Глава тридцатая
Святозар открыл глаза, он лежал в шатре правителя на своем ложе. Очень сильно болел левый бок и грудь, было трудно дышать, но еще сильнее болела правая нога. Наследник огляделся, в шатре никого не было, лишь неяркий свет проникал через приподнятый полог. Святозар ощупал себя, в левом боку находился широкий рубец, заговоренная рана отцом, а грудь болела от удара набалдашником Нука. Наследник положил правую руку себе на грудь и прочитал заговор, да тотчас почувствовал, что боль в груди намного уменьшилась, и стало легче дышать. Святозар застонав, сел, приподнял штанину, и, сняв тряпицу, осмотрел рану на ноге. Чуть ниже колена зияла здоровущая, кровавая дыра, точно из ноги вырвали кости и кусок плоти, наверно отцу не удалось заговорить рану, и она все еще кровоточила. Святозар морщась от боли, стал водить правой рукой по разрыву и шептать заговор, по первому один, погодя другой, третий и увидел, как из раны перестала течь кровь, а края ее вроде обуглились. Наследник еще какое-то время смотрел на рану, но тревожимый мыслью об Эрихе, оправил штанину да спустил ноги с ложа. Он одел сначала на левую ногу сапог, а после, прикусив губу, натянул сапог на правую и громко застонав, утер со лба проступившие капельки пота. Святозар с трудом поднялся, испрямил стан, опираясь лишь на левую ногу, и осторожно поставил правую, пытаясь на нее встать, но она немедля, дернувшись, подогнулась в колене. Не устояв, наследник, тяжело взмахнул руками, точно птица, да повалившись на ложе, прерывисто задышал. Он вновь утер пот со лба и заметил, что с левой ладони кроваво-выпуклые шрамы пропали, и остались на ней, лишь едва заметные, тонкие красные прожилки. Наследник снова поднялся, и, поставив правую ногу на пол шатра, шагнул. В-первый момент нога совсем не хотела ступать, но после поняла, что деваться ей некуда и разрешила на себя опираться. Каждый шаг был дюже муторным, придерживаясь за стенки шатра, наследник кое-как доковылял до выхода.
Когда Святозар вышел на свет божий, то увидел, что солнце уже село, и лишь едва освещало землю теплым, блекнущим прямо на глазах светом. Наследник осмотрелся, и увидел около большого костра, прямо перед шатром Эриха, сидящих отца, Храбра, Дубыню, Стояна, воевод Жировита, Бажена, Ярополка и Миролюба, которые негромко о чем-то беседовали. Не успел Святозар выйти, как воины и дружинники, находившиеся невдалеке от шатра правителя, стремительно вскочили на ноги и громко крикнули: «Слава светлому наследнику Святозару!» Отец повернул голову, устремил взгляд на сына и улыбнулся, и сам тот же миг поднялся, а следом встали други и воеводы, и зычно крикнули: «Слава светлому наследнику Святозару!»
Наследник покачнулся, пытаясь удержаться за полог шатра, да не упасть, и к нему тут же подбежал Стоян, крепко обнял его и сказал:
– Я знал, что ты победишь, – он раскрыл ладонь, и, показал лежащий на нем перстень царя Альма. – Надень и больше никогда не снимай, покуда не решишь передать его своему сыну.
Святозар взял перстень с ладони друга, и, шепча заговор, надел его на правый указательный палец, а после оперся на плечо Стояна, схватившись за него обеими руками. А тот бережно поддерживая наследника, повел его к правителю. Ярил уже направившийся к сыну, вмале перехватил его у Стояна, нежно обнял, прижав как можно плотнее к себе, и трепещущим от волнения голосом молвил:
– Мальчик мой, Святозар! Сегодня ты показал себя не только славным ведуном и воином, но и великим человеком, к которому сами Боги явились на выручку!
Наследник ничего не ответил, а когда отец и Стоян помогли ему сесть, возле костра на принесенный нарочно для него табурет, спросил:
– Отец, а Эрих?
Правитель тяжело вздохнул, лицо его лихорадочно дрогнуло, исказившись не выразимой болью, и он весьма тихо ответил:
– Эриха больше нет с нами. В этом стане, сынок, только у нас с тобой потеря.
– Отец, проводи меня к брату, – попросил Святозар, и, опираясь на Стояна, поднялся, да надрывно застонал, ощутив острую боль не только в ноге, но и во всем теле сразу.
– Мальчик мой, – сказал Ярил, и протянув руки, также как и Стоян поддержал сына. – Ты столько потерял крови, у тебя был такой тяжелый бой, а рану на ноге я так и не смог заговорить… Мне кажется, тебе лучше сейчас отдохнуть, набраться сил, а завтра я отведу тебя к брату.
– Сейчас мне необходимо увидеть брата, отец, поверь мне… иначе моей душе не будет покоя, – положив руку на плечо правителя, пояснил Святозар. – А рана на ноге затянется не скоро, потому как подлый Нук плюнул туда своей слюной и кровью. Прошу тебя, отец, проводи меня к брату, так как я сам дойти до его шатра не смогу.
Ярил кивнул головой и заботливо приобняв сына за стан неспешно повел его в шатер Эриха. Воины же, которые все еще продолжали славить Святозара, в тот же миг затихли, понимая, что у правителя и наследника горе, чувствуя их страдания и боль. Потому что каждый восур был истинным человеком, а это значит, мог сопереживать и сострадать боли не только близкого и родного, но даже незнакомого и неведомого ему человека.
Святозар поддерживаемый отцом, вошел в шатер брата, и увидел его покоившегося на ложе. Эрих был одет в белые одежды, а на груди его лежали скрещенные руки, оные держали покоившийся на ногах меч. Глаза брата были закрыты, волосы аккуратно убраны назад, черты разгладившегося и посветлевшего лица сияли красотой матери. Отец поставил табурет рядом с ложем Эриха, усадил на него Святозара, после снял с себя кафтан, накинул его на плечи сына и тихо сказал:
– Я побуду снаружи, позовешь меня, – да бесшумно вышел из шатра.
Наследник сидел некоторое время недвижно и смотрел на брата, потом он протянул руку, дотронулся до его холодного лба и убрал волосок, упавший туда. Святозар надрывисто вздохнул и, будто вновь услышал шептание Нука и его последние слова: «В Пекло, в Пекло уйдет твой брат…», и решившись все выяснить до конца, положил руку на грудь Эриха, закрыл глаза и зашептал заговор: «Силой, дарованной мне, отцом моим ДажьБогом, магией, подаренной мне, царем альвинов Альмом, соизволяю тебе душа моя, душа первого восурского человека Святозара, по реклу Достойный Бога!.. душа ведуна Богомудра, по реклу Великий!.. душа наследника Святозара, выйти из тела и отправиться в прошлое. Чтобы видеть последний миг жизни души на земле, моего потомка и брата Эриха. О, ты, великое дерево береза, что растет на высокой Рипейской горе Березань, по имени Солнечный свет, по твоему стволу я ходил не раз, и позволь мне вновь следовать по нему, вверх и вниз, ибо потомок и брат мой, Эрих, был моими ветвями и кроной. Твоим именем ДажьБог повелеваю!» И в тоже мгновение перед глазами наследника поплыл густой туман. Святозар двинулся сквозь ту серую хмарь, раздвигая ее руками, да ощутил, как липкие испарения окутали со всех сторон его тело и порывисто проникли вовнутрь души. И нежданно душа наследника еле слышно вскликнула и тотчас туман рассеялся. Святозар стоял в шатре брата и видел, как Эрих развернулся, посмотрел на него, и, схватившись рукой за грудь, упал плашмя, больно ударившись головой и спиной о ложе, вздрогнул всем телом и медленно сполз на пол. Теперь он лежал на полу и подергивался всеми частями тела, словно его, что-то разрывало изнутри, а после, тяжело вздохнув, закрыл глаза и умер. В то же мгновение грудь брата разломилась надвое и выпустила оттуда душу-чудовище Эриха-Нука.
Левая часть души брата была чистым, желтовато-прозрачным облаком с одной рукой, ногой и лицом на оном едва зримо просматривался один глаз, и, кажется кусочек слегка выступающего носа. Правая же была черно-серым чудовищем с овальной головой, двумя огромными глазами, да ртом, зашитым огненным корешком Бога Семаргла, с толстой сучковатой рукой и тонким длинным хвостом. Душа-чудовище взлетела над телом брата и чуток перекосилась, так как черный его кусок тянул светлую часть брата вниз. Внезапно шатер наполнился бело-черным светом, и рядом с Эрихом-Нуком появилась женщина, она была тоже какая-то половинчатая. Левая сторона ее тела сияла светом и неземной красотой, с белым цветом лица, небесно-голубым глазом, и со спадающими с головы светлыми до земли длинными волосами. Другая же часть ее тела была ужасна и напоминала старуху, лицо каковой испещренное глубокими морщинами с землисто-серой обильно усеянной черными пятнами кожей, спутанными волосами черными как сажа и прикрытыми сверху таким же мрачным капюшоном. Женщина была очень высокой, и ее левая часть была одета в бело-золотое одеяние, а правая в черный длинный и пахнущий гнилью плащ. В правой руке она держала кривую косу, с которой, что-то капало на пол. А когда Святозар опустил глаза вслед за упавшей каплей, то увидел по правую сторону от ног женщины громадную расщелину, из которой шел густой пар, и слышались душераздирающие вопли и удары хлыста. Но нежданно по другую сторону от женщины из далекой вышины небосвода упал золотисто-прозрачный столп света, и послышалась песня:
« Вы же все не такие…,
Вы имели славу иную, и дошли до нашего Ирия…» 1
И видит Святозар, как по столпу спускается, словно летит Бог. Он очень молод и красив, у него высокий лоб, прямой нос и большие голубые глаза, волнистые серебряные до плеч волосы. Наследник посмотрел в лицо Бога, узрел в нем черты своего лица и вспомнил, что это и есть, его отец великий ДажьБог.
Бог подлетел к затихшей колеблющей душе брата, поднял длинную тонкую, наподобие стрелы серебристо-золотую молнию и разрубил напополам душу-чудовище Эриха-Нука. И в тот же миг чудовище взмахнуло рукой и хвостом пытаясь схватиться за отделившуюся от него душу Эриха. Но часть черной Богини, проводницы усопших душ, Бури-Яги, отделилась от Бури-Яги красавицы, и, подталкивая чудище косой, погнала его в расщелину прямо в само Пекло. Другая часть души брата, светло-желтая, словно половинка яблока, с одной рукой и ногой и частичкой головы едва покачивалась рядом, и тогда обращенная в красавицу Бура-Яга-Усоньша– Виевна взяла его за руку, и повлекла за собой в небесную высь по золотисто-прозрачному столпу света. ДажьБог взглянул на Святозара, улыбнулся и тихо, что-то шепнул, и в тот же морг наследник вернулся в свое тело.