Стен отрицательно мотнул головой.
– Она месяц назад родила. Сын у нас. – Он сообщил это бесцветным голосом, будто говорил о чужой жене и о чужом ребенке.
– Теперь ясно, почему у тебя такой кислый вид, – хмыкнул Роман.
Ситуация понятная: Стену по какой-то причине трудно сказать правду, и он просит: отгадай, чародей, ну что тебе стоит. Но при этом внутренне так замкнут, что простой интуицией не пробить защиту. А мысли колдун читать не умеет. Вот если б Лена была рядом… Но Лена со своим даром сейчас далеко.
– Пеленки, распашонки, купания, питание и плач по ночам. Угадал? Тут всегда скандалы. А сейчас я скажу, как ты назвал сынулю. Спорю на сто литров «Смирновки», что ты нарек его Казимиром.
Стен усмехнулся:
– Насчет имени ты в яблочко. А вот насчет пеленок и распашонок – не совсем. Все получилось, как ты предсказывал.
«Здрасте!»
Что такое Роман предсказывал? Что Стен с Леной поругаются? Так ведь будущее – это по части Алексея, господин Вернон никогда предсказаниями не баловался. Или, может, это не Лешкин ребенок, а его – Романа? Колдун прикинул. По срокам не получалось. Мысль об отцовстве пришлось отбросить.
– Помнишь, как ты советовал мне перестать заниматься проблемами мироустройства и начать думать о малом? – спросил Стен.
– Это как раз я помню, – с радостью подтвердил колдун.
– Вот я и решил, что буду жить по твоему совету. Работа, семья, и плевать на все на свете.
– Ну, не надо чужим советам следовать буквально!
– Я даже новости перестал смотреть.
– Помогло?
– Я ушел из дома три месяца назад.
– Ты спятил?!
И вдруг почудилось Роману, будто кто-то вцепился в его ожерелье. Так аккуратно пальчиками ухватил за водную нить и потянул. Потом сильнее дернул, будто хотел нить из ожерелья выдернуть. «Отхлынь!» – мысленно выкрикнул Роман и по пальчикам тем ударил. Стен отшатнулся.
Взгляд у старого друга-врага был совершенно ошалелый. Колдун провел ладонью по ожерелью, успокаивая водную нить. Та продолжала дергаться.
– Вампиришь?
– Ну да… Ты же сам говорил…
– Тсс… – Колдун приложил палец к губам. – О том, что я говорил, в чем прав оказался – ни слова! Или хана мне и дару моему тоже. Я все забыл: и что говорил, и что делал.
– То есть как забыл? – растерялся Стен.
– Напрочь. Как еще забыть можно? С того самого момента, как из Темногорска уехал, ничего в памяти не осталось. Темень. Вспоминать только-только начал. Нашу с тобой встречу уже восстановил, Юла, Лену, Надю помню…
– Давай, я все расскажу, – с готовностью предложил Алексей.
– Не смей! Я должен сам вновь свой путь пройти. Мне нужно-то дня два. Или три.
– Роман, о чем ты? Посмотри только!
Алексей сбросил рубашку. Вид у него был жуткий: ребра выпирали под кожей, живот запал так, что, казалось, прилип к позвоночнику. Но при этом Стен не казался больным – он двигался все так же уверенно и быстро. А недавняя драка на пустыре доказывала, что силен и ловок он по-прежнему.
Роман молчал, не зная, что сказать. Еще тогда, когда он приметил странную худобу Стена и его неестественную бледность, он догадался о чем-то таком, но язык не посмел выговорить догадку.
– С Леной, верно, тяжело было, – проговорил Роман, тут же вспомнив ее дар угадывать мысли.
– Да уж, нелегко. Поначалу прятался, в ванной запирался. Лена зовет – я не выхожу. Спать стал отдельно. А когда мы рядом были, то какие-нибудь стишки дурацкие читал про себя. Она сама подсказала такую форму защиты. Лена ничего не понимала – злиться стала, подозревать. Вдруг приступила с вопросами: с кем я встречаюсь и кто моя зазноба. Вообразила, что у меня любовница.
– Обычное дело, – кивнул Роман.
– Я не особенно отпирался. Три месяца назад почувствовал: больше не могу себя сдерживать. Помчался в Темногорск, хотя знал, что нет тут тебя. Но почему-то надеялся на чудо. Вдруг ты здесь, но мое ожерелье блокируешь? Но тебя не было, и никто не мог ответить, где ты. Назад я не вернулся. Написал Лене туманное письмо. Мол, не жди, дорожки у нас разные. И будто бы я к другой ушел. А то узнает правду, переживать начнет…
– Так не переживает? – усмехнулся Роман.
– Переживает. А что делать? Ч-черт… Еще это твое беспамятство! Все одно к одному!
– Думаешь, я рад, что в башке пустота? Но с тобой все ясно: ты отбираешь силы у тех, кто носит ожерелья. Так ведь? – Стен кивнул. – Только ничего не объясняй! – остерег колдун.
Он и так опасался, что нынешняя подсказка повлияет на воспоминания. Настоящее, как болезнь, изъязвляет прошлое. Приспосабливает его под свои страхи и желания.
Итак, Стен ушел из дома, чтобы ненароком не прикончить жену и вместе с ней еще не рожденного сына, чтобы ненароком не выпить их жизни, спасая свою.
– Так ты что, Казика не видел даже?
– Нет.
– Откуда тогда знаешь, что он родился?
– Мне сообщили.
– О, Вода-царица! Стен, ты так спятишь.
– Похоже, не успею. Надеялся, правда, что ты поможешь. Однажды ты мне уже спас жизнь. Вот и подумал… вдруг и теперь…
– Помолчи. – Роман поднялся.
Стен смотрел на него с надеждой. Колдун коснулся ладонью лба Стеновского, потом его ожерелья. Положил руки Алексею на плечи. И тут же отдернул ладони. Его как будто током ударило.
– Лешка, – с трудом выдавил Роман. – Я не знаю, как с этим справиться.
Он вновь набулькал стаканы до краев и вновь заговорил на спирт.
– За Надю выпьем, – предложил Роман. – Чтоб земля ей пухом была.
– Земля пухом? – переспросил Стен. – Так ты…
– Что я? Что с Надей? – вскинулся Роман.
– Это ведь там было…
– Погоди, что с Надей! Отвечай! Ну! Она жива? – На миг водный колдун позабыл обо всем, о собственных колдовских строжайших правилах и запретах. Но тут же опомнился. – Нет! Не говори. Нельзя. Сам вспомню.
– Послушай, хватит дурака валять! Я расскажу…
– Молчи! – закричал Роман и махнул рукой. Стен лишь беззвучно шевельнул губами – колдун лишил его голоса. – Молчи, иначе все испортишь. Собьешь. Я сам. Только сам. Мне подсказки не нужны. Ни от кого. Время только нужно.
Он вновь махнул рукой, и голос к Стену вернулся.
– Ну конечно, у тебя времени много, – съязвил Алексей. – И про Юла ты соврал. Ведь ты ничего не помнишь, значит, и про брата…
– Слушай, иди ты со своей логикой знаешь, куда… Лучше выпей!
– Почему я не могу тебе подсказать?
– Да потому что колдун по подсказке не колдует. У каждого особый взгляд.
– Я ничего искажать не буду. Расскажу все, как было. Клянусь жизнью Казика, нигде не совру.
Роман вздохнул:
– Верю. Но чужими глазами смотреть на мир не могу. Даже твоими.
– А еще говоришь, что я упрям! Сам-то!
– С тебя беру пример. Итак, план действий. Из кабинета ни на шаг. Жратву сюда носить буду и воду для умывания. Биотуалет куплю. В стены кабинета вделаны водные зеркала, ты можешь на них кидаться, жечь ментальным усилием, все что угодно делать – ничего у других не заберешь. – Роман поднялся, обошел кабинет, решая, как еще обустроить жилище для странного гостя. – На двери тоже наложу заклятия. Чтобы без моего разрешения отсюда ни ногой. Иначе ты меня во время колдовского сна до костей изгложешь. А потом мою Тину прикончишь.
Лицо Алексея передернулось.
Колдун наполнил до краев оба стакана.
– Если так дальше пойдет, мне через день-другой конец. Только в больницу меня не вези. Не хочу, – попросил Стен.
– Так ты ко мне что, умирать явился?
– Ну, вроде того.
– А Лену бросил? Дурак.
Стеновский не протестовал. Роман выпил фальшивую водку залпом без тоста. Хотелось захмелеть. Станет проще. Жить будет легко, умереть еще легче.
– Ты не можешь умереть, – пьяно затряс головой Роман. – Это не болезнь. Это – колдовство. Уж поверь, я с колдовством справлюсь. Вот только вспомню все.
Тина появилась на пороге. На плечи накинула халатик. Шелк ночной рубашки – очень дорогой – на груди и бедрах вспыхивал солнечно под жадным взглядом стосвечовой лампочки.
– Долго сидеть будете? – спросила обиженно.
– Всю ночь! – Стен мгновенно вскочил, подался вперед и сделал глубокий вдох.
Тина пошатнулась и схватилась рукой за стену.
– Хватит! – рявкнул колдун и выбросил вперед руку в заградительном жесте.
Улыбка скривила губы Алексея:
– Ты подарил ей ожерелье.
– Забудь! Я тебя к ней не подпущу!
– Мальчики, в о чем? – девушка тряхнула головой, приходя в себя.
Роман достал из буфета третий стакан, наполнил до краев, шепнул заклинание, подтолкнул в сторону Тины.
– Пей.
Она послушно сделала глоток, и сразу дыхание прервалось, будто глотнула чистейшего спирта. По жилам побежала горячая волна. Ноги подкосились, Тину повело в сторону, неведомая сила толкнула в бок, и она поспешно опустилась в кресло. Мысли разом утратили четкость и поплыли, причудливо закручиваясь, будто чернильное пятно в стакане с водой. Сделалось жарко и легко. Губы сами нелепо зашлепали, выталкивая слова. Мозг им не указывал. Набор звуков. Роман не слушал.
Тина не обижалась. Кто она такая, чтобы ее слушал сам господин Вернон. Ассис…тен…т…ка. Подумаешь, не велика птица! Хорошо, что не гонит. А вдруг прогонит? Вдруг? Нет, нет, он не такой… Ее потянуло в сон, веки отяжелели и сами собой закрылись. Она еще слышала какие-то звуки, что-то бормотал Роман, Стен отвечал ему, булькала вода, наполняя стаканы вновь. А более ничего не стало. Сон поглотил все.
Роман поднял Тину на руки и вынес из кабинета.
Глава 5Необходимость воспоминаний
«Проснуться в шесть!» – отдал себе приказ колдун, засыпая.
И, как только часовая стрелка на старинных часах в кабинете доползла до назначенной цифры, и захрипел старый механизм, колдун открыл глаза. Голова была тяжелая, будто в самом деле с похмелья. Оторвать ее от подушки казалось задачей почти неразрешимой.
«Неужели я так безобразно надрался вчера?» – подивился колдун.