Пока команда придумывала, как меня переодеть под женщину и выдать за племянницу знакомой Глеба, что была его шпионом в Ганзе, я думал про свою ведьмочку. И княжну.
И если Фросю я как-то мог уговорить уехать, то вот с Меньшиковой что делать, не знал. Тем более, что Яна явно чувствовала, о чём я размышляю, и бросала предупреждающие взгляды, мотая головой.
После обеда, собранного из разнообразных съестных запасов, которых благодаря подготовке убежища, было в избытке, небо заволокло тучами. Мы сидели в полумраке, не зажигая свет.
— Слушай, — строил предположения Глеб. — Может Вестник пришёл, ему твоя рожа не понравилась, вот он психанул и ушёл потом? Летай он сейчас над городом, тут бы уже все воздушные силы подняли.
Эта нестройная теория мне нравилась, но поверить в неё мог разве что младенец. И то потому что речи ещё не понимает. Я ждал апокалипсиса с минуты на минуту. Но пока лишь погода испортилась, вполне обычно для Санкт-Петербурга.
Небеса не разверзлись, земля не обрушилась, по улицам не скакали демоны, а ездили автомобили.
В мозгу свербило неуловимой мыслью. Вывалившаяся на меня информация рассыпалась, будто вместе с переносом ритуала на бумагу я потерял способность вычленять из памяти нужное.
Если Вестники пришли в этот мир, то… Это же должно быть хорошо? Они могут избавиться от Владык, как и в прошлый раз. Я призвал духа, значит и им путь открыт. Остались…
— Культисты! — вскрикнул я.
— Что культисты? — заморгал наставник.
— Ты! — я указал на него. — У тебя там знакомые же есть. Этот, как его… Брат Демьян. Нужно с ними поговорить, пусть устроит встречу с их начальством.
— А они-то тут причём? — не въехал монах.
— Всеблагие, — терпеливо озвучивал я ход своих мыслей. — Вестники тут, хранители тоже, остались мертвяки, то есть проводники. Культисты же Вечной поклоняются? Пользуются её даром, насколько я понимаю. Угрюмые необщительные ребята.
Я замолчал, сделав передышку. Долгая речь утомляла. Меня вытащили с того света, из объятий упомянутой Вечной, и самочувствие было хреновым. Я уже намазался вонючей мазью, и от неё стало ещё лучше, но всё равно недостаточно.
— В общем, я подозреваю, что они тоже кое-что знают. Надо с ними обсудить участие их личной богини.
— Илья, — напрягся Ростовский. — Ты же не хочешь ещё и мёртвых в этот мир призвать?
— Да ну чего сразу призвать? — возмутился я. — Поговорить просто, обменяться информацией. И если уж Артур не соврал насчёт метки, то кто как не они смогут пояснить? Может у них мы и найдём все ответы.
— Мне бы твой оптимизм… — Глеб задумался. — Но что-то в этом есть. Демьян конечно тот ещё тихушник, но мужик в общем-то нормальный. Честно говоря я толком его проповеди и не слушал, так-то он мне пытался лекции читать. Ладно, попробуем.
Он вскочил и умчался на кухню, на ходу набирая сообщение. Через минуту оттуда донёсся его голос. Слова было не разобрать, но тон становился всё более раздражённым. Вернулся он расстроенным.
— Вот ведь душнила. Не приедет, наотрез отказался. Заняты они, видите ли. Но согласился на встречу. Если мы сами в их некрополь приедем, то поговорит.
— За домом наверняка следят, так что уйдём катакомбами подальше. А там добудем транспорт, — я поднялся. — Далеко это?
— Далековато. Такси не поймаешь, такой толпой-то. Да и мало кто согласится к культистам ехать. А там никого, кроме них, в округе.
— Насчет транспорта я договорюсь, — успокоил я.
Не зря же поддерживал связь с наёмниками. Да и их главарь чувствовал себя обязанным за то, что они ушли без нас. Несмотря на соблюдение договора. Так что уж что, а какой-нибудь неприметный микроавтобус они подогнать могли.
— Собираемся и выходим, — опередил меня монах. — Чего тянуть кота за яйца. А ты… — он задержал взгляд на мне. — Не знаю, тональником Её светлости чтоль намажься. Может они, конечно, тебя за своего примут…
Он опять заржал, я молча показал ему известный всем мирам жест и пошёл отмываться от остатков мази и одеваться. Принять душ резко захотели все, так что из-за нехватки данных помещений образовалась очередь и потасовка.
Княжна предложила уступить свою ванную комнату и заодно помочь мне оттереть недоступные места. Ради команды пришлось соглашаться, что немного задержало выход. Мест, которые срочно нужно было потереть, оказалось немало…
Но и другие не торопились, готовясь будто реально ко встрече с Вечной. Пиетет к этой богине был вбит с самого рождения. Я не стал говорить, что скорее всего встречей с обожжёнными мужиками дело и ограничится. А им плевать, как мы будем выглядеть и тем более пахнуть.
Тем не менее, от парадной формы, предложенной Ларсом, я не отказался. Наглаженная и, кажется, накрахмаленная, она чуть отводила внимание от моей сверкающей лысины и всё ещё розоватого цвета кожи.
Пока я принаряжался, я позвал Кару. Я делал это уже не в первый раз после возвращения ей памяти бродягой. Не настойчиво, без принуждения печатью. Дух отзывался одной эмоцией — грусти. Не хотела приходить, а я не хотел пока вынуждать.
Когда мы в итоге собрались в гостиной, то Глеб уважительно хмыкнул. Красавцы, все как на подбор. Меньшикова, естественно, давала всем фору. Форму, полученную в обители, она сохранила, постирала и нагладила. Ну, может не сама, но выглядела княжна сногсшибательно.
— Нет, ну как нам откажешь в простом разговоре? — довольно спросил наставник, поглаживая кобуру на поясе. — Ну…
Ещё во время его вдохновляющей речи я услышал звук чего-то катящегося. И подумал мало ли уронили что-то. Бахнуло, зазвенело и яркая вспышка света ослепила нас. От неожиданности и полной уверенности, что незаметно к нам не подобраться, никто не успел отреагировать.
Когда дым рассеялся, к горлу каждого из нас было приставлено оружие. Мечи в основном, кроме кинжала в руках у девушки, что угрожала Яне.
— Никому не шевелиться, — из коридора вышел ещё один человек.
Лет под пятьдесят, крепкий и осанистый, мужик смотрел удивительно голубыми глазами из под густых бровей. Мятый коричневый пиджак в неприятный рубчик, футболка с растянутым воротом и брюки с остатками стрелок. Небрежный вид резко контрастировал с мёртвым взглядом убийцы.
Такой легко перережет глотку и не моргнёт. Голос его был равнодушным, отчего ещё более устрашающим.
— Вам всем придется пройти с нами, — сообщил он, когда оглядел всю нашу компанию, и добавил с сомнением: — Если вы не будете сопротивляться, то никто не пострадает.
— А вы кто? — подала голос княжна, игнорируя уткнувшееся в кожу лезвие. — И на каком основании вы требуете чего-то?
У меня был вопрос как они сюда проникли, но и со знакомства можно было начать. Меньшикова мало того, что не растерялась, так и моментально натянула высокомерную маску, подобающую её положению. Распрямился и Ростовский, вспомнив о своей родовитости.
— Мы, дорогая моя, Стражи. А вы предстанете перед Судом Совета за разрушение Завесы.
Глава 7
Спрашивать с чего они взяли, что это были мы, было не разумно. Большая стеклянная печать призыва недвусмысленно говорила о безусловной виновности. Можно, конечно, сказать, что я купил землю с таким декором уже…
Но эти ребята вряд ли поверят.
Но и представать перед каким-либо судом или советом тоже не хотелось. Судя по взглядам остальных, не мне одному. Оставалось договориться со Стражами, взяв всю вину на себя, что в общем-то и было истиной.
А потом уже подумать о линии защиты, затягивании разбирательства и способе избавиться от внимания Стражей.
— Я… — открыл я было рот, чтобы сообщить о непричастности команды.
Но моё стремление к редкому явлению, то есть разговору, грубо прервали. Виной тому были накрученные до предела нервы или что-то ещё, не известно. Глеб закашлялся, все посмотрели на него, и монах подал знак, который мы отрабатывали на полигоне.
Чёрт!
Действовать стали быстро и одновременно. Печати складывались мгновенно, Стражи не успели остановить этих ненормальных. Карл схватил княжну и они исчезли. На здоровяке, с его умением, была роль убрать из под огня самое слабое звено команды. Сейчас им оказалась Яна.
Цепь наставника мелькнула, выбивая оружие сразу у троих Стражей. Парные клинки Семёна отвели мечи ещё двоих. Герман бросил «сеть» и драпанул к заднему выходу, а Ростовский кинул что-то из инквизиторского ментального, заставляя противников испытать кратковременный приступ паники.
После повторения этого сценария множества раз, я призвал косу на автомате. Оттолкнул растерявшихся Стражей древком и прикрывал отступление.
Те в панике повалились под ноги их командира, но он скрипнул зубами и помотал головой, сбрасывая наваждение.
— Стояяяять! — гаркнул он на весь дом.
И мы застыли. Как в детской игре, изображая морские фигуры. Вопль, сопровождаемый каким-то плетением, сбил с Карла невидимость. Они с княжной замерли, наполовину выйдя на террасу. Сёму застало в прыжке, и он рухнул на пол восковой фигурой.
Всё, что могло двигаться, это глаза. Так мы и вращали ими во все стороны, пока Стражи матерились и приходили в себя. Голубоглазый выдал кому-то из своих пинок, расталкивая и пробираясь к нам.
— Ведь никогда не слушаются, — ворчал он.
От него исходило синеватое свечение. Магия тьмы, ведьминская или колдунская, хрен их пойми. Н-да, похоже этим доступно гораздо больше возможностей.
— Теперь ещё и нападение на Стражей добавим. А вот к тебе, — он уставился на меня. — Будет отдельный разговор.
Это потому что я самый красивый? Спалил бы во мне нулевого, показал бы сразу. А так сходу всех обвинил. Может и пугать пытался, но не похоже.
Мужик нехорошо усмехнулся, щёлкнул пальцами и сознание отключилось.
Снилась мне жуткая муть из щупалец, облаков тьмы и ангелов, из которых я выдирал перья с особым удовольствием. Я ощипывал пернатых, рядом прыгал на одной перепончатой лапе Чупаня с требованием накатить, а под ногами у меня валялись яблоки. Тревожный и сюрреалистический сон прервала не менее приятная реальность.