Керк увидел, как побледнело лицо правителя, капельки пота выступили на лбу, он второпях смахнул их рукой, и добавил срывающимся голосом:
– С восурским именем!? Нет, сын, я этого не знал.
– Я так и думал, – продолжил наследник. – Баба Яга посоветовала мне выбрать имя, и только благодаря этому я пришел с древком.
Керк видел, как опечалился правитель, он опустил голову на грудь и наверно в этот момент подумал об Эрихе, которому не повезет, так как старшему сыну. Ушедший в свои мысли Ярил молчал, а после вдруг спохватился, и подняв голову посмотрел на наследника и спросил:
– Значит, ты, выбрал себе имя сам?
– Да, отец, мне пришлось, – пояснил Керк и его алые губы чуть зримо затрепетали. – Но прежде, чем я его назову, мне хотелось бы узнать… какое имя ты бы выбрал для меня?
Лицо правителя посветлело, морщинка между бровей разгладилась и он, улыбнувшись, ответил:
– В нашем роду принято давать первенцам имена Лучезар и Ярил, но я хотел выбрать тебе имя Горислав, что значит горящий во славе.
– Хорошее имя – Горислав, красивое и сильное, – довольно отметил наследник, не сводя взора с зеленых отцовских глаз. – Однако я отец выбрал другое имя. Теперь мое имя Святозар, что значит…
Но правитель договорил за наследника:
– Озаряющий светом…. Это имя еще лучше того, что я выбрал для тебя, сын. А ты знаешь, что имя Святозар, это имя далекого предка Богомудра, а значит и нашего предка. Святозар по преданию был первым правителем восурского народа. Ты выбрал себе доброе имя Керк, вернее Святозар, – поправился отец, и, протянув руку потрепал сына по волосам.
Наследник был потрясен услышанным и какое-то время хранил молчание, обдумывая сказанное отцом. Значит вот почему, он почувствовал такую теплоту и нежность к бабушке Дарене, все потому что они были из одного рода и имели общего предка – Святозара.
– Ну, что ж, Святозар, теперь только так я буду звать тебя… я очень рад за тебя. – И дюже по-доброму похлопав сына по спине, продолжил, – но теперь ты должен отдохнуть, ведь у тебя был очень долгий и тяжелый путь. – Правитель поднялся на ноги, собираясь уходить, да чуть тише добавил, – ложись, мальчик мой и поспи.
– Хорошо, отец, – ответил наследник вслед отходящему отцу, и, поправив плащ на котором сидел, положил под голову заплечный мешок, да лег отдыхать, ведь впереди, знал он, будет еще тяжелая ночь.
Керк проснулся ближе к вечеру, потянулся и сел, оглядевшись. Около костра сидел Дубыня, он зыркнул, на пробудившегося наследника и спросил:
– Ну, что хорошо отдохнул, Керк? – и по-доброму добавил, – или тебя Святозаром кличить?
– А, как хочешь, так и зови Дубыня, я, если честно сказать, к новому имени еще не привык, – ответил Керк и широко зевнув, расставил в стороны руки да размашисто потянулся.
Дубыня довольно вздохнул и молвил:
– Мне больше Святозар нравится, это наше восурское имя, оно такое светлое и чистое, его даже произносить приятно. А, Керк, ну, что такое Керк, сразу и не поймешь каков человек, который носит это имя. Нет, – подумав, протянул наставник. – Буду звать тебя Святозаром. – Дубыня затих, и, кивнув в сторону леса, сказал, – правитель с Храбром возвращаются. Правитель уже не верит, что Эрих вернется с древком. – Наставник и вовсе понизив голос, вопросил, – а, ты, Эриха там не видел?
Керк обернулся в ту сторону, которую указал Дубыня, и увидел, что отец и наставник действительно идут со стороны леса. Так и не ответив на вопрос наставника, наследник лишь отрицательно покачал головой, и также тихо поинтересовался:
– Они, что по краю леса прошли?
– Да, вроде того, – нехотя ответил Дубыня. – Наверно звали его, может он на зов откликнется, правитель тревожится за Эриха, он должен был уже выйти. Охо…хо. Ну, а ты, что есть будешь?
Керк согласно кивнул, и принялся за поданную Дубыней еду. Теперь он ел не торопясь, глядя на возвращающихся правителя и Храбра, мысленно успокаивая отца. С конной поездки вернулись дружинники и брат. Тур бросил поводья, спрыгнул с коня, и, подбежав к наследнику, сел подле него.
– Керк, – обратился к нему Тур. – А, отец, рассказал нам, что ты выбрал себе имя, наше восурское – Святозар. Так, что я тебя теперь буду звать Святозар, – и полез в мису брата, за большим куском мяса.
– Хорошо, Тур, зови меня Святозаром, – улыбнулся брату Керк, придвигая к его рукам мису.
Дубыня заметив, как Тур забрал мясо у брата, передал ему другую мису, и добавил:
– Ты к брату, то в мису не лезь. Ешь вон, со своей, да ложись отдыхать, солнце уже низко.
Когда братья поели, подошли отец с наставником. Наследник посмотрел в лицо отца и увидел там тревогу и печаль, однако взглянув на сыновей, правитель ласково им улыбнулся и пошел к соседнему костру, сел около него и уставился на лес.
День близился к концу, а солнце, как и люди, готовилось на ночной покой, но прежде чем уснуть оно окрасило напоследок небо в красно-багряный цвет.
– Похоже, завтра будет ветер и похолодает, – глубокомысленно сообщил Дубыня.
Наследник посмотрел на кровавый закат и заметил:
– Нет, завтра будет еще тепло. А вот послезавтра и верно придет зима, – а когда увидел удивленный взгляд наставника, пояснил, – так дед Лесовик сказал.
– Что ж, – вздохнув и понижая голос, молвил Дубыня, – значит, у вашего брата еще теплый денек будет для возвращения. – И, обращаясь к Туру, дополнил, – а, ты, сынок давай укладывайся. Спать тебе пора.
Тур послушался наставника и лег подле старшего брата, притулившись своей головой к его, вскоре устроился на покой и Дубыня. Вкруг соседнего костра улеглись отец, Храбр и дружинники, один из них, по имени Белян остался дозорным. Невдалеке горел третий костер, возле которого одиноко сидел слуга Эриха Нук.
Тур еще малеша говорил, рассказывая о прошедших днях, и нежданно резко прервался, да замолчал, засопев во сне, все еще продолжая что-то изредка выкрикивать. Уснул и Дубыня, его спокойное, монотонное дыхание слышалось издалека. Керк лежал с открытыми глазами на боку, подложив руку под щеку, и смотрел на огонь. Прошло еще какое-то время, и наследник, приподнявшись на руке, принялся оглядывать стан. Подле второго костра не спал только дозорный Белян, да отец лежал, опершись головой на руку, и глядел в лес. Керк посмотрел в сторону отца и зашептал заговор, тот самый которым когда-то усыпил Эриха. Видно было, что отец сначала крепился, пытаясь отогнать сон, но к концу заговора, прилег на плащ и уснул. Тот же заговор наследник прочитал над каждым из стана, мысленно представляя себе их и разворачивая лицо в сторону, где они лежали, а в последнюю очередь над дозорным Беляном. Тот так же, как раньше и отец, по первому крепился, но потом повалился на спину и крепко заснул. Тогда Керк поднялся, посмотрел на мерцающий невдалеке третий костер, где сидел слуга Эриха, и вздрогнул, потому что увидел над костром два горящих немигающих глаза, которые в упор смотрели на него. Лучистое пламя осветило силуэт и наследнику показалось, что около костра сидит не человек, а волк. Керк поднял руку, и отер глаза ладонью, а когда вновь посмотрел в сторону Нука увидел лишь силуэт человека. « Померещилось»,– подумал он и зашептал заговор для Нука, а через некоторое время увидел как и слуга Эриха повалился на землю. Керк прошел и подкинул в костры сухих веток, чтобы те не прогорели, оглядел каждого спящего и удостоверился, что заговор действует и все спят. К последнему из спящих Нуку, наследник приблизился очень тихо, наклонился и присев, осмотрел его. Тот лежал, раскинув руки в сторону и тяжело дышал, словно зверь рычал, Керк потрогал его за плечо и тут же отдернул руку, потому как ему почудилось, что дотронулся он не до живого тела, а до холодного, безжизненного камня.
Надрывно вздрогнув телом юноша торопливо поднялся, и немного отойдя от стана, встал к нему лицом, да, очерчивая рукой, невидимый круг вокруг него стал читать заговор: « Силой Бога Сварога, силой Бога Перуна, силой Богини Мать-Сыра-Земля отгоняю от всех находящихся в этом стане, всех нечистых духов, всех зверей и птиц кои могут доставить злобу и боль. Окружаю этот стан светом огненных стрел Сына Бога Перуна и земным светом любви Богини Мать-Сыра-Земля. Да, будет крепок мой заговор, как сам камень– Алатырь!» Лишь закончил читать заговор наследник, то увидел, как из земли стали вылезать, словно ранней весной пробивающиеся травы. Только то были не травы, а еле видимые тонко-прозрачные, светящиеся паутинки, поднявшись над станом они зазвенели и начали переплетаться между собой образовав сквозистый, кружевной шатер который едва, едва засветился в ночи. Керк резво наклонился к земле и начал рыскать по ней рукой, стараясь найти там камень или кусок земли, и вскоре нащупав, что-то твердое, поднял да осмотрел предмет. В руке он сжимал небольшой камень. Немедля наследник размашисто размахнулся и кинул камень в созданный им щит. Тот быстро миновав короткий промежуток, ударился об шатер да отскочил в сторону, упав на землицу, а сам щит вдруг пошел едва видимыми волнами, заколыхался весь, и зазвенел, точно битая посуда. Теперь Керк был спокоен, окруженные таким мощным щитом отец, брат и воины проспят до следующего вечера и никто их не потревожит.
Наследник еще раз посмотрел на ярко-пылающие костры, и, развернувшись, двинул свою поступь к лесу. Он шел по направлению к высоким деревьям, каждую минуту спотыкаясь о ямы и водомоины. Приходилось идти не спеша, так как в темноте дорогу не было видно, очередной раз нога попала в яму, вытаскивая ее из нее Керк, оперся рукой о землю, и нащупала на ней ветку. Юноша поднял ее с земли, осмотрел, да несильно дунул на ветку, и, представив ее факелом, зашептал заговор. Лишь сказал последнее слово заговора Керк, ветка стала покрываться маленькими лазурными капельками, каковые, будто выбегали прямо из его ладони. Еще мгновение и уже вся ветка была покрыта этими капельками, устремившимися вверх к верхушке ветки, а когда они все достигли макушки, то враз сложились в единое целое, словно светящийся вытянутый овал и мигнули раз, другой, вспыхнули, но уже не лазурным светом, а, как и положено ярко-красным. Теперь в руках у наследника был факел, и сразу стало легче идти. Освещая им дорогу, он даже прибавил шагу, и пошел быстрее, все время, думая об Эрихе.