— Да.
— А ты теперь… такой же, как он? — спросила Элена.
— Почти что, — сказал Кайлар, а мысленно прибавил: «Хуже. Я недоразвитое зло. По сути, просто головорез, наемный убийца».
— Ты стал его учеником, потому что он не убил меня? — шепотом произнесла Элена.
— Да. Нет. Не знаю. Он давал мне возможность пойти другой дорогой после того, как я убил Крыса, но мне осточертело жить в вечном страхе, а Дарзо казался исключительным храбрецом. К тому же даже в первые годы я получал столько денег, что…
Его голос резко оборвался.
Элена, догадываясь, что он хотел сказать, сузила глаза.
— Ты получал столько, что мог содержать меня, — закончила она его мысль, прижимая руки к губам.
Кайлар кивнул. «Твоя беззаботная жизнь возможна лишь благодаря моим кровавым деньгам», — подумал он. Кто тянул его за язык? Элене не следовало ничего знать. Правда могла причинить ей серьезный вред.
— Прости. Зря я это сказал. Мне…
— Прости? — переспросила Элена, перебивая его. Кайлар подумал, что сейчас она бросит ему в лицо: «Ты ничтожество! Взгляни, что со мной сделали! Все из-за тебя!» — Я обязана тебе всем! Ты кормил меня еще там, на улице, когда я была слишком мала и не могла добывать еду сама. Ты спас меня от Крыса. И от своего мастера. Ты нашел порядочную семью, которая подарила мне любовь и домашнее тепло.
— Ты что же… не сердишься на меня?
Элена растерялась.
— С чего мне на тебя сердиться?
— Если бы я не мешкал, эта сволочь не тронула бы тебя. Следовало быть внимательнее и получше тебя охранять.
— Тебе было всего одиннадцать, — напомнила Элена.
— Ну и что? Каждый шрам на твоем лице — моя вина. Боги! Ты только взгляни на себя! Если бы не эти отметины, ты была бы первой красавицей в городе! А ты торчишь на кухне, подкармливаешь попрошаек хлебными корками.
— Если бы я не очутилась здесь, тогда знаешь, где бы была? — тихо спросила Элена. — Тебе не доводилось общаться с девочками, которым приходится торговать телом с детских лет? Я таких знаю. И прекрасно понимаю, от какой участи ты меня спас. Я благодарна тебе за это каждый божий день. И за шрамы благодарна!
— Они же у тебя не где-нибудь, а на лице!
Кайлар опять чуть не плакал.
— Это худшее, что выпало на мою долю, Азот. По-моему, я очень даже везучая.
Элена улыбнулась, и, несмотря на ее шрамы, помещение озарилось светом. Кайлар не мог на нее налюбоваться.
— До чего же ты красивая, — сорвалось с его губ.
Элена покраснела. Из всех знакомых Кайлару девиц краснеть могли только сестры Дрейк, за исключением Сэры, которую больше ничто не смущало.
— Спасибо.
Элена прикоснулась к его руке. По коже побежали мурашки.
Кайлар заглянул ей в глаза, и к его лицу тоже прилила кровь. Никогда в жизни он не чувствовал себя настолько зависимым от чувств. Положение усложнялось с каждой минутой.
Элена засмеялась. Но не над ним, не над его стыдливостью, а от кристально чистой радости. Ее смех отдался болью в сердце Кайлара. Голос у Элены был довольно низкий. Он ласкал Кайлара, точно прохладный ветерок после жаркого дня.
Наконец она замолчала. На ее лице отразилась глубокая печаль.
— Ужасно, Азот… Кайлар, что тебе пришлось заплатить за мою спокойную жизнь такую огромную цену. Даже не знаю, что говорить… Все это просто ужасно. — Она посмотрела на него долгим взглядом. По щеке вновь покатилась слезинка. Не обращая на нее внимания и не сводя глаз с Кайлара, Элена спросила: — Ты скверный человек, Кайлар?
Он в растерянности помолчал.
— Да.
— Я тебе не верю, — ответила Элена. — Скверный человек непременно солгал бы.
— Значит, я честный мерзавец. — Кайлар отвернулся.
— А по-моему, ты все еще тот мальчик, который, хоть и сам сходил с ума от голода, делился с друзьями хлебом.
— Но самый большой кусок вечно брал себе, — прошептал Кайлар.
— Мне все запомнилось иначе. — Элена глубоко вздохнула и вытерла слезы со щек. — Ты пришел… по делу?
Она будто нанесла ему удар в солнечное сплетение.
— Один мокрушник должен кое-кого убить на сегодняшнем празднике и кое-что похитить. Мне нужно приглашение.
— Зачем? Что ты собираешься сделать? — спросила Элена.
Если начистоту, Кайлар не успел как следует об этом подумать.
— Я убью его.
Да, так и следовало поступить. Хью Висельник совсем лишился рассудка. Если перерыв между заказами затягивался, он шел и убивал нищих на улице. Необходимость умерщвлять жила в нем всегда, как потребность пить — в пропойце. Если Кайлар явится первым и успеет перехватить ка'кари, тогда Хью Висельник затеет его убить. Хью полноценный мокрушник, а в боевом мастерстве почти не уступает Дарзо. Кайлар мог одержать над ним победу, лишь застав его врасплох. Это надлежало сделать сегодня вечером.
Элена не смотрела на него.
— Ты же мокрушник. Значит, можешь проникнуть внутрь и другими способами. У тебя наверняка есть отмычки. И масса нужных связей. Приглашение, конечно, самый легкий путь, но ты пришел не только за ним. Тебе важно знать, где тут что расположено, угадала?
Кайлар ничего не ответил, что говорило само за себя.
— Все эти годы, — произнесла Элена, поворачиваясь к нему спиной, — я думала, что Азот мертв. Может, его и в самом деле больше нет. Может, он умер не без моего участия. Прости, Кайлар. Я все бы отдала, лишь бы помочь тебе, но не могу пожертвовать тем, что мне не принадлежит. Мои преданность и честность идут от Бога. Предать свою хозяйку я не в состоянии. Мне очень жаль, но я прошу тебя уйти.
Она ответила ему в очень мягкой форме, тем не менее это был твердый отказ. Кайлар сгорбился, скрючил пальцы и пошел прочь, а оглянулся только у ворот. Элена не смотрела ему вслед.
Как и все хорошие засады, эта поджидала путников в том месте и в то время, когда они меньше всего ожидали на нее наткнуться. Солон, Регнус и еще несколько человек спустились с гор, пересекли центральные равнины и проехали почти две мили по самой границе Сенарии.
Они скакали по дороге, пролегавшей среди рисовых полей. Им навстречу попался человек на повозке. В поле работали несколько крестьян; у каждого штаны были закатаны по колено — оружия никто явно не прятал. Возчик, пристально всматриваясь в вооруженных незнакомцев, повернул старого коня к обочине.
Солону, разумеется, следовало сразу обратить на это внимание: крестьяне не работают на поле в длинных штанах. Догадка пришла ему в голову, лишь когда до повозки оставалось шагов двадцать, а вюрдмайстер бросил поводья и прижал одно запястье к другому. Из вира с ревом выскочило зеленое пламя и охватило его руки. Он хлопнул в ладоши, и колдовской огонь рванул вперед, ударил в одного из воинов и прошел насквозь. Магия убывала, словно тающий лед, с каждым следующим нападением. Атакуя первую жертву, огненный шар был размером с человеческую голову, на второго воина он напал, будучи не крупнее кулака, на третьего — большого пальца. Мгновение, и все трое, опаленные ревущим пламенем, упали замертво. Из каждого хлестала кровь.
Вюрдмайстер запустил очередную порцию колдовского огня, и еще трое воинов простились с жизнью. Оставались лишь Солон, лорд Джайр и двое воителей. Один из них резко свернул вправо, второй вместе с лордом Джайром поскакал влево. А Солон стал придумывать, как бороться с врагами. Колдунов среди них было по меньшей мере трое, то есть более чем достаточно для уничтожения двенадцати воинов.
Времени на раздумья у Солона не было. Он не успел бы даже превратить в магию солнечный свет, лившийся с небес на поля. Поэтому обратился прямо к своему глоре вирден, и в воздухе засверкали три крошечные искры. Пролетев с быстротой стрел и не задевая ни лорда Джайра, ни воинов, они ударили по вюрдмайстерам, которые вызывали зеленый огонь.
Убить искры, конечно, никого не могли. Солону не хватало магии даже для схватки с одним вюрдмайстером, не говоря уже о целой троице. Однако их внимание на миг отвлеклось, мышцы напряглись, и огонь перестал их слушаться. Не успели колдуны начать все сначала, как обнажились три меча, воины пустили коней в галоп, и через минуту два вюрдмайстера лежали убитыми.
Солон направил искру в возчика, но тот поставил защиту. Точнее, просто дохнул. Искра погасла, не успев прикоснуться к нему, будто горящая ветка, брошенная в океан. В ответ вюрдмайстер пустил на Солона поток огня. Пламя с ревом устремилось к жертве, будто из драконьей пасти.
Защиты от подобного не существовало. Солон выскользнул из седла и, падая на землю с намерением скатиться с дороги, послал в колдуна еще одну искру.
Тот понял, что она все равно пролетит мимо, и, не обращая на нее внимания, вызвал еще пятьдесят футов огня. Пламенный столб, будто живое существо, устремился в сторону Солона. Искра тем временем опустилась на круп старой лошади. Та, и так перепуганная запахом крови, суетой вокруг и потусторонними вспышками, с силой дернулась, встала на дыбы и забила в воздухе копытами.
Вюрдмайстер за ревом огня не различил конского ржания. Только что он управлял столбом пламени, в следующий миг получил удар копытом в спину. Колдун упал на четвереньки и, хватая ртом воздух, принялся озираться. Тут лошадь рванула вперед, и повозка переехала колдуна.
Солон вылез из канавы, тянувшейся по краю поля. Лошадь с повозкой вихрем промчалась мимо. Конь Солона, конечно, был мертв. Дымящаяся куча посреди дороги, запах горелой шерсти и паленого мяса — вот и все, что от него осталось. Тела погибших воинов тлели — пламени больше не было. Колдовской огонь перемещался с немыслимой скоростью, но секунд через десять гас.
«Десять секунд? — подумал Солон. — Неужели все случилось так быстро?»
Стук копыт вернул его в действительность. Он поднял голову и взглянул на суровое и спокойное лицо лорда Джайра.
— Стало быть, ты маг, — сказал герцог.
— Да, милорд, — нехотя ответил Солон.
Правда обнаружилась сама собой. Герцог решил не хитрить. Другой на его месте, столкнувшись с такой неожиданностью, притворился бы, что давно догадался о магических способностях Солона, а позднее прикинул бы, как поступить. Герцог Джайр не любил играть в такие игры. В этом состояла его сила и одновременно слаб