ноцием рванули вперёд. Такой же приказ я отдал армигери дефенсорес. Сейчас есть шанс убить или захватить вражеского царя. Гордость и смелость привели Ксериона сюда, возможно, даровав нам победу.
Глава 25Вся полнота власти
Звон металла и грохот копыт вокруг оглушали. Пыль застилала обзор. Несмотря на мой рост, вражеские всадники казались исполинами из железа и бронзы. Гиан-Авспар, царская гвардия. Сам Ксерион был в их рядах. Кажется, он едва держался в седле.
Я ринулся вперёд бок о бок с Ноцием, а за нами шла волна армигери дефенсорес, ощетинившихся копьями.
Вражеские всадники попытались сомкнуться, защищая своего лидера, но магический туман ещё действовал. Они вязли в нем. Время сжалось до долей секунд.
Что-то промелькнуло в воздухе, ударив в грудь Ксериона. Копьё Ноция. Парень метнул его почти в упор с силой присущей боевой машине. Туман останавливал входящие в него объекты, но не исходящие. Копье без проблем поразило цель. Однако царская броня выдержала. Копьё застряло в ней, войдя совсем неглубоко. Оно торчало из верхней левой стороны корпуса шаддинца, мешая ему нормально держаться в седле.
Тут же магический туман отключился. Вражеские всадники получили свободу. Использовать туман ещё раз? Не поможет. Всадники сейчас не разогнаны и туман не станет их задерживать.
Мой путь до царя царей преградил конный воин в желто-пурпурном плаще, расшитом звездами. Он замахнулся булавой с круглым навершием, которая сама по себе была произведением искусства. Солнечные лучи играли на множестве граней, делая оружие похожим на диковинный плод граната, с наполовину снятой кожурой. Невероятно точная работа по металлу. Ощущение, будто меня пытались сейчас убить скрипкой Страдивари. Я поднял скутум, блокируя удар. Булава скользнула вниз по щиту, сломав одну из застрявших там стрел.
Я хотел ответить колющим выпадом, но… куда? С головы до ног противник был закован в мощнейшую броню. Нет! Должны быть слабые места. Надо только как следует поискать.
Гвардеец наседал на меня. Он повернул коня ко мне грудью, направляя животное вперед. Хотел задавить или потеснить меня массой скакуна. Тут то я и заметил слабое место. Конь тоже был защищен броней. Имелся своего рода шлем, попона из чешуек, но ноги оставались свободны для движения. Я сделал режущее движение клинком, одновременно используя ударную волну. Пусть магия меча была сейчас ослаблена вражеским подавлением, но в упор сработала. Нога скакуна подломилась под весом лошадиной брони и тяжёлого всадника. Гвардеец упал вперёд, чуть не навалившись на меня. Я со всей доступной силой ударил его рукоятью меча по затылку шлема. Не булава, но в ушах должно зазвенеть.
При этом в мою сторону уже тянулось множество копий других всадников, а сзади поднимались копья армигери дефенсорес Шестнадцатого легиона. Это было даже не похоже на обычную давку пехотного строя. Вокруг меня творилось нечто более опасное. Масштабная стена кавалерии качнулась нам навстречу. Застревание в магическом тумане не лучшим образом сказалось на порядках шаддинцев. Даже обученные боевые кони паниковали. Они пытались метаться, натыкаясь друг на друга. Звон и отчаянный скрежет их брони заглушили почти все остальные звуки боя.
Теснившиеся вокруг царя царей кони образовали своего рода живой узел. Скоро он, конечно, расплетется, но пока действия кавалерии были скованы. Этим надо было пользоваться. Однако прорваться до Ксериона оказалось не так уж просто.
Давя коней друг друга, ломая кости скакунам, вопреки всему гвардейцы медленно, но настойчиво оттягивали своего лидера с передовой. Путь к нему заслонили ещё два тяжёлых всадника, сомкнувшихся как створки врат. Мы с Ноцием попытались навалиться на них. Множество копий спереди и с боков упирались в нашу броню и щиты. В свою очередь армигери дефенсорес толкали нас сзади. Я бронированной спиной лёг на щит одного из центурионов когорты. Тот через мое плечо пытался своим копьем найти слабое место в защите врага.
Утекающие сквозь пальцы секунды играли на руку шаддинцам, но любая из них могла обернуться нашим триумфом. Ксерион был рядом. Копье Ноция все ещё торчало в его золоченой броне. Царь царей балансировал на грани жизни и смерти.
Ноций тяжёлым кербрийским клинком ломал вражеские копья. Он подставлял под них верхнюю кромку щита и ударом сверху раскалывал древков. Так можно было проложить путь до нашей цели.
Увы, но мой меч плохо подходил для подобной задачи. Вырванный Клык был необычайно легким клинком. Острым, но лишенным грубой пробивной силы. Однако Ноций мог помочь и мне избавиться от вражеских копий. Только бы хватило времени…
Какая-то солнечная магия попыталась ударить по нам сверху. Однако присутствующие рядом венаторы не дали ей как следует воплотиться. Нас достигли лишь рассеянные лучи, ярче обычного сверкнувшие на роскошных доспехах царской гвардии.
Столкновение продолжалось.
На несколько мгновений я вышел в стратегию, чтобы отдать один приказ. Вызвать подкрепление.
Если задуматься, сколько сейчас поставлено на кон в этой битве, то захватывает дух. Яркие маяки амбиции великих политиков, а также тысячи огоньков стремлений их последователей готовы были навсегда погаснуть или воссиять ярче прежнего. Вектор развития нескольких цивилизаций выберем мы сегодня через массовое убийство.
Обычно стоящие на недосягаемых вершинах лидеры типа Ксериона или Сандиса снова нисходят до пыли бранного поля, превращая обычную битву практически в священнодействие.
Каждое копье, стрела или даже отдельная пластинка брони сегодня здесь содержали в себе заряд судьбы и плоть истории. Ими начертаем мы новое будущее всего мира.
Нам удалось пробиться к охране Ксериона. Два всадника, а за ними фигура царя царей, которого вот-вот уведут прочь.
Ближайший ко мне гвардеец Гиан-Авспар поднял над собой боевой топор с узким лезвием. Оружие обладало чрезвычайно длинным древком. Я присел и закрылся щитом. В мече оставалась энергия на еще одну ударную волну. Опустившись пониже, я сломал коню переднюю ногу. Животное издало жалобный стон. И тут же звонкий удар огромной силы обрушился на меня сверху. Простая атака, но в такой давке не было никаких шансов увернуться.
Всадник сумел достать меня по голове. Длинное древко и слегка изогнутое топорище позволили ему обойти щит. Удар пришёлся в правую заднюю часть шлема. Купол был пробит. Узкое лезвие боевого топора хорошо могло проникать сквозь броню.
(Сагарис — персидский боевой топор, скифский по происхождению.)
Череп точно был задет, но я оставался в сознании.
«Отец!» — донесся до меня мысленный вопль Ноция.
«Все нормально. Продолжай», — ответил я, плоскостью меча, пытаясь вырвать топор из шлема.
Бесполезно. Крепко застрял.
Ноций двумя ударами меча обезоружил своего противника. Тяжелый клинок попал в сгиб локтя гвардейца. Даже многосегментная броня не защитила шаддинца. Затем Ноций, отпустив свой щит, левой рукой стащил всадника с коня. Раненый гвардеец рухнул перед ним. Стоявшие за нами легионеры начали бить его нижними кромками щитов, не давая подняться.
Свободного места рядом практически не оставалось. Чтобы идти вперёд, нам пришлось бы лезть на поверженных гвардейцев и их коней, а Ксериона вот-вот уведут. Его скакуна уже удалось развернуть.
«Уходит!» — закричал Ноций.
«Шансы еще есть», — возразил я и скомандовал. — «Стреляй!»
Пусть мы не смогли сами добраться до Ксериона, но обезвредили часть его охраны. Царь царей до сих пор оставался без прикрытия. Вся эта сумятица позволила девастаторам перезарядиться и прицелиться.
Три гаковницы на телеге снова сказали свое решительное слово. Гром будущего пробился сквозь древнюю солнечную магию. Две пули из трёх поразили Ксериона в спину, пробив роскошный белый плащ. Царь царей начал заваливать в седле. Лишь телохранители не дали ему упасть. Ещё жив. Но надолго ли?
«Орина. Единство. Усиленные броски. Обломки копий».
Девушка из этих нескольких слов поняла мой план. Она использовала единство на Ноция. Пусть нормально подготовиться к использованию магии велвегров времени не было, но очень важный навык уже был ей доступен.
Благость шторма
Древнее искусство «познания стихий» воплощено во множестве форм. Благость шторма одна из самых известных и распространенных. Вокруг стрелы или дротика создается завихрение воздуха, выпрямляющее траекторию полета. При использовании на оружии с железным наконечником, создается также магнитный заряд разгоняющий снаряд и увеличивающий поражающий эффект.
Объем расхода: 156.
Эффекты:
— дальность полета снаряда возрастает на 34%
— добавляет от 11–22 Дж к поражающей силе стрелы.