А на фоне сражения маленьких людей происходило нечто удивительное. В нашей армии среди кентавров был один, выделявшийся на фоне остальных древностью лет. Волосы и борода его имели уже белоснежный оттенок. Конская шерсть — чёрно-серый. Кентавр носил старинный бронзовый шлем с белым гребнем, линоторакс и был вооружен длинным копьём с удивительно красивым бронзовым наконечником. Не страшась первобытной ярости многорукого гиганта, седобородый старец направился к нему. Кентавр осторожно проехал меж разверзшихся трещин, приближаясь к громадной фигуре, окутанной дымкой облаков. Затем старец достал из поясной сумки позеленевший от времени медный рог, выполненный в виде морского чудовища. Он протрубил в него. Предмет, вероятно, обладал магическими свойствами. Его протяжный звук прокатился по полю боя, слышимый даже на фоне небесного грома.
Гекатонхейр повернул к кентавру то, что вероятно было его лицом. Сквозь дымку с большим трудом можно было различить очертания глазниц и тёмные провалы в них. Гекатонхейр заговорил. Голос его был похож одновременно на эхо в горах и на звук, с которым раскалываются камни.
— Малыш Киред? — обратился он к кентавру. — Нет… Не он… Внук? Сколько же времени прошло? Мне тяжело дышать. Я спал мёртвым сном ибо мир слишком слаб теперь для моей жизни. Воздух оскудел. Земля бесплодна. Моя эпоха ушла. Это теперь ваш мир, маленькие создания.
Гекатонхейр оказался на удивление разумным и ни к кому агрессии пока не проявлял. Возможно, Ксигон и не пытался его пробудить. Великан проснулся сам по себе из-за резкого повышения концентрации стихийной энергии вокруг.
— Мои глаза видят так мало… — сетовал древний. — Вокруг мрак. Мрак и тишина, ибо голоса ваши неспособны затронуть сердца моего. Крики вокруг для меня лишь шелест песка.
Гекатонхейр не пытался более никуда двигаться, беседуя с кентавром. Куда активнее себя вели другие монстры. Низшая нежить массово атаковала шаддинскую кавалерию. Волны трупогрызов, исторгаемыих некоторыми трещинами, штурмовали порядки уцелевшей царской гвардии. Бесплотные лярвы словно дементоры кружили над конницей Востока. А главной угрозой для моих врагов стали уже знакомые керы. Две тёмные девы спустились с грозовых небес, ещё две выбрались из глубин земли. Крылья ужаса раскинулись над вражеской армией.
Атакуя на дистанции, керы исторгали из себя призраков. Эти тёмные духи действовали словно самонаводящиеся снаряды. Они выглядели как чёрный кляксы бурлящей тьмы, летающие по самым замысловатым траекториям. При попадании в цель фантомы наносили физический урон, разрывая ткани жертвы, а также накладывая проклятие, режущее многие характеристики. Снаряды кер не обладали кинетической энергией. Они не таранили жертву и не опрокидывали. Темные сущности проникали в человека, раздирая его изнутри. Жуткая смерть, полная кошмарной агонии.
Керы были умны и чувствовали вражеское подавление. Они выбирали самые уязвимые цели — всадников, которые огибая трещины или завязнув в рыхлой почве, выбились из общего строя.
— Больше страха! Больше боли! Больше крови! — гремели хором их голоса, похожие на карканье огромных стай воронья.
Их звонкий ледяной смех снижал мораль. Керы носились по полю боя с фантастической скоростью, превосходя по этому показателю даже быстрокрылых пегасов.
Нечисть, которая когда-то создала мне много проблем, теперь сражалась на нашей стороне.
«Они отступают!» — сообщила мне Орина.
Речь шла о вражеской пехоте. Ещё недавно они пытались предпринять отчаянную и обреченную контратаку, чтобы выиграть немного времени для отхода кавалерии. Теперь же все шаддинские части отступали. Только некоторое количество степных всадников продолжали курсировать у нас на флангах, но в атаку не спешили.
Я собирал вокруг себя самые боеспособные части со всех легионов. Нужно было сформировать боеспособный авангард.
Армигери дефенсорес, антесигнаны, превенторы, даже ветераны копейщиков ауксилии становились плечом к плечу. Слегка прихрамывая в мою сторону шла Луна, сопровождаемая полуциклопом Пакосом, крепкого тела которого торчали несколько снарядов от полибола. Этот дуэт гибридов пригодится для грядущей атаки.
Я использовал ещё два заряда доблести, чтобы придать людям дополнительных сил и поддержать их боевой дух. Во время этой небольшой передышки мы с Ноцием взяли себе новые щиты. Некоторые воины также собирали трофеи с павших всадников царской гвардии. Золочёное оружие, украшения, драгоценные камни, которые срывали с некогда роскошных плащей. Пришлось даже одёрнуть некоторых слишком увлёкшихся. Трофеи потом.
«Царь царей бежал от нас», — объявил я. Он вынужден отступать. Его лучшие воины погибли. Мы сразили их! И мы должны довести эту битву до конца. Стройтесь, защитники Империи. Отриньте усталость. Поднимем мечи и копья ещё раз, чтобы обрушить их на головы уже сокрушенного врага. Вперёд! За мной!'
«Извини, триумвир. Добивайте их без меня», — раздался голос Поция.
Я забеспокоился о нём. Ранен? Да. Военный трибун получил серьезные переломы ног, вероятно, от падения на него вражеского коня.
«Главное выживи», — обратился я к нему. — «Ещё чуть-чуть и, обещаю, они побегут!»
Когорты построились насколько могли ровно. На этот раз я повёл за собой в атаку почти 16.000 воинов моих легионов и около 5000 бойцов покойного Нималексиса. Свои войска развернул для удара Сандис. Также к нам на помощь пришло около 2000 легионеров Октана Мерцина. Он отправил к нам часть своей пехоты, которая пока практически не участвовала в бою.
Что оставалось делать врагу?
Для Ксериона и других шаддинских стратегов было несложно просчитать наши намерения. Отбросив кавалерию Востока, мы займёмся пехотой. Однако что могли предпринять солнцепоклонники? Снова развернуть остатки элитной конницы и атаковать нас в тыл? Конечно, нет. Никуда не делись трещины, разломы и другие элементы сложного рельефа. Царская гвардия едва выбралась из этой западни. Если они снова рискнут в неё сунуться, то мы нанесём им ещё более тяжёлые потери или даже полностью уничтожим.
Поэтому лучшая вражеская кавалерия начала обходить поле боя по широкой дуге. В их маневре не было прежней стремительности. Лошади устали. Не раз и не два приходилось им сегодня идти в атаку с бронированными всадниками на спинах.
Кроме того, шаддинских всадников продолжала атаковать нечисть. Керы выбивали уязвимые цели, трупогрызы и ожившие мертвецы бросались прямо под копыта лошадей. Скакуны пугались, всадники теряли построение.
Добро пожаловать в клуб, Ксерион. Мертвецы, монстры, летающие колдуньи. Я с такой вот дрянью на Севере воевал месяцами. Скажи ещё спасибо, что зомбей здесь не десятки тысяч.
Керы с хохотом носились над полем боя, с особенным удовольствием истребляя разведчиков шаддинской армии. Несчастные лёгкие всадники, растянутые по большой территории и неприкрытые подавлением, не имели ни единого шанса на спасение от этих бестий. Перепончатые крылья существ обладали достаточной силой, чтобы поднять воздух сразу двух человек. Керы взлетали с ними, а затем бросали и снова подхватывали только для того, чтобы выпотрошить заживо. Многим они специально наносили тяжёлые, но не убивающие сразу ранения. Вспарывали животы, ломали ноги, сдирали кожу с лиц. Подобных жертв керы оставляли валяться и страдать.
Некоторые особенно храбрые всадники степей сами искали встречи с крылатыми девами, надеясь сразить их, когда те опустятся пониже. Однако в ближнем бою керы были даже опаснее чем в дальнем. Своими когтями они кромсали на расстоянии метров пяти. Взмах и движение руки чудовища продолжало магическое красное лезвие. Это напоминало заклинание волшебного клинка, которым владели представители Хрустальной Гробницы.
Наши грифоны и пегасы старались не приближаться к неистовым тварям, а вражеские язаты практически потеряли возможность летать. Вероятно, их ослабляло отсутствие солнечного и звездного света. Лишь некоторые мифические создания на службе Тайкано попытались бросить вызов девам смерти.
Крылатый ерд 2
Это были удивительные существа с длинными носами, странными яркими перьями, разноцветными крыльями. Однако тёмные фантомы-снаряды легко разорвали их на части. Сам принц-наёмник не спешил вызмывать к небесам. Он оставался со своими войсками и пытался обуздать стихии, которые теперь бушевали благодаря магии Ксигона.
На фоне развернувшегося сражения возвышалась фигура гекатонхейр. Сторукий гигант как ни в чём ни бывало продолжал беседовать с кентавром.
— Война, да? — вопрошал он. — Вы называете это война? А зачем? Вот как…
Кентавр что-то отвечал ему, но слова копытного старца были слишком тихими, чтобы достичь поля боя. Очень надеюсь, что кентавр либо склонит гиганта на нашу сторону, либо убедит его не вмешиваться. Мне не хотелось бы с ним сражаться. Однако в голове промелькнула шальная мысль: интересно, сколько за него дадут опыта и как мощно прокачается мой меч?
Пехота шаддинцев успела откатиться назад, понеся потеря. Вражеская конница пыталась обойти поле боя по правому флангу под атаками нечисти.
Мы начали свое наступление широким фронтом. Даже сам вид нашей марширующей тяжёлой пехоты заставил некоторые отряды врага колебаться. Хаттарские и сулимские наемные копейщики демонстрировали признаки паники.
Как говорил известный стратег моего прошлого мира Гай Юлий Цезарь: «Можно найти много людей, готовых убивать за деньги, но нельзя найти людей, готовых умирать за деньги». По крайней мере эту цитату ему приписывали. Суть её была верна, хотя исключение все же попадались. Однако большая часть наёмников армии Ксериона, умирать за золото и славу его древнего царства не собирались.
«Мы будем щадить тех, кто сдаётся или бежит», — объявил я через командный голос, обращаясь к самым нестойким отрядам.
Это сработало. Три сотни сулимских наемных лучников заколебались. Десятки из них начали пытаться выбраться за пределы вражеского построения. Другие отряды отступали всё более беспорядочно. Уверен