Фреска, бесцветный рисунок которой складывался только из размеров камушков, была слабо освещена и разглядеть детали можно было лишь осматривая её долго. Но, слава магии, я удержал мутную картинку настолько, сколько получилось.
Символы с панно соединялись с теми, что находились на стенках шкатулки. Вспыхивали перед взором, подсвечивались и крутились. Я почувствовал, что Еврипий тоже взялся за мою голову, помогая.
Башка после этого раскалывалась у всех, но головоломку мы решили.
Последние выступающие детали вернулись на место и крышка с щелчком открылась. Там, на бархатном ложе, лежал жетон. Прямоугольник со скругленными краями, отчеканенный всеми символами, что мы подбирали для вскрытия шкатулки.
Из того самого загадочного сплава, что оружие защитников и некоторые особо острые части моего духа-хранителя.
Узор был сложным, но знак Всеблагих, вложенные друг в друга треугольники, угадывались. Вообще жетон был похож на нашивки служителей. Может раньше не скупились и выдавали такие?
Но зачем тогда его было так прятать? Мои руки сами потянулись к нему. Оба монаха, потирающие виски, остановить меня не успели.
Пальцы прикоснулись к металлу, их обожгло, мир вспыхнул ярким светом и пропал.
Глава 12
Выражаясь словами нашего бессарабского богатыря, шибануло меня знатно. Вокруг было сияющее ничто, но пальцы чувствовали обжигающий металл жетона. Странное ощущение и однозначно знакомое. Таким теплом, вроде палящим, но не болезненным, ощущались артефакты из тех, что показывал мне Ларс. По этому теплу он и научил их находить.
Получается, что это не просто старинный знак отличия, но и зачарованная вещица сама по себе. Только вот на что она способна? Хорошо бы на то, чтобы я впредь руки при себе держал…
Из вполне приятного забытья меня вывел мокрый и шершавый язык, старательно облизывающий моё лицо.
Ничего себе глюки. Быть такого не может, что… Лять, надеюсь это мантикора, а не монахи.
Открытие глаз меня утешило. Нет, озадаченные рожи Еврипия и Глеба вокруг меня присутствовали. Но всё таки облизывала меня моя хранительница. Целительный эффект был налицо, причём в прямом смысле.
— Ух, — я отвёл пушистую морду в сторону. — Долго я был в отключке?
Самочувствие у меня было, словно я отлично выспался и вообще отдохнул.
— Ну минут двадцать, — ответил наставник. — Ты как?
— Хм, хорошо, — я прислушался к себе ещё разок, контрольный. — И что это было?
— Ты это, отпусти, — Еврипий указал на мои руки, сжимающие артефакт так, будто это последний шанс выжить.
Я медленно разжал руки. К моему удивлению, жетон не вплавился в кожу. Лишь отпечаток рисунка остался, и то от усилий. Чтобы проверить, я даже потёр ладонь, символы начали разглаживаться.
— Что-то новое или необычное чувствуешь?
Как бы им сказать… Чувствовал я, что они окончательно нарушили все личные границы и ещё чуть-чуть и мы станем близки настолько, насколько мне бы не хотелось. Ни с монахами, ни с кошкой, пусть и разумной.
— Да нормально всё, — я отпихнул и их принял сидячее положение.
Спрятанную в хитрой шкатулке диковинку я убрал в карман. Может вещица и уникальная, но валялась она в богами забытой коробке. Будь это что-то действительно ценное, хранили бы соответствующе.
— Пахнет… — Кара приблизилась вплотную и обнюхала меня, щекоча своими усами. — Да как обычно.
На этом диагнозе от меня и отстали. Но посматривали с подозрением. Я их понимал, неизвестная хрень долбанула и выключила на приличное время.
Мантикора вернулась к двери, а мы продолжили разбирать документы. У меня дело пошло быстрее, а вот служители заметно замедлились. Еврипий после использования печати еле шевелился, но упорно отказывался отдохнуть.
Прикасался я к предметам более осторожно. То есть, подумав хотя бы несколько секунд.
Глеб перебирал бумаги шустро, какие-то запихивая за пазуху, а на какие-то ругаясь. Их коробка опустела первой и они взяли следующую, из соседней комнаты и с подписью «Проводники».
Я углубился в чтение подшивок выжимок из дел. Если приспособиться к бюрократическому языку, то чтиво выходило любопытное.
Стражники миров, в изначальном варианте, занимались и людьми. Как я понял из протоколов, столетия назад от этого мира всё же не скрывали знания о Завесе, условиях Равновесия и обитателях других миров.
Суд Совета Стражей тогда и создали. Пятеро нулевых, показавших себя несомненными героями прошедшей войны, взялись разрешать дела, которые никак не укладывались в общечеловеческие законы. Все заседания был посвящены попыткам воспользоваться запретной магией.
А во время одного из таких заседаний, из речи обвиняемого удалось выяснить интересную вещь. Некий граф Радизин, последний в роду, сильный инквизитор, на суде не единожды отзывался о Стражах, как о побочном эффекте Завесы. Обобщая в принципе нулевыми одарёнными.
То ли они тогда ещё не умели толком ничего, и поэтому годились лишь в Стражи. То ли создание Завесы действовать начало далеко не сразу.
То ли нулёвки на самом деле были не верхом развития, а там, где снизу уже не стучат.
Но причины, объясняющей почему Стражами становились и становятся именно нулевые, в делах суда не было, так что я перешёл к изучению увесистой книги в кожаном переплёте.
Она из себя представляла летопись. Пространную и пафосную примерно до середины. Затем описание пошло проще, а выражения использовались не столь воодушевлённые.
Сначала способность получить способности всех видов дара представлялась именно тем преимуществом, что нужно было для «последней инстанции». Но потом оказалось, что одной божественной магии недостаточно. И случился раскол.
Современные Стражи пользовались всей доступной магией. В том числе и той, за которую осуждали других. Типа они во имя добра и мира во всех мирах, а значит не считается.
Ещё одна деталь открылась в этом тексте. Что только люди могут использовать магию всех миров, такие восприимчивые они по своей природе. У других созданий непереносимость, аллергия со смертельным исходом и плохое настроение от этого случается.
То есть, в перспективе, человечество могло стать самыми сильными и умными. Ну, не суть что умными, но однозначно помериться могуществом с теми же Вестниками вполне реально было. Если те поделятся своей магией. Но пернатые, похоже, совсем этого не хотели.
— А что там с Вестниками? — тут же обратился я к монахам, изучающим этот вопрос.
— Если кратко, то те ещё персонажи… — Глеб характерно поморщился, показывая своё к ним отношение. — Стражи о них отзываются если не с открытой неприязнью, то с долей, хм, осуждения. Фанатичные относительно того, что правильно, а что нет. Но исключительно исходя из своего понимания. У меня вообще сложилось впечатление, что люди для них, как для нас… Может и не бараны, но близко. Неразумный тупой скот, но почему-то интересный.
Объединив прочитанное, можно было понять, почему интересный. Тупой или нет, но люди могли получить всю магию, любую доступную. А они, получается, нет. Обидно.
Просидели в архиве мы до самого утра. Судорожно изучали почти всё подряд, периодически переговариваясь. Принял решение пойти домой уже я. Монахи заметно устали и клевали носами. Меня же до сих пор бодрило, но их самих отправить отсыпаться я тоже не мог. Не согласились бы.
Я сгрёб в охапку коробку с материалами по культистам, передал её Еврипию и скомандовал выдвигаться. Мантикора нагло задремала, да так крепко, что будить её пришлось нежным пинком под пушистый зад. Кара приоткрыла один глаз, фыркнула и исчезла. Даже не выразила неудовольствие и не попробовала цапнуть, это беспокоило. Но опять… нет времени.
— Получается, что договориться было той ещё задачкой, — продолжал рассуждать Глеб, пока мы шли обратно. — Не особо они там между собой ладили, но лучше хреново общаться, чем позволить править кому-нибудь одному. Тем же демонам. И что-то я не понял насчёт пустошей.
— А, ну так это как раз самое понятное, — включился другой монах. — Это результат как раз таки того, когда не смогли договориться. И кажется мне, поэтому и смогли в итоге в этот раз.
Я не заметил, когда он успел распотрошить материалы по демонам, но знал он явно больше нас. И утомлённо-задумчиво пересказывал.
— Были ещё Владыки, вот их-то как раз выкинули в те самые пустоши, убив. Ну, не совсем убив, как мы уже понимаем. Но там нет абсолютно ничего, это как… бесконечная кома. Портал… — он умолк на мгновение, вспоминая. — открыли при помощи экзорцистов. Ну и Вестников с Хранителями и Проводниками. Почти всех извели под ноль.
— Подождите, — включился я в анализ. — Но если немалую часть экзов забрал себе Великий магистр, то именно это и скрыло одного из Владык же? Сколько их было вообще?
— Да непонятно. В бумагах написано просто про Владык. И что уцелел лишь один, он ушёл в бездну, а потом создали Завесу и закрыли миры. Причём непонятно, наш мир ото всех или все друг от друга. Бардак там, прав брат Глеб.
— Но по твоим же словам, Илья, выходит что искали тело одного Владыки, — дополнил наставник. — Значит остальных, сколько бы их не было, действительно прибили и отправили в пустой мир. Да и будь хоть кто-то из них тут, Завеса пала бы давным давно.
Звучало логично, но меня смущала неоднозначность в описаниях Стражей. Но и Глеб при этом прав был, Лорды упорно искали тело единственного Владыки. И тот в любой момент мог воскреснуть, припомнив все обиды.
Тех крох, что были в архиве было не достаточно. Просто по причине того, что это мнение одной стороны. Соваться к Лазарю, проходя через Авалон я пока не хотел. Но ещё были культисты, и вот про них я планировал почитать, вернувшись домой. В их некрополь мы и собирались, когда нас повязали. И мне до сих пор свербило, что это нужно сделать. Только сначала понять, кто же они такие.
Похоже, что артефакт работал. Я не стал сразу ломиться к почитателям мира мёртвых.
Наверху уже наступил рассвет, так что дома мы застали проснувшуюся Ф