На самом деле Бодкину надо было дать фамилию Хлюпкин, она ему больше подходит. Линтон Хлюпкин. У молодого человека вырвался смешок, он взглянул на Эй. Та смотрела на него. И тут же гордо вскинула голову, словно бросая ему вызов.
Гром и молния! Он влип. Она решила, что он смеется над ней!
Все были потрясены случившимся.
Столкновение Эй и Мэгги с сумасшедшим не оставило равнодушным никого. Даже маленькая И заплакала, увидев разбитое лицо сестры. Мужчины чувствовали себя виноватыми, что так легкомысленно отнеслись к Крюгеру.
– Господь сегодня был с нами, – сказал Макмиллан Полю, копая могилу для немца.
Труп оттащили на холм, где были похоронены другие речники. Земля там была мягкая и копалась легко. Они почти закончили, когда подъехал Пятнистый Койот с двумя воинами.
– Привет, Мак.
– Привет, Пятнистый Койот. Мужчины обменялись рукопожатиями.
– Внизу на реке мы нашли большое бум-ружье.
– Очень большое?
– Вот такое. – Пятнистый Койот развел руки.
– Пушку?
– Большое, – повторил индеец, пожав плечами. Взгляд его остановился на мертвеце. – Кто убил?
– Острый Нож.
– Безволосый, – с отвращением сказал осейдж.
– Думаю, он был не достоин волос. – Ты прав. Куда ушел Острый Нож?
– Пошел искать каноэ, на котором приплыл вот этот.
– Он его найдет. – Пятнистый Койот покачал головой. – Скальп без волос! К поясу не подвесишь.
– Да, обидно, – согласился Мак. – Делаваров поблизости нет?
– Делавары ушли туда. – Индеец указал на другой берег реки.
– Это хорошо.
– Плывет вот сколько каноэ. – Он поднял два пальца. – В трех-четырех днях выше по реке.
– Трапперы?
– Везут меха и медвежье сало.
Сообщив все новости, Пятнистый Койот сделал знак своим воинам, и они уехали.
Поль проводил их взглядом и повернулся к Макмиллану:
– Откуда он это узнал? Поселенец почесал затылок:
– Ну… глядя на лодку, можно определить, что она везет. Когда делают долбленку, в середине оставляют две перегородки. В центральное отделение наливают сало. Верх плотно закрывают кожей. Медвежье сало хорошо идет в Сент-Луисе.
Поль еще несколько раз копнул землю. Решив, что яма достаточно глубока, он вылез.
– Ну что ж, теперь мы знаем, что это был за грохот. – Макмиллан воткнул лопату в землю.
– Да, это взорвался корабль Веги.
– Думаешь, дело рук Крюгера?
– У него уже не спросишь, мсье.
– Интересно, где он спрятал каноэ.
– Лайт его найдет. Он взял с собой Калеба и Мэгги.
– Думаю, он сейчас глаз с нее спускать не будет. Храбрости в ней побольше, чем у некоторых парней. Она могла бы убежать – и все-таки осталась. Не подпустила его к моей девочке.
– Она – женщина особая, мсье. Я еще никогда не встречал такой удачной пары, как Мэгги и Лайт, – так они подходят друг другу. Черт, до чего тяжел этот толстяк!
Не особо церемонясь, Поль и Мак подняли труп и сбросили Крюгера в могилу. Поселенец посмотрел вниз. Вот лежит человек. Безумный человек. Одинокий человек. Его хоронят враги, и некому оплакать его смерть. Но в сердце Макмиллана не было жалости.
– Откройтесь пошире, врата адовы: ваш сын возвращается домой.
Слова поселенца изумили Поля.
– Очень поэтично. Фермер хмыкнул:
– Прочитал где-то.
Могилу быстро забросали землей. Поль достал из кармана трубку и табак, набил ее и предложил кисет Маку.
– Эли считает, что Крюгер мог перетащить товары из плоскодонки в каноэ.
– Я бы сделал именно так. Но не думаю, что немец был способен на разумный поступок.
– Что вы думаете об Эли, мсье?
– Ну… парень он неприветливый. Не могу сказать, чтобы он мне не нравился… Сдается мне, у него зуб на Лайтбоди. Они почти не разговаривают.
– Это все должно уладиться… со временем.
– Мэгги?
– Его возмущает то, что Лайт в одиночку ведет ее в глухие места.
– Если кто и может позаботиться о нашей красавице, то это следопыт. Не хотел бы я пытаться помешать ей уйти с ним. И потом – никто не должен вставать между мужем и женой.
– Эли хороший парень, поверьте. Я знаю его с тех пор, как он худеньким мальчишкой работал в доках за гроши, чтобы отдать их своей ма. Он честный и работящий. Я доверил бы ему свою жизнь – и доверял, не раз.
Макмиллан вынул трубку изо рта.
– С чего это ты принялся его расхваливать, Поль?
– Разве я его расхваливаю? – Дешанель рассмеялся. – Наверное, и правда расхваливаю. Эли мне как… ну, как брат. Мы с ним столько всего пережили вместе.
– Тебе явно хочется, чтобы я хорошо о нем думал.
– Да. Мне кажется, он неравнодушен к твоей дочке.
Поль отвел взгляд и запыхтел своей трубкой.
– К Эй? Даром время тратит. Он ей не нравится.
– Порой женщины ведут себя странно, – многозначительно произнес Поль.
– Будто они им не нравятся, когда на самом деле нравятся?
– У меня пять сестер, – соврал Поль. – Женщине страшно, что мужчина не ответит на ее чувство, поэтому порой она делает вид, будто терпеть его не может.
– Гм. – Макмиллан пыхнул трубкой. – Когда кто-то из моих девочек будет выходить замуж, то выбирать будет она сама.
– Позаботьтесь о том, чтобы это был хороший человек, мсье. Они прекрасные девушки.
Поль и Макмиллан направились вниз по реке, чтобы взглянуть на «бум-ружье», о котором говорил Пятнистый Койот. Запах гари вывел их на нужное место. В небе кружили стервятники. Среди обгоревших обломков лежала пушка. «Интересно, – подумал Дешанель, – что же здесь все-таки произошло?»
Причалив к берегу, они прошли по отмели, усеяной щепками и досками. Небольшой участок леса вдоль берега тоже обгорел. То там, то здесь валялись части человеческих тел. Заметив людей, хищные птицы прекращали свою страшную трапезу и взлетали.
– Матерь Божья! – пробормотал Макмиллан, когда они прошли мимо части головы с оставшимися на ней светлыми волосами.
Часть торса лежала наполовину в воде, наполовину на берегу. В петлицу жилета была продета золотая цепочка для часов. Поль отвернулся.
– Нам… надо бы их похоронить, мсье.
– Да, порядочность требовала бы. Вот только я, похоже, не сильно порядочный.
– По крайней мере… женщин.
– Если отыщем что-то, чем можно копать.
Лайт, Мэгги и Калеб отправились искать каноэ Крюгера. Негр предположил, что немец мог уплыть вверх по течению, где берег был высокий и нависал над водой. Когда они оказались около места с примятыми тростниками, Лайт повернул туда – и не ошибся. Каноэ было спрятано именно там.
Калеб пригнал суденышко к ферме. Тяжело нагруженное, оно уходило глубоко в воду. Немец увез мешок табаку, бочонок виски и инструменты. Видимо собирался построить лодку.
Нильсен радовался, что инструменты не на дне реки. Не придется целый день нырять в холодную воду и искать то, чего в реке не было.
Вернулись Макмиллан и Поль. Фермер коротко рассказал о том, что случилось с кораблем Веги.
Мужчины услышали более подробный вариант. Юноши слушали, замирая от ужаса: их постигла бы та же участь, если бы они не попали в плен. Поселенец на всю жизнь останется для них спасителем. Ноа и Линтон решили никуда больше не плавать, а жить рядом со своим благодетелем.
Макмиллан предложил вытащить пушку и привезти ее на ферму. Если придется защищаться, такое мощное оружие не помешает.
Лайт сказал, что пушку тащить не будет, а отправится к осейджам, купит у них шкуры и меха. После этого они с Мэгги выберут место для зимовки, и он за несколько дней устроит теплое жилище.
Эли заинтересовался тем, что Макмиллан и Поль рассказывали о взрыве. Молодой человек очень огорчился, когда узнал, что после него не осталось крупных досок. Их можно было бы использовать для починки плоскодонки. Что теперь делать? Снять доски с крыши надстройки, заменив их парусиной? А что дальше? От его товаров остались инструменты, порох, спрятанный у Макмиллана в пещерах, ружья, бочонок виски и мешок табаку. Этого не хватит даже на то, чтобы купить меха, с которыми весной можно было бы вернуться в Сент-Луис.
Эй вышла из дома и направилась к колодцу. Нильсен встал. Не обращая внимания на то, что разговор оборвался и все мужчины наблюдают за ним, он подошел к девушке и взял у нее ведро:
– Дай помогу.
– С чего это? Я не неженка-горожанка. Эй не смотрела на шведа.
– Я это знаю.
– И я не замужняя женщина.
Эли закинул ведро в колодец, вытащил и перелил воду в другое ведро. Молодой человек ничего не говорил, пока не опустил колодезное ведро обратно. Тогда он взял девушку за плечо и повернул лицом к себе. Хотя уже стемнело, он мог разглядеть ее опухшую скулу.
– Почему ты все время об этом твердишь?
– Потому что ты глаз от нее отвести не можешь. Вот почему.
– Неужели тебе не нравится Мэгги? Господи! Она же сражалась как дикая кошка, чтобы не подпустить к тебе этого сумасшедшего дурня!
– Конечно, мне нравится Мэгги.
– Я просто волнуюсь за нее. Ведь она хочет идти с Лайтбоди.
– Ну вот, куда уж дальше! Лайт – ее муж…
– Он ей не муж. Он ее… спутник. – Как это?
– Они не женаты. Их не венчал священник.
– Так вот из-за чего ты дергаешься? Да это яйца выеденного не стоит! Ма и па тоже не стояли перед священником. Не нашлось такого, чтобы поженил белого мужчину и индейскую женщину. Но па ее любил. Они поженились друг с другом в своих сердцах. Сдается мне, швед, что ты понятия не имеешь о том, что происходит у женщины в сердце.
Эй наклонилась за ведром. Рука Эли легла поверх ее руки, и девушка тут же отпустила ручку, словно та была раскаленной.
– Я донесу.
Не решаясь заговорить, Эй пошла вперед.
Мужчины прятали улыбки. Поль взглянул на Макмиллана. Тот наблюдал за Эй и Эли. Может быть, поселенец хоть теперь что-то понял?
Когда Лайт пришел в лагерь осейджей, там царил невообразимый шум. Он был невероятно рад тому, что не привел с собой Мэгги. Некий воин поймал свою жену в постели с юношей и отрезал ей кончик носа – обычное у осейджей наказание за прелюбодеяние. Юноша должен был подвергнуться избиению: супруг имел право бить его, пока друзья и родственники провинившегося не задобрят его ценными подарками.