– Значит, ты пришел в нашу семью, через мою прабабку, – догадливо изрек наследник, не столько спрашивая, сколько утверждая.
– Ага, через твою пра-пра-прабабку, – добавил старичок, и, переключив внимание с шапки на длинную бородушку, принялся ее легохонько поглаживать. – Хорошая она девочка была, потом славная девушка, достойная женщина и мать. Восьмерым сыновьям жизнь подарила, да сыновья все были под стать матери и отцу, красивые, да удалые воины, – закончил старичок, замолчал и тихонько хлюпнул носом.
Тишину некоторое время никто не нарушал, а малеша погодя домовой сказал, обращаясь к Керку по новому имени:
– Я, что пришел тебе поведать, Святозар. Твой брат Эрих, что-то худое против тебя замышляет. Я недавно был у него в опочивальне, и видел, как он бегал по покоям из угла в угол, рвал на себе волосы, плакал и причитал. « Не могу, не могу, не хочу, не хочу слушать». Не знаю, кого он там слушать не хочет, но чувствую я, что-то тут нечисто. Знаю я, ты хотел его на гулянье позвать. Так вот ты его на гулянье не зови. Помни, что до дня рождения Бога Коляды на землю выползает всякая нечисть, они есть верные дружинники самого Бога Велеса и веселятся, празднуют в честь него. Будь очень осторожен и один никуда не ходи. Понял? – встревожено зыркнув на Керка, спросил старичок.
Наследник посмотрел в черные угольки глаз доброжила, и, уловив в них смятение, ответил:
– Знаешь, добрый хозяин, я это никому не говорил, но тебе скажу. Раньше мне казалось, что это мать Эриха натравливает на меня, но теперь… – он немного потянул. – Когда я был на испытании в лесу, то взглянул ночью на костер, за которым сидел слуга, Эриха, Нук, и заметил два горящих глаза, да силуэт волка. Я отер глаза, и, сызнова посмотрел, но ничего не увидел. Однако чуть позже я дотронулся до спящего Нука и почувствовал словно не живое тело, а холодный безжизненный камень. И знаешь, доброжил, я просто уверен, что Нук не тот за которого себя выдает.
– Ты, думаешь, он вурколак человек-волк, – поинтересовался старичок и беспокойно заерзал на месте.
– И не только это. Мне кажется он злой ведун, – понижая голос, заметил Керк и сам содрогнулся от тех страшных подозрений.
– Что ж, хозяин, может ты и прав. Я за ним понаблюдаю. А ты об этом правителю говорил? – тревожным голоском вопросил домовой и тихонько закряхтев, поднялся на ножки да оперся рукой о плечо юноши.
– Нет, доброжил, ведь это только мои ощущения и точно я не уверен. Посему не хочу наводить напраслину на Нука, – пояснил наследник и покачал отрицательно головой.
– Тогда, хозяин, будь вдвойне внимательней и осторожней. Прощай, я буду за тобой приглядывать, – негромко сказал доброжил и несильно похлопал юношу по плечу волосатой ладошкой.
Да в тоже мгновение исчез с ложа, столь внезапно, что Керк слегка отпрянув в сторону, спешно протянул руку и провел по тому месту, где только, что сидел старичок. Впрочем, ничего там не нащупав в очередной раз подивился великой магии Духов, и пошел укладываться почивать.
Глава семнадцатая
Весь следующий день Керк с волнением ждал приезда друга. Он знал, что Стоян приедет к вечеру, но уже с утра стал думать о гуляньях. Ему очень хотелось побыть среди молодых поговорить, посмеяться, увидеть юные лица и свет, исходящий от них, не омраченный пережитыми бедами и невзгодами. Наследник ощущал, как сильно за это время он соскучился за простым общением со сверстниками и всей душой стремился скорее попасть на посиделки. Потому-то весь долгий день поглядывал на солнце, поторапливая его ход. Сегодня на удивленье, для месяца студень, выдался весьма теплый и солнечный день. Выпавший недавно снег подтаял, образовав повсюду слякоть, но к вечеру похолодало, подул порывистый, северный ветер и все лужи превратились в прозрачно-стеклянные озера. И когда, наконец– то, Стоян приехал за Керком, то тот вышел обряженный в медвежью шкуру и с мешком гостинцев для ребятни и дев, да сев на коня двинулся из города. Парни ехали неспешно, изредка перебрасываясь словами, так как оба были напряжены и взволнованы. Наследник перед выездом, оглядел Стояна который, вырядился столь нелепо, что сразу невозможно было понять, кого он изображает. Да только выехав за крепостные ворота, старший сын Дубыни водрузил на голову накладную рожу с громадным клювом и Керк догадался, что тот изображает петуха. На дороге, что вела из города, прямо около распахнутых створок ворот крепости их поджидала ватага парней тоже на лошадях, одетых кто во, что горазд. Тут тебе были и птицы, и звери, и духи, и существа: волки, лисы, орлы, лешие, вурколаки, страшилы и старики.
Как только Керк и Стоян подъехали к ребятам, те до этого громко гоготавшие в миг присмирели и низко поклонились наследнику. Керк кивнул головой им в ответ в знак приветствия. И, объединившись в одну дружную гурьбу, парни пустили лошадей галопом да поскакали на посиделки. Жировая изба находилась в той же деревне, где и дом Дубыни, поэтому дорога не заняла много времени.
Парни въехали на простой двор, ярко освещаемый факелами, поспрыгивали с лошадей и тут же к ним подбежали ребятишки, ожидая гостинцев. Стоян придержал коня Керка за уздечку, а Искрен, который был одет в седовласого старика, помог снять мешок, и раскрыл его. И тогда наследник изображая Велеса, даровавшего людям грамоту и законы, полез в мешок и стал доставать оттуда сладости: леденцы, да пряники, да, подражая Богу принялся раздавать в подставляемые ребятней ладони. Детвора, получив сладости, кланялась, не столько Керку, сколько самому Богу Велесу, и, славя его светлое имя, расходились. Когда ребятишки, получив дары, разбежались, Искрен взвалил изрядно полегчавший мешок на плечо, и, указывая рукой дорогу наследнику, пригласил его пройти в избу. Стоян же увел коней в конюшню. Керк легохонько волнуясь, двинулся следом за Искреном, и, поднявшись по высокому крыльцу, вошел в жарко натопленную избу. Следом за ними ввалились и другие парни, хохоча, да подталкивая друг друга в спины.
Изба была весьма просторной, высокой пузатой печкой, на которой почти, что друг на дружке лежали ребятишки, наблюдавшие за гуляньем старших, как бы делилась на две комнаты. Одна из комнат была небольшой, а другая широкая и светлая вдоль ее трех стен, были расставлены скамейки укрытые коврами, для дев, и табуреты для парней. Девы подобно парням обряженные в разных зверей, птиц и духов, но только в женских обличиях: кикиморы, русалки, старушки, лисички и зайчихи.
Как только наследник появился на пороге, девушки поднялись и поклонились ему. А Искрен поставил на середину избы мешок с гостинцами и сказал:
– Великий Бог Велес послал вам гостинцы, красны девицы, угощайтесь! – и не успел еще даже отойти, как девушки кинулись к мешку за дарами.
У восуров считалось, что полученные таким образом дары будут защищать каждую деву от недоброго взгляда, и потому все непременно стремились хоть, что-то ухватить из мешка.
– Смотри, Искрен, – усмехнувшись, молвил Керк зазевавшемуся возле мешка другу. – Не хватит на всех дев гостинцев и они тебя на кусочки разорвут, чтобы уберечь себя от недоброго взгляда.
Парни, топтавшиеся сзади, громко засмеялись, а Искрен схватил наследника за руку, да увлекая за собой на положенное ему место, тихо добавил:
– Эх, Святозар, да я, то и не против, только какая ж дева теперь на меня глянет коли подле меня ты сидеть будешь. Ты кто, сам Бог Велес, а я кто старый немощный старик, уже во мне и жизни то нет, и дыхание слышишь, какое тяжкое.
В избу вошел Стоян, сел рядом с Керком по правую от него рук. Да приподняв рожу так посмотрел на седовласого Искрена, который сидел слева от наследника, что тот сразу же и затих, верно, не решаясь говорить дальше. Возле Искрена опустился Молчун, который был выряжен в волка, и замер. Когда мешок окончательно опустел, а девы и парни расселись по своим местам, на середину избы вышел юноша выряженный быком. В руках он держал, прямо перед собой укрытый бурой шкурой большой глиняный горшок с приделанными к нему настоящими рогами быка и громко мыча, точно разъяренный зверь, принялся нападать по первому на дев и ребятишек на печке, а затем и на парней, стараясь последних поддеть посильней. В избе поднялся гвалт, визг и крики. Девицы смеясь, вскакивали со своих мест и убегали от быка. Ребятишки визжали, будто резанные, когда парень наскоками пытался согнать их с печки. Только один из мальчуганов крепкий словно бочонок, с темными волосами вдруг сжал кулак и попытался нанести удар прямо по макушке атакующему. Бык вовремя увидел летящий в его направлении кулак и отскочил назад. И тогда он развернулся, да принялся нападать на парней, однако юноши всяк раз резво уклонялись от рогов быка и весело хохотали. По-видимому, не получив должной радости от тех наскоков на парней бык сызнова кинулся на девчат. А девы нежданно громко воззвали к Богу Велесу с просьбой покарать злобное чудище и спасти их. Услышав просьбы девчат, на ноги поднялся Керк, изображая Бога Велеса, и приказал своему воинству покарать обезумевшего быка, да прекратить вопли и стенания восуров.
Все игры, в которые, играла молодежь, несли в себе единственную цель показать величие и славу Бога Велеса дарующего и защищающего восурский люд. Посему стоило наследнику властно махнуть рукой, как не мешкая Искрен схватил лежащее около печи полено и хватанул буйного быка по горшку – рогам, да так, что шкура развернулась и во все стороны по избе разлетелись осколки. Бык дико взревел и повалился на пол, при этом, как и положено, дернув всеми частями тела, да умер. Молчун тут же поднялся, взвалил убитого быка на спину, и, потрясая полученным от Искрена поленом, выскочил из дома. В избе на миг наступила тишина, а когда с улицы раздались вопли брошенного в снег быка, все победно загалдели и закричали. Молчун вернулся в избу, сбивая снег со штанин. А следом отряхиваясь от набившегося повсюду снега, заскочил парень, изображавший быка, каждое мгновение отплевываясь и подпрыгивая от холода, он кинулся к печи, и, распихивая малышню, полез греться, чем вызвал веселый смех дев и парней.