Въехав в Румынию, солдаты были несколько разочарованы увиденным пейзажем. Они представляли себе, что за границей всё обстоит совсем по-другому. Не как на родине. А оказалось, что там стоят такие же хаты, что и в России и на Украине. Такие же поля от края до края и вообще пейзаж почти ничем не отличался от родного советского. Вот только люди. Люди были другого склада. Красную армию они встретили более чем настороженно. По-русски из них никто не понимал, поэтому объясняться приходилось руками, мимикой и ещё бог знает как. Было и ещё одно существенное отличие. Дома и население не были разграблены, как на территории СССР. Видимо, немцы всё же воздержались обносить своих союзников. Но не ущемить румын уж совсем они всё же не могли. Немцы умудрились разорить Румынию ещё в 1940 году, отрезав Северную Трансильванию и передав её соседней Венгрии. Тем самым была в значительной степени нарушена экономика страны, но Вермахт успокоил короля Михая Первого и пообещал захваченные территории на востоке отдать во владения обделённой Румынии. Так оно и случилось. Немцы сдержали своё слово. Румыния вскоре стала обладателем земель Транснистрии. Вот только, к великому сожалению наивных румын, ненадолго.
Бои на территории Румынии закончились довольно-таки быстро. Уже к двадцать четвёртому августа 1944 года группировка немецко-румынских войск была окончательно разбита. Попавшие в кольцо возле Кишинёва восемнадцать дивизий вермахта практически прекратили своё существование. После таких роковых событий война для Румынии на стороне Германии окончательно закончилась. В правительстве незамедлительно произошла смена власти. Король Михай Первый не был таким наивным, каким его считали в Германии. Он задолго до падения Кишинёва за спиной вермахта стал готовиться к приходу Красной армии. Для этого король вошёл в сговор с антигитлеровским патриотическим фронтом страны. Для него это было очень непросто. Оно и понятно. С одной стороны стояла Германия, поддерживавшая капиталистический строй Румынии. Это вполне устраивало короля. С другой стороны Советский Союз. Страна, где само слово «капитализм» уже было враждебным. Коммунисты, которые спали и видели свержение того самого капитализма во всём мире, вовсе не устраивали монарха. Тем более что у Советов в руках оказался крайне уникальный случай осуществить свои мечты. Сделать их наконец-то реальностью. А это могло означать только одно. Покончив с фашистской Германией и её союзниками, установить свой строй во всех захваченных странах. Поэтому король справедливо опасался за сохранение своей династии и власти. Но сложившаяся обстановка заставляла его принимать соответствующие ей решения. Поэтому в самом срочном порядке был заменён на посту премьер-министра ярый сторонник фашистского режима Антонеску. Заменён и арестован. Главой правительства стал Константин Сэнэтеску. Новое правительство Румынии, не теряя понапрасну драгоценного на тот момент времени, захватило все государственные учреждения, телефонную и телеграфную станции. Венцом их бурной деятельности стало отключение связи с Германией.
Ситуация в стране развивалась стремительно и довольно-таки динамично. В тот же день сообразительный и практичный король Михай Первый, не откладывая в долгий ящик, объявил войну Германии. Он, видно, решил одним махом разорвать все связи с недавним союзником и принять сторону победителя. Войска румын не успевали получать верную информацию, и некоторые королевские части по инерции ещё продолжали сражаться с Красной армией. Чтобы сгладить создавшуюся опасную ситуацию, советское правительство приняло единственно правильное решение. Во-первых, перешедшие на сторону победителя части румын не разоружать. Во-вторых, отнятую Северную Трансильванию незамедлительно вернуть королю. Именно это мудрое решение и помогло избежать накала страстей, а также быстро разрешить все спорные вопросы. Приходилось только удивляться, наблюдая, как ещё вчерашние враги с таким же энтузиазмом развернули оружие против своих союзников и вместе с Красной армией начали крушить германские войска.
И всё же, как бы ни было стремительным наступление на немецкую армию, враг был ещё силён, и с этим нужно было считаться. Бои не стали менее кровопролитными, потери в боях были всё ещё велики. Двадцать восьмого августа возле станции Красная двадцать пятая стрелковая дивизия вступила в бой с остатками Кишинёво-Ясской группировки противника. Танки, самоходки, бронетранспортёры на этом участке фронта подкрепляли пехотные дивизии вермахта. Люфтваффе сбрасывало сотни бомб на головы мирных жителей, не забывая также участвовать в контратаках, поддерживая свои войска с воздуха.
Расчёт Селивёрстова в очередной схватке с противником снова вывел своё орудие на прямую наводку. Батарея в составе дивизиона встала в авангарде дивизии. Для орудия в этот раз успели откопать укрытие, даже немного замаскировать его соломой. Только-только успели закончить подготовку, как противник пошёл в контрнаступление. Иван вскинул бинокль. Немец шёл по ровному, как стол, полю, стремительно наращивая скорость и стреляя с дальней дистанции. Ждать дальше было уже опасно.
– Бронебойным! Заряжай!
Первый пыл противника был тут же сбит. Шквал огня, обрушившийся с замаскированных позиций советских орудий, сделал своё дело. После успешного артобстрела в бой ринулись стрелковые подразделения. Над головами артиллеристов промчались первые самолёты с красными звёздами на крыльях и стали утюжить позиции фашистов.
– Справа десять! Орудие!
Иван сквозь дым, окутавший поле боя, вглядывался в цели. Три орудия они уже подавили. Вот и четвёртое замолчало.
– Бронебойным заряжай!
Прямо на них катил новенький немецкий бронетранспортёр. Иван видел, как работали его пулемёты по бежавшим в атаку солдатам. Видел, как упали первые бойцы, напоровшись на плотный огонь фашистов. У Ивана от злости и жалости выступили слёзы на глазах.
– Орудие!!!
Есть. Пулемёты смолкли, и машина остановилась. Из её утробы повалил густой чёрный дым. Немец в это время уже поворачивал вспять оставшуюся в живых технику. Их пехота, прячась за машины, быстро покидала поле боя.
– Да, ребята, не тот уже фриц, – опуская бинокль, сказал Иван. – И часа не выдержал. Теперь наши ребята его на ходу добьют.
– Сейчас бы пожрать чего, – Сан Саныч устало уселся на ящик и закурил. – Опять кухня опоздала. Утром чёрти чем накормили, а сейчас уже дело к ужину.
– Хлебни, Саныч, и не ной, – подавая фляжку наводчику, проговорил Фёдор.
Тот принял сосуд и надолго приложился к нему.
– Э, э, ты поаккуратнее, – Фёдор вырвал фляжку из рук наводчика и сам кувырнул её в рот.
Иван подозрительно посмотрел на Фёдора.
– Это чего там у тебя? – спросил он.
– Вода, командир. Чего же там ещё может быть, – Фёдор перевернул фляжку и вытряхнул из неё последние капли.
Иван подошёл к нему, взял фляжку в руки и понюхал её.
– Вода, говоришь? – он со злостью бросил фляжку на землю. – Я предупреждал тебя, Фёдор. Опять?
– Успокойся, Иван, – вступился Сан Саныч. – это же просто компот. Стоит ли из-за ерунды скандалить?
– Стоит, Сан Саныч. Сколько вот из-за такой воды ребят погибло. Не сосчитать. Смотри, Фёдор. Допрыгаешься у меня.
Фёдор спокойно подобрал фляжку и убрал её в вещмешок. Он в таких случаях считал, что лучше всего помолчать. Он знал, что Иван бывал зачастую без меры крут, но и отходил быстро. Так произошло и на сей раз. Иван ещё минут пять ругал Фёдора на чём свет стоит, потом так же быстро успокоился. Да и некогда было заниматься воспитанием взрослых мужиков. Нужно было догонять ушедшую далеко вперёд пехоту. Войска скорым маршем продвигались к Бухаресту.
На ночлег встали вблизи какого-то хутора. Вокруг добротных нетронутых построек простирались всё те же поля. Неподалёку проглядывал лес. Несмотря на конец августа, погода стояла по-летнему тёплая и сухая, так что остановились прямо под открытым небом. Кухня на этот раз прибыла почти вовремя, и расчёт наконец-то набил свои пустые утробы традиционной кашей. После ужина разлеглись отдохнуть на плащ-палатках.
– Иван, – поглядывая на помещичью усадьбу, проговорил Фёдор. – А неплохо бы навестить капиталистов. Как ты думаешь?
– Зачем? – сонно ответил Иван, не открывая глаз.
– Сдаётся мне, что там лошади есть. А у нас как раз две кобылы не сегодня завтра богу душу отдадут. Они и так квёлые были, а после салютов и вообще еле ноги передвигают. Всю картину нам портят. Реквизируем потихоньку. А?
Иван с интересом поднял голову и оглянулся на хуторок. Дрёму как рукой сняло. По направлению к жилым постройкам уже топали прямо по полю человек десять солдат во главе с капитаном Осиповым. Шли как в бой, с автоматами наготове.
– Эти ухарцы сейчас всё растащат. Как пить дать растащат, – поднимаясь, сказал Фёдор.
Иван тоже встал и взял в руки ППШ.
– Идём, – коротко сказал он.
Они быстро догнали бойцов и пристроились к ним сбоку. Капитан покосился на прибывших.
– Вы чего вскочили? Я вас не вызывал, – недовольно сказал он.
– Товарищ капитан, у нас с лошадьми проблема. Её решать надо, – ответил Иван, не сбавляя хода.
– И как ты её решать предлагаешь? – в свою очередь спросил капитан. И сам же ответил. – У крестьян отнять?
– Не отнять, а реквизировать. Для нужд армии, – ответил Иван. – Тем более что это помещики. Капиталисты. Вполне законно. Можно и бумагу написать. Мол, так и так, реквизируем, как положено. Для нужд фронта.
– Тоже мне, умник нашёлся, – проворчал капитан. – Вы уже реквизировали один раз. Чуть на рога не попали. До сих пор в дивизии смеются. Ладно. Топайте, коли уж пришли. На месте разберёмся.
На территории хутора и в самом деле стояла большая конюшня. Судя по характерному шуму и большой куче навоза, там располагались лошади. Навстречу солдатам из дома вышли двое мужчин, одетых в простые крестьянские одежды. Глядя с опаской на автоматы в руках бойцов, один из них что-то спросил у капитана.
– Чей хутор?! – громко прокричал в ответ капитан. – Хозяин где?