– Храбр, у нас наново беда, – чуть слышно откликнулся наследник. Он суетливо снял с головы шапку, сызнова утер густым мехом лицо и водрузив ее на прежнее место, пояснил, – приехал гонец от Доброгнева и сказал, что в середине просимца Эрих вместе с Нуком покинули Вегры… Эх! Храбр, я чувствовал, что это случится… чувствовал, но когда мне об этом сказал отец… Этот Нук он нарочно Эриха увез, наверно хочет, чтобы тот вроде как предателя был. – Наследник прервался с невыразимой болью посмотрел на наставника и продолжил, – отцу так тяжело, что другам сказать, что людям сказать… Храбр, ну чего ты молчишь, скажи мне, как я могу помочь отцу… Ох! как ему бедному тяжело.
Храбр стоял, понурив голову, и молчал отчего Святозар взволнованно взмахнул перевязанной рукой и ступил к нему ближе. Наставник немедля проследил за движением руки наследника и кивнув на нее, довольно ворчливо вопросил:
– А с рукой у тебя, что?
Святозар вздел вверх руку завернутую тряпицей, бросил на нее гневливый взор, словно во всех бедах их семьи была виновна лишь она, поморщился и торопливо ответил:
– Эх, Храбр не до руки сейчас. Как отцу помочь?
– Я тебя спрашиваю, что с рукой, потому как Святозар, если ты хочешь помочь отцу своему, перестань сначала калечить себя. То сердце под кинжал подставил, то левый бок под меч, теперь руку куда–то засунул, – сердито начал наставник и точно запыхтел. – И все время все треволнения к твоему отцу от тебя то и приходят. Чего с рукой твоей спросил я?
Святозар так обиделся на Храбра, что полыхнул в его сторону негодующим взглядом, сорвал с головы шапку, топнул ногой, резко повернулся и пошел с Ратного двора. Впрочем, отойдя недалече, остановился, вновь топнул ногой, и, развернувшись, возвернулся к наставнику, да срывающимся голосом изрек:
– Я прямо получаю удовольствие… прямо получаю удовольствие, когда мне в сердце кидают кинжал, когда рубят мечом по боку, но особенно я получил удовольствие сегодня, когда заговаривал щит и из него вырвался огонь Семаргла и сжег ладонь и пальцы до мяса. Ты знаешь Храбр мне так хорошо, так приятно испытывать это жжение и эту боль, – добавил наследник и надсадно задышал.
– Сынок, прости, – поспешно молвил Храбр и расстроено уставился на наследника. – Прости погорячился я… А, что заговорить не удается?
– Нет, – тяжело вздохнув ответил Святозар, покачивая головой. – Наверно это так надо… Ведь это магия Богов, я же тебе говорил. Но знаешь Храбр, теперь у меня две волшебные вещи меч ДажьБога и щит Бога Семаргла. Это Семаргл подарил мне этот щит, я наложил на него заговор и покажу тебе, видел бы ты, как он прекрасен… как прекрасен.
– Что ж, Святозар, ты на меня не серчай. И ты, и Ярил, вы для меня оба дороги, и я за вас тревожусь, – проронил Храбр и в голосе его зазвучало участие. – Ну, а насчет другов не беспокойся, я их соберу и сам все объясню. А по поводу людей скажу так, что ж поживем… увидим, как нам быть… Ты пока об этом не думай, а то ты и так слишком много тревожишься. Не стоит тебе это в голову брать, на это я есть, Дубыня, Ратибор, Богдан, и другие уж мы как-нибудь справимся. А ты не беспокой свою душу этими мыслями, потому что только ты начинаешь переживать это у тебя сразу на лице и нарисуется, а отцу твоему и так тяжело, а видеть как ты страдаешь и того хуже… Так, что мальчик, не думай об этом пока… не думай. И давай пойдем во дворец, я поговорю с Ярилом. – Наставник приблизился и похлопал Святозара по правому плечу, – заниматься пока не будем, чтобы рука зажила. А отец знахаря позвал, руку ему показали, а то знаешь с ожогами шутить нельзя.
– Да, какой знахарь, Храбр… Ну, чего ты говоришь, – произнес Святозар, и, надев шапку на голову, застегнул кунтыш, да взял в здоровую руку тренировочный меч, чтобы помочь Храбру донести его до дворца. – Это же огонь Семаргла, неужели ты думаешь он подарил мне щит, а взамен сжег руку, как же я тогда держать его буду… Ну не в зубах же. Представляешь, выйду на бой, левой руки нет, в правой руке меч ДажьБога, а в зубах щит Бога Семаргла, клянусь все нагаки от смеха по умирают.
– Не знаю как нагаки, а восуры такой жути точно не смогут пережить, – добавил Храбр и засмеялся. – Чтобы их наследник, да с боевым щитом в зубах.
Наставник повесил на спину два учебных щита, взял в руки тренировочные мечи и пошел следом за Святозаром. Не успели они выйти с Ратного двора, как увидели бегущего им навстречу Борща. Слуга, не добежав до наследника и Храбра пару шагов, резво остановился, вытаращил глаза, да переведя дух, закричал так, словно во дворце зачался пожар:
– Ваша милость, ваша милость. Скорее, скорее вас правитель ищет.
У Святозара в груди екнуло сердце, лицо побледнело, он выронил тренировочный меч и не в силах ничего спросить, махонисто открыл рот.
– Что случилось? – тревожно выкликнул за наследника Храбр.
– Так… как, что… приехал брат правителя с дружиной. И его светлость вас ищет, – ответил почему-то дюже довольный собой слуга и улыбнулся.
–Ты, – очень грубо проронил Храбр, и гневливо потряс тренировочным мечом. – Ты чего так орал, ты погляди, наследник подумал, что-то с отцом его случилось, погляди какой белый стал… Ох! ну и глупый же ты, Борщ, можно разве так пугать.
– Так это, – испугано досказал Борщ, переминаясь с ноги на ногу и сгоняя с лица довольную улыбку. – Правитель обыскался наследника. Тот должен был прийти в столовую, и не пришел. А тут приехал брат правителя, мы все туда… сюда, нет нигде наследника. Я в покои заскочил, гляжу, нет кунтыша и шапки, да догадался, что он на дворе Ратном. Вот и прибежал, – оправдывался Борщ, едва слышно хлюпая носом, будто собираясь разреветься.
– Ишь, ты догадался, – усмехаясь, заметил Храбр. – Еще так заори мне, хоть раз, я тебе язык то твой подправлю, раз наследник не умеет. Напугай мне еще хоть раз Святозара, он и так все время тревожиться, да ты еще тут орешь. На вот бери, – молвил Храбр, уже более мягко и подал снятые с плеча щиты и меч Борщу. – Отнеси куды положено, да тот который наследник уронил, тоже подбери. А как отнесешь, сбегай в сад и найди там Тура, да скажи ему, чтобы возвращался во дворец, занятия я отменил.
Пройдя через сад и «чистую» рощу, наставник и Святозар вошли в Славный коридор, да открыв двери, попали в гридницу. В зале сидели, беседуя, правитель, Велислав и, старший дружины дяди, Бажай. Как только за Храбром и Святозаром хлопнули двери, сидящие повернули головы в сторону вошедших. Наследник снял шапку, и, не доходя до дяди, бросил ее на соседний стол. Велислав поднялся, подступил к племяннику, и, обняв его, сказал:
– Ты, что брат не кормишь братанка моего, погляди, какой он у тебя худой стал, да бледный… Ты чего болеешь, что ли Святозар?
– Нет дядюх, все в порядке, – успокоительно заметил наследник, после того как дядя выпустил его из своих объятий, и поздоровался с Бажаем, оный также приветственно поднялся.
Святозар подошел к столу, и, расстегнув застежки, принялся снимать кунтыш.
– Погоди, – молвил отец и спешно встал. – Я помогу тебе, – да придерживая сзади одежу, помог благополучно вытащить больную руку из рукава, затем кинув кунтыш к шапке. – Ну, ты как сынок, как рука, болит, – беспокойно спросил правитель, сел и предложил, другим последовать его примеру.
– Болит, отец, – очень тихо ответил Святозар, опустившись подле отца и устремив взгляд на сидевших напротив Велислава, Бажая и Храбра.
– Что у тебя с рукой братанок? – поинтересовался Велислав.
– Да, так, дядюх, положил туда, куда наверно не следовало, – улыбаясь, молвил наследник и пристроил ноющую и подергивающуюся руку на стол.
– Ярил, чего у твоего сына с рукой, – перевел взор с наследника на правителя Велислав.
– Ожог, брат, – ответил правитель, легохонько вздохнув.
– Ожог… и это на левой-то руке… И как он, будет щит во время боя держать, – раздраженно начал Велислав, но Святозар и Храбр громко засмеялись, дядя прервался и недоуменно посмотрел на них.
– Мы с Храбром, – пояснил Святозар, прекращая смеяться. – Уже обсуждали это, и решили, если рука не выздоровеет до боя, придется мне волшебный щит дар Бога Семаргла, держать в зубах.
– Вот же ты выглядеть со стороны будешь, – громко засмеявшись шутке наследника, откликнулся Бажай и блеснул своей широкой, чистой улыбкой. – Вот бы на это посмотреть.
– А тебе, Бажай, на это посмотреть не удастся, – произнес Святозар не сводя лучистых очей с приветливого лица дружинника. – Так как ты с дядюхой останешься в Славграде с частью дружины, потому что я, моего спасителя и друга, Стояна ни на кого, ни поменяю.
У Бажая сразу изменилось лицо, черты его малу толику трепыхнулись, он перестал смеяться, перевел взгляд с наследника на правителя, а погодя развернулся, удивленно уставился на Велислава и разочарованно поспрашал:
– Не… ну, понятно Велислав старшим останется в Славграде заместо правителя, а я…
– А ты, – вмешался в разговор, широко улыбающийся Храбр. – Останешься вместо меня, будешь старшим дружины и наставником Тура.
– Ага, – поддержал Святозар Храбра еще задорнее засмеявшись. – Будешь бегать за Туром, по всему городу и деревне отбивая моего брата от его закадычных друзей, во главе которых стоит сам сын наставника Ратиша. А ты дядюх, – наследник обратился к дяде, который сидел, с нахмуренными бровями не понимая, чему так радуются Святозар и Храбр. – Знаешь, мне тебя больше всех жалко… представляю, что здесь будет творить Тур своей магией. Отец, наверно ни у одного кукленка нос вытянется, а ухо поменяет свое место обитания.
– Вот чё, вы гогочете? – не выдержал Велислав, когда увидел, что и правитель стал громко смеяться шутке Святозара. – Брат, я тебе прямо поражаюсь. Сын то твой, еще мальчонка, а ты его ведешь на войну ни жалко, что ли.
За столом сразу наступила тишина, у правителя дрогнуло лицо, а возмущенный Храбр повысив голос, весьма грубо проронил:
– Велислав, ты чего такое говоришь? Да, правитель разве может жертвовать своим сыном? Да, он Святозара, больше жизни любит… Но деваться нам некуда. На стороне нагаков Нук, а он злой колдун и никто его кроме Святозара не может победить, пойми… Ни я, ни ты, ни Ярил…Ты чего хочешь, чтобы погибла наша Родина, погиб наш народ, чтобы эти нагаки топтали нашу землю, убивали детей, дев и стариков? – Храбр на миг прервался, тяжело задышал, а после дополнил, – не было бы Нука Ярил никогда бы Святозара не взял на войну. Я это знаю, слышишь Велислав… знаю… что для него дети значат, для друга моего… так, что думай чего говоришь.