Что-то впивалось в спину, и от этого я очнулся. Я лежал на железной койке с металлической же обрешёткой вместо матраса, которая заклепками и впечатывалась в тело.
Однозначно тюремная камера, одиночная. Сводчатый потолок, небольшое окно, расположенное выше человеческого роста, стол, кровать, рукомойник в виде ракушки и гальюн в виде дыры в полу. Как ни удивительно, просторная, ещё коек пять влезло бы. Удивительно было то, что место показалось мне смутно знакомым.
Через окошко проникал свет, немного, но достаточно чтобы разглядеть скудную обстановку. Первым делом я дёрнул массивную дверь, но она ожидаемо оказалась запертой. Прорезь окошка для подачи еды тоже не поддалась.
Затем я решил подтащить стол и выглянуть наружу. Но всю мебель закрепили на полу так хорошо, что даже моя возросшая на эликсирах богатырская сила не помогла. Зато она помогла высоко и долго прыгать. Подоконника у окна не было, так что и зацепиться не удалось.
После десятого прыжка я понял, что окно выходит во внутренний двор двухэтажного здания. Окна напротив были такими же, а в центре стояло ещё одно небольшое строение среди невысоких деревьев. Всё раздражающего бледно-жёлтого цвета.
Тут то меня и осенило, где я. Бывал я тут в своём детстве на школьной экскурсии один раз. Трубецкой бастион Петропавловской крепости! Знаменитая тюрьма, из которой никто никогда не сбегал. То ли её построили по самой надёжной схеме из известных на тот момент, то ли просто не долго она проработала. Всего каких-то полсотни лет.
Но в этом мире, похоже, она работала гораздо дольше, то есть, до сих пор. А сама крепость, получается, не была туристическим объектом. Зря я не нашёл время для прогулок по кажущимся знакомыми достопримечательностям.
Встрял. Бастион, крепость, остров. Три преграды, которые так просто не преодолеть.
Говорят, тут с ума сходили, запертые на года в полной тишине и одиночестве. Так, отставить ненужные фантазии.
Я изо всех сил заколотил по двери.
— Эй! Есть там живые? Зовите начальство, я готов говорить!
Звукоизоляция тут была отличная, как я не прижимал ухо к двери, никаких звуков снаружи я не слышал. Поэтому, когда замок лязгнул через долгие полчаса, открываясь, я отскочил назад, делая вид что прогуливаюсь.
Пришли за мной двое, с виду одинаковых, охранников. Маски на лицах, полный игнор вопросов и тычки автоматами для указания направления движения. Коридор с рядом таких же дверей с одной стороны и окнами с матовыми стеклами, за которыми было ничего не разглядеть, с другой.
Переход, поворот и такой же коридор. Далее лестница на второй этаж и меня втолкнули в комнатку, кривостенную и тесную. Из обстановки стол, два стула и такое же маленькое окошко, как и в камере. Там меня уже ожидал Страж, которые нас всех «заморозил» и вырубил.
Перед ним лежала закрытая пухлая папка, рядом на круглом медном подносе стоял графин и стакан. Из открытой форточки тянуло сквозняком, пахнущим илом.
Он указал на стул, я уселся и поёрзал, устраиваясь удобнее. Недовольно нахмурился и вытаращился на мужика. В гляделки ему играть надоело быстро.
— Ну и о чём вы же готовы говорить, граф Ржевский?
— Это я призвал Вестников, — с ходу сознался я. — Остальные не при чём и понятия не имели об этом происшествии.
В холодных глазах появилась смешинка, но губы Стража не дёрнулись. Он кивнул, постучал пальцами по столу и удивил меня:
— Ну надо же, какая единодушная готовность сотрудничать. Вы бы хоть договорились заранее, а то я слушаю совершенно одинаковые признания уже битый час. Каждый из вас мне заявляет, что это исключительно его вина.
Вот ведь герои, чтоб их!
— Неужели для вас сложно это проверить?
— Вы правы, это просто. С инквизитором пришлось повозиться, но и на него нашлась управа. Вы вот тоже, с первого взгляда, не лжёте. Но учитывая ваше знакомство с княжичем Ростовским и нулевую одарённость, боюсь придётся проверить.
— А зачем? — мне не понравилась идея неизвестного альтернативного метода проверки лжи. — Если вы уже проверили остальных, а я последний, то значит я и виноват.
— Да? А вдруг вы все прикрываете ещё кого-то?
Зараза, не прокатило. Надежда на то, что Страж окажется не очень сообразительным, растаяла. Он налил из графина в стакан прозрачной жидкости и пододвинул ко мне.
— Что это?
— Простая вода.
— Благодарю, меня не мучает жажда.
Пить хотелось адски, в горле пересохло, но принимать напитки в таком негостеприимном месте я точно не собирался.
— Вот а теперь врёте, — прищурился на меня он. — Ну в самом деле, если бы я желал накачать вас чем-то, то сделал бы это, пока вы были в отключке.
— Всё равно воздержусь.
Паранойя только усилилась от его наигранной обиды. Вдруг зелье подействует только в случае добровольного испития? Я твёрдо решил ничего не пить и не есть. Вот, объявлю голодовку в знак протеста.
— Ладно, как пожелаете. Для начала расскажите каким образом к вам попала информация о ритуале призыва Вестников.
— Ладно, расскажу. Только вы для начала докажите, что вы тот самый, за кого себя выдаете. Страж то есть. А то знаете, мало ли что, а информация секретная…
Вот этим мне удалось его удивить. Мужик моргнул непонимающе и всё-таки на губах появилась улыбка. Не самая приятная, но хоть что-то.
— Ну надо же, какая бдительность. Похвально. И чем же мне это доказать?
— Расскажите, хм, — я сделал вид, что задумался. — Ну вот хотя бы про Вестников.
Он явно терзался в сомнениях. С одной стороны, если я уже про них знаю, ничего он не выдаст такого. Да и по словам Лазаря выходило, что я из их лап уже не вырвусь. Пусть я рассчитывал на это. Просто пока не знал как.
А с другой я его подловил, и ему это не понравилось.
— Хорошо. Вестники обитатели одного из десяти миров, принявшие участие в войне против демонов. Они дали людям их способности и помогли создать Завесу. Которую вы успешно разрушили.
Чёрт, так не пойдёт. Это он мог вытащить и из наших. Нового я ничего не узнал. Так я ему и сказал. Улыбку его слегка перекосило, но Страж продолжил:
— Существа эти обладают невероятными силами. Но характер у них отнюдь не покладистый. Им по сути плевать на людей, действуют они исходя из собственной самовлюблённости, причём в крайней степени. Сама идея поддержания равновесия и спасения мира, замечу что именно мира, а не людей, тешит их раздутое самолюбие. Ну и это уникальная возможность поучать и показывать, как нужно делать правильно. Это если вкратце.
И опять недостаточно. Вроде он не врал, но полагаться на свою непрокаченную инквизиторскую способность я не мог.
— То есть, их приход очень нежелателен из-за скверного характера?
— Их приход разрушил Завесу. Ни одно столь сильное создание не должно было появиться в нашем мире. Так как вы узнали печать призыва?
Что-то я в последнее время туго соображаю…
— Ну уж вы точно должны знать единственное место, где я мог её увидеть.
— И где же?
Понятно, мы оба друг друга подозреваем. Можно допустить, что печать срисовал кто-то из Стражей, пока её изучали. И затем отдал, продал, потерял в конце концов. Я вон тоже не особо следил за гримуаром.
Не понимал я лишь одного. Почему он не залезет мне в голову и сам всё не увидит? Это странно.
— Там же, где она и была долгие столетия, за толстым стеклом, — выдал я немного информации.
— Вот ведь старый хрен! — не сдержал эмоций мужик и треснул кулаком по столу. — Проклятые духи и их причуды! Да как Лазарь тебя пустил вообще к манускрипту?
Нехорошо получилось, выдал я магистра. Но как мне ещё объяснить? На улице нашёл? Летел какой-то листок по ветру, попал мне прямо на рожу, а я возьми и призови. Точно пытать стали бы.
— Я попросил, — ничего более умного я не придумал.
— Вот так просто? Попросил? — Страж пошёл белыми пятнами, так разозлился. — А он вот так просто показал?
— Ну вроде того…
— Лять!
Мужик вскочил и вдарил уже по стене. Прилично, даже трещина пошла. Он схватил стакан, что предлагал мне, и опустошил его, успокаиваясь. Затем сел обратно, одёрнув мятый пиджак.
— Ладно, допустим. А как ты не сдох во время ритуала?
Отличный вопрос, над которым я уже поломал голову. У меня было две версии. Первая — я особенный. Вторая — это тот самый подарок Артура. Мне хотелось верить в первую, но скорее всего верно было второе.
Хотя я везунчик, это точно. Вовремя же король дал мне шанс выжить.
Но одно не укладывалось в эту теорию. Когда меня решил поджарить пернатый, вот тогда то я должен был сдохнуть. Тут или Артур дал два шанса, на всякий случай, зная меня. Либо я особенный.
— Понятия не имею, — честно ответил я.
— Что тебе сказал Вестник?
— Он был недоволен, мне так показалось. Ругнулся и попытался сжечь. Дальше не помню, мне стало нехорошо.
— Попытался? — он снова начал выходить из себя. — И у него не получилось? У Вестника?
Вместо ответа я пожал плечами. Ну да, все рассказы о пернатых приводили к единственному выводу. Если они захотят, то прибьют кого угодно. Может, он и не хотел…
— Да что ты такое? — в сердцах вскрикнул мужик.
Пожалуй не стоит его ещё больше расстраивать и говорить, что всё это цепь случайных событий. Ну не бессмертный я в самом же деле? Вдруг тут проверить решат. Так что на эту тему я шутить не стал.
Я с тоской посмотрел на окно.
— Отсюда тебе не выбраться, — Страж проследил мой взгляд. — Это место малого того, что отлично защищено, так и находится в такой глуши, что бежать просто некуда. Вокруг нас на многие километры болота.
Это меня убедило в его таланте лжеца. Звучало честно, если бы я не знал, где мы находимся. Думать о том, что точно такой же бастион построили и правда в какой-то глуши, я отказывался.
Но про болота не соврал.
— Ну ладно, — легко согласился я. — И что дальше? Я виновен, один, сознался. Что с остальными?
Одно дело выбираться отсюда одному, а другое ещё и вытаскивать целую толпу. Страж меня порадовал: