— Кара, — позвал я.
Мантикора явилась без обычного ворчания про вонь. Но фыркнуть и чихнуть не забыла. Крылья подросли до размера более приличных, чем в прошлый раз. Всё равно недостаточно, чтобы поднять такую тушу в воздух.
— Ты мне обещал славную охоту, — всё-таки обиделась она. — И не позвал на самое интересное.
— Прости, дорогая, но их было слишком много. Слово я сдержу, позже. Выведи меня отсюда.
— Илья, — кошка плюхнулась на задницу. — Ты вообще понимаешь, что такое боевая форма? Ты зачем мне её дал? Чтобы я тебя лечила или поводырем работала? Я…
Она резко замолчала и раздула ноздри. В глазах вспыхнул хищный огонь, морда повернулась к камню с телом. Мантикора зарычала, развернулась и в один прыжок переместилась к высшему.
— Фу! — крикнул я вдогонку, но было поздно.
Хранительница вгрызлась в грудь демона, помогая себе когтями и добралась до лакомства. Сердца. Хвост бешено колотил вокруг, не давая приблизиться.
— Выплюнь! — орал я, подбегая.
Но куда там. На миг она оторвалась от угощения, повернула ко мне окровавленную морду и предупреждающе зашипела. Я отступил, отворачиваясь. Не только у людей, похоже, демоническая кровь вызывала привыкание.
Стараясь не смотреть на жуткий пир, я ещё раз обошел зал, ощупывая стены и колонны заодно. Вернулся лишь когда стихли звуки пожирания одержимого. Мантикора уже усердно намывалась, облизывая лапу и начищая ею морду.
По залу разнеслось урчание. Многое мне хотелось сказать хранительнице по поводу её питания, но все слова вылетели из головы. Её крылья вернулись к своему обычному размеру. Она опиралась их заостренными краями об пол. Символы под шерстью сияли во всю силу, шкура блестела, а сама она… Стала крупнее.
Ничего себе диетический стол номер один.
— Там твой выход, — промурчала она.
Хвост с металлическим наконечником указал вбок. В стене, которую я только что ощупывал, была дверь. А дух сумел показать её без необходимости прикосновения к драгоценной шкуре. Нет, я это жрать точно не буду, чтобы совершить такой качественный скачок в возможностях.
Я подошел, взялся за ручку и обернулся к Каре, вопросительно подняв брови.
— Я спать хочу, — мантикора зевнула, облизнулась и исчезла.
Может, оно и к лучшему. Кто знает, вдруг ей и культисты по вкусу придутся, а мне сначала поговорить хотелось с этими сволочами. Питомец сыт, пора и мне получить пищу, для разума.
То, что они меня испытывают демонами, прямо как король Артур, ясно. Для чего только? Способ избавиться от меня слишком уж замороченный, так что явно не для этого. Ну почему никто не может тут просто поговорить?
Видят боги, если за этой дверью меня ждёт их очистительное священное пламя, я разозлюсь окончательно. Очищу тут всё и скажу, что так и было.
Я сунул косу подмышку, открыл дверь и наложил на себя невидимость. На какой печати мне станет нехорошо, я не знал. Чувствовал я себя пока нормально. Не считая множества ран, уже затягивающихся, и лёгкой усталости, ничего не беспокоило.
Стараясь не думать благодаря чему это, я зашёл в следующий зал. И тут же сбил скрыт, возмутившись:
— Это что еще за хрень?!
Глава 14
Это что за флюгегехаймен… Учитывая всё мною виденное, мало что меня могло удивить настолько. Третий зал чудесного аттракциона культистов был небольшим. Камерным, я бы сказал. Здесь горели факелы в настенных держателях, сами стены исчерчены печатями, потолок низкий, а прямо передо мной…
Находилось вот это. Дыба, мать их, извращенцев. И не та, что для средневековых пыток, а самый натуральный крест для забав иного рода. Здоровенный, дубовый и потёртый от долгого использования. С цепями и металлическими оковами.
Вот уж хрен, на такое я точно не подписывался. Красный, мать вашу, красный! Развернулся я очень шустро, накаченной демонической кровью и движимый искренним негодованием. Но недостаточно быстро. Что-то тяжеленное прилетело мне по затылку и я погрузился в темноту.
Сознание возвращалось крайне неохотно. Приложили по голове меня сильно, но приходить в себя просто не хотелось. Я чувствовал, что меня таки распяли. Руки и ноги сжимало в тисках.
Боги, демоны, Вечная и святые ёжики, лишь бы… Я приоткрыл один глаз. В одежде, слава кармическим яйцам. Да и болит только башка, по которой приложили. Никаких подобных игрушек рядом нет.
Передо мной стоял культист. Капюшон закрывал лицо, ни единого движения, руки на груди и спрятаны в длинные рукава. Я дернулся, упакован плотно. Выдохнул и вложил всю силу в попытку освободиться. Даже дерево не хрустнуло, и оковы не поддавались.
Самое хреновое, хотя куда уж больше, во рту у меня находился кляп. Обычный, тряпка какая-то, не вонючая, а довольно чистая. Так что и выражать свои чувства пришлось злобным мычанием. Ну и глазами устрашающе вращать.
Капюшон шевельнулся. Я увидел лишь подбородок, обезображенный шрамами от ожогов.
— Ты сам пришёл, — может мне и послышалось, но в голосе культиста была усмешка.
Да вы в край охренели! Уверен, найдётся уйма людей, готовых на всякое, но я не по той части! По жопе могу дать девице и то нежно и по просьбе. Пустите, сволочи! В очистительное пламя.
Всё это я яростно просопел в тряпку. Затем взял себя в руки и засопел ещё больше, вдыхая и выдыхая. Так, Илюх, без паники. Надо думать о людях лучше. И они всё испортят, н-да. Суки!
— Ты можешь освободиться, — вдоволь насладившись моими дерганиями, продолжил монах. — У тебя для этого всё есть. Прямо тут.
Он сделал шаг назад, кивком головы указывая на пол. Там, где он только что стоял, была выдолблена в камне печать. Простая, сложить её фигуры не представлялось сложным даже для адепта первой ступени, только начавшего обучение.
Но у меня прикованы руки и заткнут рот! Он ещё и издевается…
Я снова задергался и покрыл его отборнейшим матом. Состоящим из мычания и хрипа, но культист явно понял. Кажется, он засмеялся. Звуков не издавал, но плечи вздрогнули пару раз. Ну скотина безбожная, смешно ему.
Вот выберусь, прикую и выпорю. Ремнем армейским, как положено, а не как придумают некоторые… Фух, дышим глубоко, думаем о мести. Успокоился в этот раз я гораздо быстрее. Хватит эмоций, нужно думать, как выбираться из этой красной комнаты.
— Эта печать, — ну точно голос повеселел, — освобождения от любых пут. Первый уровень, если быть точнее. В случае применения магического сплава её нужно немного усилить, вот этим.
Кивок в сторону и я увидел на полу рядом ещё одну печать, похожую на первую, но с дополнительными фигурами. Прорычал куда ему засунуть эти печати и сколько раз провернуть.
— Эта, — он расцепил руки и махнул правой на стену, — Откроет спрятанный, запечатанный или потерянный путь.
Так, подождите, это что, урок? Я заморгал азбукой Морзе, чтобы он наконец дал мне высказаться. Но получилось опять ругательство. И то ли культистов не обучали морзянке, то ли он проигнорировал, потому как доморощенный учитель зашуршал рясой куда-то вбок, вне поля моей видимости.
Скрипнула и хлопнула дверь и наступила тишина. Потрескивал огонь факелов, в висках пульсировала кровь, а в башке в ужасе носились табунами тараканы.
Сначала не оригинальные испытания на вшивость, теперь обучение. Оригинальное, ничего не скажешь. В прямом смысле ничего.
Для начала я окончательно успокоился. Священное место в безопасности, прижатое к непробиваемой дубовой перекладине. Дверь, через которую я зашёл, исчезла. Значит высший демон, если он пережил поедание внутренних органов, сюда не проникнет. Да и вряд ли мог раньше, раз сидел там.
Обгоревший псих ушёл, недвусмысленно намекнув, что выбраться я сам могу. А значит… Взывал к духу я отчаянно, мысленно и громко. Голова от усилий заболела. Но я был уверен, что получится, такое ведь уже происходило.
Кара материализовалась у моих ног и изумлённо вытаращилась на меня.
— Вот такого я, признаюсь, не ожидала, — мантикора распахнула пасть, позабыв об ехидстве.
Хотя сейчас как раз было бы уместно. Давай, шерстяная, освободи меня из этой хрени небогоугодной. Хранительница обошла вокруг, вернулась и уселась.
— Ну а я то что могу сделать? — может услышала мои мысли, а может и по глазам увидела. — Ты зубы-то мои видел? Ну, могу кисть отгрызть…
Я замотал головой изо всех сил. На оковах была замочная скважина. Придётся мне обе кисти и обе ступни отгрызать. Не уверен я, что целители их смогут прирастить. Да и как я уйду-то отсюда без ног?
Ну кое-чем она всё же могла мне помочь. Я замычал и начал двигать челюстью, одновременно мысленно объясняя. Рот мне хотя бы освободи!
Кара поняла, поднялась на задние лапы, поставив передние мне на плечи. От её веса я крякнул, придавила кошка меня неслабо. Она аккуратно приблизила морду и распахнула пасть. Острейшие клыки в такой близости заставили меня замереть. Одно неверное движение и вспорет ими до мозжечка.
Но мантикора действовала осторожно. Повернула морду, подцепила кляп и потянула на себя. Стальные зубки разорвали толстую ткань мгновенно.
— Спасибо! — с удовольствием выразил я благодарность. — И это, слезь с меня, пожалуйста.
Мантикора фыркнула мне в лицо, но лапы убрала и села на пол, прямиком своей пушистой задницей на печать.
— Можешь на разведку сходить? Там где-то сзади есть выход…
— Нет там выхода, — Кара посмотрела мне за спину, поднялась и сделала обход. — Тут вообще выхода нет. Ну, для тебя.
— В смысле? Ты же меня проводила через скрытые проходы.
— Нет тут сокрытого, — кошка неуклюже пожала плечами. — Зато вот сущеловов чую.
— Кого?
— Ну этих… — Кара поморщила нос и чихнула. — Проводниками их у вас зовут. Ловцы сущностей, ну, душ по-вашему. Которые раньше занимались перерождением, а теперь в бюрократии увязли.
— Чего? — у меня никаких вопросов, кроме таких неодносложных, не было.
— Чего, кого… Их магия, говорю. Я в ней ничего не понимаю. Тебя как вообще угораздило?