Удивительно мелодичный, но совсем не нежный мужской голос проник сквозь гул в ушах:
— Ты что натворил, человек?!
А следом в меня прилетел огонь. От удара меня отбросило назад, пламя охватило всё тело моментально. Огонь стал чёрным, я заорал и отрубился.
Глава 6
Посмертие, как по мне, было слишком болезненным. Всё тело ломило, я хотел пить и, как ни парадоксально, в туалет. Скорее всего я в аду, если он тут существует. Ещё и трясло.
— Быстрее, несите его! — прокричало над ухом.
Куда вы меня, черти, тащите? В персональный котёл? Глаза совершенно не хотели открываться, веки слиплись, а от попытки их разлепить болью стрельнуло по всей роже. Я снова отключился, а когда очнулся, то уже лежал на наждачной бумаге очень крупной фракции.
— Хрррр! — попросил я более комфортных условия и немного уважения к усопшему.
— Да не трогай ты его одежду! Воды давай! Jävlar! — по шведскому ругательству я опознал Ларса.
Не сдох! Вот зараза… Натирание меня наждачкой прекратилось, а в рот полился божественный нектар. Прохладная вкуснейшая вода, сама жизнь. Я захлебывался, но упорно пил. Затем вода полилась и на лицо, и я, наконец-то, смог распахнуть глаза.
Растрепанный и перепуганный камердинер заполнил собой всё. Я хотел поднять руку и отодвинуть его, но от боли опять чуть не отрубился. Перед глазами потемнело, а когда зрение вернулось, Ларс уже сам отодвинулся. Меня обступили адепты, княжна и камердинер.
— Целитель едет, ты главное держись! — глаза Яны раскраснелись и блестели. — Слышишь, Илья? Продержись ещё немного.
Не видно было лишь монаха. На меня накатил страх.
— Фрося? — каркнул я, собрав все силы.
— Жива, не переживай. С ней брат Еврипий, — ухнул бледный Карл, возвышаясь над всеми. — Ты лучше не дёргайся, лежи спокойно, помощь скоро будет.
— Пришла в себя, у девочки удивительный дар самоисцеления, — дополнил Ларс. — Вам не стоит волноваться.
Да чего они так все переполошились? Я опустил взгляд вниз, на своё тело и немного охренел. Форма, в которой я так и уснул, кусками вплавилась в тело. Там, где от неё ничего не осталось, был стейк лучшей прожарки. То-то жаренным пахнет…
— Ёб… — договорить не удалось, в горле запершило, и я закашлялся.
В меня опять залили воду и строго велели помалкивать. В их глазах стоял тот же вопрос, что и в моей голове. Как я умудрился выжить? Пернатая сволочь попыталась меня сжечь!
— Вестник где? — всё-таки заговорил я, когда напился.
— Какой Вестник? — Ларс заозирался. — Здесь есть кто-то ещё?
Лять, ещё и свалил. Но я был уверен, что мне не показалось. Такого моё больное воображение придумать не могло. Вот уж кого, а ангелов я не ожидал увидеть. Пусть и чернокрылых.
— Гримуар…
— Не беспокоитесь, Ваше сиятельство, я его забрал. И закрыл, — доложил швед. — Но там остались следы… Боюсь не в моих силах от такого избавиться.
Значит теперь мой пляж украшает огромная хрустальная печать. Меня хорошенько прожарили под спецэффекты, которые наверняка вся столица заметила. В наши ворота явно скоро постучатся.
А всё потому что я недооценил мелкую девчонку, которая вдолбила себе в голову показать свою пользу и силу. Злость, не на неё, а на себя, накатила, придавая сил. Ребёнок-то ещё ничего не понимает, но я-то… Заигрался в магические игрушки.
Может и правда свалить в Стражи, подальше ото всех, кто может пострадать? Я оглядел взволнованные лица. Нет уж, хрен я их брошу. Мне ещё Фросю пороть.
— Надо прибраться… — я умудрился приподнять голову.
Оттащили меня к террасе, так что место призыва я отсюда смог рассмотреть. И понял, что такое скрыть будет немного проблематично. Деревья уложило словно колоски на жатве. Острыми кольями торчали обломки стволов. И кажется даже отсюда видны были блики на запечённом песке.
Боюсь, тут неприкосновенностью частной собственности не отделаешься. Такая хрень, пожалуй, и из космоса видна будет. А уж фонило оттуда так, что даже я ощущал.
Но первым прибыл целитель. Сморщенный дедок быстро осмотрел меня, ничуть не беспокоясь о болезненных ощущениях и разогнал всех. Уложил морщинистые руки на пылающую грудь и взялся за лечение.
Метод его был грубым, но действенным. Я старался не орать, держался очень долго. Минуты две. Но дедок на мои вопли не обращал внимания, даже не поморщился. С меня слетали ошмётки ткани и, кажется, кожи. В итоге я оказался совершенно голым и розовым, как молочный поросенок. Всё чесалось так сильно, что я чуть зубы не сломал, стиснув их.
Целитель, тем временем, выглядел всё хуже. Лицо осунулось, кожа обвисла, под глазами залегли синяки, я сами глаза словно выцвели. Я уже хотел остановить его, пока он тут не рухнул рядышком, но тот убрал руки, слегка убавив мою розовизну.
Черепушку обдало ветерком, и до меня дошло, что волосы тоже сгорели. Представляя, какой я сейчас красавчик, я усмехнулся. Лысый из Браззерс, но в молодости. Стетхема из меня не выйдет, всё прое…
— Мазь, — с заметным усилием дедок достал из своего саквояжа литровую банку с чем-то бледно-зелёным. — Поможет закончить исцеление.
Он дрожащими руками извлёк оттуда же телефон, потыкал в него и выдавил улыбку:
— Счёт я вам отправил.
Судя по продолжительной шведской речи из дома, Ларс его получил и цифра его смутила.
— Обращайтесь, — улыбка дедка стала злорадной.
Он с трудом поднялся, окинул оценивающим взглядом результат своей работы и, пока я стыдливо прикрывал пах руками, засеменил на выход, шаркая и покачиваясь.
Ко мне тут же прибежали все. Княжна покраснела, хотя что она там не видела. Парни ржали, отмечая оттенок моей новой кожи, но Ларс шыкнул на них и замотал меня в предусмотрительно прихваченный плед.
Меня чуть ли не на руках понесли на кухню, вручили чашку с горячим чаем и уставились, ожидая объяснений. Но, памятуя о травмах, дождались пока я допью. Я налил себе ещё и рассказал обо всём, что случилось этой ночью.
Выслушал я и их. Команда в полном составе, кроме наставника, осталась ночевать у меня. Мой приказ убираться выполнили без пререканий, Фросю забрали и укрылись в подвале. Сказали, что полыхал я всеми оттенками так, что никому и в голову не пришло ослушаться.
Но Глебу они позвонили, и монах явился как раз под конец разговора. Пришлось всё повторять, что было не лишним, я вспомнил новые детали. Как и обещал Лазарю, о способе связи со Стражами я не сказал. Только то, что могу на них выйти, если понадобится.
— Ну нахрен, — помотал головой наставник. — Если они такие умные, то уже сами всё знают. Рисковать твоей новой шкурой, — гад хрюкнул, давясь смехом. — Не будем. Ты сейчас на новорожденный стручок похож, такое чудо отдавать в чужие руки…
Он заржал уже в голос, не удержались и остальные. Яна скромно посмеивалась, прикрывая рот ладошкой, парни о приличиях позабыли. Я не обижался, пусть спустят пар, всем это необходимо было.
Чупаня упорно не отзывался, домашний демон как под землю провалился. Я не думал, что зацепил его печатью света, так что немного беспокоился. Но вероятнее всего волосатый самогонщик прятался от допроса, который я хотел ему устроить. Я был уверен, что он точно знает кто такой Сэл, и откуда ему так много известно.
Первым делом я навестил ведьмочку. Еврипий не отходил от неё ни на шаг и Фрося уже недовольно морщила нос от его заботы. Увидев меня, она широко распахнула глаза.
— Ох, дядь, ну вы и страшилище, — девчонка вдруг вся сжалась. — Это же из-за меня всё, да? Простите, я думала… Теперь вы меня точно выгоните, — она шмыгнула носом и натянула одеяло по самую макушку.
— Фрося, — я присел на край кровати. — Никуда я тебя не выгоню. Если ты мне пообещаешь никогда больше не магичить без моего разрешения. Или брата Еврипия. Мне не нужно ничего доказывать, я хочу только одного. Чтобы у тебя была нормальная жизнь. Без… — я вздохнул. — Этого вот всего. Я тоже виноват, что оставил опасную вещь без присмотра.
Из под одеяла показался один глаз. Девчонка таращилась на меня с недоверием и сопела с минуту. Осторожно стянула своё укрытие и слабо улыбнулась.
— Простите меня, дядь Илья. Клянусь, я никогда больше не стану магичить! Только если вы попросите. Ну или святоша… Брат Еврипий, то есть. Я так испугалась, оно как е… шарахнуло! Я подумала, что если спасу мир, то вы точно меня оставите.
— Ох, чудо ты наше, — я тоже улыбнулся и потрепал её по голове.
Девчонка фыркнула и увернулась прямо как мантикора. Хитро прищурилась и спросила:
— Дядь, а волосы у вас отрастут? А то вы похожи на…
— Отрастут! — быстро перебил я, грозя пальцем.
Она хихикнула и потребовала прочитать ей сказку. На эту манипуляцию я поддался с удовольствием. Взял с прикроватной тумбочки толстый сборник и принялся зачитывать. Уснула она на первой же странице.
Еврипий лучился такой радостью, что я не стал его расстраивать подробностями произошедшего. Пусть уж лучше сидит тут наседкой. Тем более, что второго подопечного, Михея, отправили к бабушке с просьбой уехать из города. Сомневаюсь, что она послушалась, но держать при себе ещё и пацана было неправильно.
Первые гости заявились к обеду. Я удивился, чего они так долго. Но тем не менее, все сделали вид, что дома никого нет. Через защитные артефакты чужие пройти не могли, а плана у нас по-прежнему не было.
Выбитые стекла все дружно закрыли остатками стройматериалов, досками, щитами и прочим хламом. Оставили лишь одно окно, выходящее в парк и не просматриваемое с улицы. Мы расположились в гостиной, за круглым столом и усердно придумывали варианты. Хорошие и не очень, нереальные и безумные. Как шпионы вырубили мобильники, чтобы нас не вычислили по местоположению.
В конце концов, если в мир явятся Владыки, мы этого не пропустим из-за отсутствия связи.
Всей приходящей прислуге дали отгул, а водителя я тоже попросил убраться подальше из столицы. Алексей вопросов не задавал, кивнул с серьёзным видом и поблагодарил.