Ну вот и слава яйцам, что задавать эти вопросы будет он. Не хватало мне ещё межведомственных разборок. Если что, доступ к их архиву у меня есть. Времени только нет, чахнуть над бумажками, но кому сейчас легко.
— Да хранят нас Всеблагие, — на автомате высказался я.
Георгий измученно улыбнулся, но знаком себя осенил. От старых привычек избавиться не так просто. Помнится, был у меня один сослуживец, махровый атеист. Насмехался, по-доброму, мол разум человеческий сильнее любых суеверий. Всё есть результат деятельности разума, разведданных и опыта. Но в моменты, когда со всех сторон рвало, и крестился, и через плечо плевал. И никто его этим не упрекал.
Эдуард к конце совещания оттаял и весьма добродушно давал мне обещания обобрать, подогреть. То есть, подобрать и обогреть. Настоятель, будучи сам искателем, в душевном порыве вызвался участвовать в ускоренном обучении. За что заслужил царственного позволения помочь мне первому. Пухляш расстроился, но в итоге соблаговолил согласиться.
Рассвет над столицей был прекрасен. С такой высоты особенно. Первые лучи солнца бликовали на зеркальных поверхностях, стремясь дальше, в тёмные неспокойные воды залива. Там они играли на волнах, пробуждая город.
Блестели извилины каналов, в районе причалов белели в воздухе стаи вечноголодных чаек. Эти огромные монстры могли, при желании, ребёнка унести. Так что, видно их было отлично, даже с такой высоты.
Хотелось распахнуть окно и вдохнуть свежего утреннего воздуха. Но заперто тут всё было в лучших традициях небоскрёбов. Наглухо.
Мы разошлись, договорившись об ежедневной, точнее, еженочной встрече. К подвальному штабу прибавился высотный. Упомянуть о том, чтобы меня включили во всевозможные списки допущенных, я не забыл.
Всю ночь посматривал я на ведьму. С очень простым интересом. Вот бы этой высокопоставленной персоне впарить Фросю. Уж она смогла бы обучить девчонку обращаться с магией, дарованной ей.
Несколько часов, которые решили всё. Спускался я вниз с невероятной высоты очень довольным. Уставшим, но спокойным. Мы всё решим, обратное просто невозможно. Высочество разберётся окончательно со съехавшими Стражами, культисты уже на нашей стороне. Вестники…
Пернатые всё это время внимали великой человеческой и владыческой мудрости. Учитывая, что первоисточником сканирования был я, шанс на взаимопонимание есть. Осталась мелочь, устроить встречу с цесаревичем. Но он нормальный мужик, так что вероятность успеха обнадеживает.
Меня подхватил по пути инквизитор. Тонированный внедорожник резко затормозил на пустой улице, но прямо на ходу опустилось стекло и Бочаров залихватски скомандовал:
— Запрыгивайте, Ваше сиятельство, подбросим.
В такой машине на блок-посту к нам не подходили. Шлагбаум открылся заранее и мы пронеслись мимо, въезжая в просыпающийся город. Заставлять главу вся инквизиции довозить меня до дому я не стал. Их путь пролегал в трёх кварталах от моего дома. Мы тепло попрощались с Бочаровым и я, хрустнув шеей, решил размяться недолгой прогулкой.
Ведь мне ещё обещали интересный разговор.
А уж после того, как Сэл всех отрезвил, я не сомневался, что особняк бодрствует и продолжает налаживать отношения. Меня же подгоняло отличное настроение.
До ворот я не дошёл совсем немного. Я уже видел башенки, возвышающиеся над забором. Краснеющие плодами яблони чуть поодаль. Улыбался, ощущая настоящий дом. Тут-то мне и прилетело со спины.
Перед глазами темнело мучительно медленно. Сознание возмущённо не хотело уходить, цепляясь изо всех сил. Ну да какого опять…
Яркий свет и холод. Один долбил сверху, а второй проникал снизу. Это как очнуться в морге. Под коленями, на которых я почему-то стоял, находились крупные мраморные плиты. С едва различимыми серыми прожилками, сверкающие и ледяные.
Зрение не особо стремилось вернуться, так что я смог разглядеть лишь смутные очертания возвышения впереди. И человеческие силуэты. Их было пять.
Выключите этот долбанный свет! Я крепко зажмурился, но он проникал сквозь веки и раздражал.
Затем пришло чувство скованности. Мне натурально связали руки за спиной, туго до онемения. По пальцам пробежались иглы, когда я попытался ими пошевелить.
— Что за… — в горле пересохло и ругательство завершить не вышло.
— Секретарь, занесите в протокол. Обвиняемый пришёл в себя. Заседание Суда Стражей объявляется открытым. Оно будет коротким, господа, — усмехнулся кто-то мерзко.
Глава 22
Затылок болел, меня банально огрели по башке. Обрадовался, расслабился! С чего я вообще решил, что Тимофей единственный псих в этой братии? Да как они умудрились подкрасться незаметно… Хотя, чему уж удивляться, я и сам могу невидимкой стать.
— Возражаю! — прорезался у меня голос.
— Чему возражаете? — удивились впереди.
Проморгавшись, я наконец смог разглядеть этот самый Совет. Судебный зал был огромен, полностью упакованные в белый мрамор, высоченные стены и потолок, усыпанный сотней ярких ламп. Никаких скамеек или подобного я не заметил, окинув помещение быстрым взглядом. Как и окон.
За трибуной, тоже облицованной раздражающе светлым, восседали пятеро, смотря на меня свысока. Как в прямом, так и в переносном смысле.
Совет Стражей состоял из дремучих стариков. Все, как на подбор, обтянутые тонкой кожей черепа, седые волосы и морщины. Глаза выцветшие, белесые и горящие праведным гневом. Такой от обычной злобы довольно легко отличить, по воодушевленной роже и гордой позе. Самые мудрые и опытные, как говорил Тимофей, выглядели фанатиками на пенсии.
А фанатизм, бережно хранимый годами, а то и веками в отдельно взятых случаях, как известно не лечится. Тем более, в таком возрасте. Н-да, встрял. Если это главные по сохранению миров, нам кабздец.
Но попытку выстроить разумный диалог я всё же сделал. Хотелось мне ошибиться в первом впечатлении.
— Возражаю против обвинений в мой адрес, уважаемые. Кстати, в чём меня обвиняют?
Окончательно придя в себя, я попытался подняться на ноги. И тут же получил болезненную подсечку под колени, рухнув обратно. Обернувшись, я увидел двоих упакованных ниндзя с дубинками в руках.
— Не двигайся, — сказал один из них, предупреждающе похлопывая дубинкой по ладони.
Ага, сейчас. Даже перед императором не надо на колени бухаться, а уж перед этими сухоцветами не от мира сего тем более не стану. Вторая попытка закончилась так же, но мне ещё прилетело по почкам. Неприятно, но в общем терпимо. Слава эликсирам и мутациям.
Призыв оружия ни к чему ни привёл. Судя по металлическому кольцу с уймой символов, метров пяти в диаметре, в центре которого мы и находились, магический блок. Ну да не всеблагими едиными, как говорится. Демонстрировать свои способности я пока не стал. Будет сюрприз, когда стану прорываться отсюда.
Я снова начал подниматься, Стражи бросились ко мне, замахиваясь. Рывок в сторону, перекат на спину и удар тяжелыми ботинками по лодыжкам ближайшего вывел его строя на какое-то время. Он заорал от боли и упал.
Сгруппировавшись, я успел прикрыться от удара второго. Мне прилетело по ногам, по заднице и едва не сломало локоть. Страж озверело лупил меня, подбираясь к дурной башке. Со связанными за спиной руками доступна была только техника червяка. Извиваясь и покрикивая для убедительности, я исхитрился провернуться на гладком полу и подсечь нападавшего, загребая на себя.
Этот упал очень неудачно, видимо от неожиданности он не смог собраться и треснулся головой о мрамор, выбывая надолго.
Но ко мне уже бежали другие…
— Хватит! — остановил их главный Страж. — Мне он нужен в сознании. Ты, — его жуткие белые глаза уставились на меня. — Веди себя подобающе.
— Подобающе будет, если я буду стоять. Или унижение непременная часть вашего суда? — я ответил ему упрямым взглядом, вкладывая в него всё, что я думал о стоянии на коленях.
— Хорошо, — неохотно ответил он после недолгого раздумья. — Тебе будет позволено выслушать обвинения и принять свою участь стоя.
Старик махнул рукой и Стражей оттащили. Им на смену пришли другие, уже четверо, но встали они чуть подальше. Игнорируя ноющую боль, я неизящно поднялся. Не так то и просто это было сделать красиво без рук.
— Может и руки развяжете? — предложил я, поведя плечами.
— Не наглей! — категорически отказался главный. — Преступления, совершенные тобой, столь тяжкие, что мы могли сразу казнить тебя. Будь благодарен за проявленное милосердие.
— Вот спасибо…
Нет, они натуральные психопаты. Похоже, разумного диалога всё-таки не получится. Но стоит попробовать в последний раз.
— Имею я право выслушать обвинения и высказаться в свою защиту?
— Да, — задребезжал старик. — Но учти, соврать перед лицом Совета Стражей не выйдет. Мы наделены силой видеть истину.
Все пятеро важно надулись, а я едва сдержался чтобы не плюнуть на белый пол. Спорить с ними бесполезно, значит включаем лёгкий сарказм и непробиваемую уверенность. Тем более, врать я и не собирался. Я кивнул.
— Огласите список, будьте так любезны.
За трибуной зашуршала бумага, старцы пошептались и заговорил сидящий по правую руку от центрального.
— Чтобы сэкономить нам всем время, начнём и закончим главным преступлением, — едва слышно прошелестел он. — Разрушение Завесы между мирами путем призыва Вестников.
С козырей пошли, отлично. Не то чтобы я не чувствовал себя виноватым в появлении пернатых и добивании несчастной Завесы. Но был тут один нюанс.
— И где это написано, что этого нельзя делать?
— Что? — заморгал дедок так часто, что я забеспокоился за его здоровье.
— Говорю, — я чуть повысил голос, вдруг не услышал. — Где в законах империи это написано? Или может в кодексе обители? Напомните, а то никак не могу припомнить эту статью.
Старики недоуменно переглянулись. Назначенный говорящим закашлялся и слово снова взял главный, раздражённо поморщившись: