Рад познакомиться с вами, орлята! (Здоровается за руку.)
Слышны голоса: «Николаев», «Титов», «Быковский», «Попович».
Г а г а р и н. Лейтенант Гагарин.
К о р о л е в (внимательно вглядывается в лицо летчика). Из каких краев?
Г а г а р и н. Со Смоленщины.
К о р о л е в. Исконно русская земля. Друг у меня там… в сорок первом. Инженер из Реактивного института. Командовал дивизионом «катюш». Талантливейший человек. Погиб. (После паузы.) Смоленчане — богатырский народ. Наполеона били, Гитлеру хребет крепко помяли. (Возвращаясь к теме о друге.) Сын ищет могилу отца, хочет перенести его прах ближе к дому. Помните, у Александра Твардовского:
Где б ни был ты в огне передних линий —
На Севере иль где-нибудь в Крыму,
В Смоленщине иль здесь, на Украине, —
Идешь ты нынче к дому своему.
Г а г а р и н (продолжая).
Идешь с людьми в строю необозримом, —
У каждого своя родная сторона,
У каждого свой дом, свой сад, свой брат любимый,
А Родина у всех у нас одна.
К о р о л е в (удивлен и растроган). Прекрасные строки: «А Родина у всех у нас одна». (Перейдя на деловой тон.) Средняя школа?
Г а г а р и н. Ремесленное — литейщик.
К о р о л е в (обрадованно). Вот как! Значит, мы с вами, лейтенант Гагарин, птицы одного полета. Я вот профессионально-строительную школу окончил. Давненько это было. Крыл крыши черепицей и смотрел в небо. (Неожиданно.) Планеры строили?
Гагарин отрицательно качает головой.
А как же небо?
Г а г а р и н. Во время войны мальчишкой видел самолеты. Один подбитый совершил вынужденную посадку у нас в селе… Вначале индустриальный техникум в Саратове. Там был аэроклуб.
К о р о л е в (довольный). Совсем молодец. (Обращаясь ко всем летчикам.) В нашем деле все прежние профессии пригодятся. Будет чем заняться в космосе и строителям, и литейщикам. Но это потом. Сегодня нужны летчики-космонавты. Сколько лет самому старшему из вас?
Х о р о в (смеется). Всем вместе, пожалуй, чуть побольше, чем нам с вами.
К о р о л е в. Мы с тобой, Петр Трофимович, тоже начинали в их возрасте. В тридцатые годы. Первые удачи, первые огорчения — все было. Да и сейчас не все идет гладко. (Поворачивается в сторону макета космического корабля. После долгой паузы.) И давайте будем всегда откровенны. Вы выбрали себе нелегкий путь. Прямо скажу, опасный. (После паузы.) Надеюсь, не запугал вас…
Г а г а р и н. Мы летчики.
В т о р о й л е т ч и к - к о с м о н а в т. В наш век тлеть нельзя, надо гореть огнем.
К о р о л е в. Согласен. Летчик — это профессия смелых. Завидую вам. Кому-то из вас действительно выпадет счастье первым штурмовать космос.
Г а г а р и н. Хорошо бы мне.
К о р о л е в (взглянув на Гагарина, улыбается). Профессия космонавта — труднейшая. Лавры потом. А вначале труд, труд и труд. Римский философ Сенека сказал: «Через тернии — к звездам!» (Смотрит на часы.) Наверное, у вас есть вопросы…
Появляется П р е с н я к о в. Он взволнован. Королев замечает его.
Извините. Вы ко мне? (Летчикам-космонавтам.) Познакомьтесь: инженер-конструктор тормозной двигательной установки Георгий Викторович Пресняков. (Здоровается за руку.) А теперь докладывайте.
П р е с н я к о в. Прошу разрешить завершающий этап испытаний всей установки.
К о р о л е в. Почему не докладываете, что все в порядке?
П р е с н я к о в. Не все в порядке, Сергей Павлович. Снова происходит перегрев… Есть мысль испытать в условиях, близких к критическим.
К о р о л е в. Запрещаю.
П р е с н я к о в. Но…
К о р о л е в. Отправьте изделие на завод.
Ф а т ь я н о в. Потеряем много времени, Сергей Павлович. Позвольте мне быть вместе с Георгием.
П р е с н я к о в. Нет, я один.
К о р о л е в. Риск!..
Ф а т ь я н о в. А где его нет, Сергей Павлович?
К о р о л е в. Это верно. Без меня испытаний не начинать, ясно?
П р е с н я к о в. Хорошо. (Уходит.)
Королев жестом задерживает Фатьянова. Нащупывает в кармане его пропуск.
К о р о л е в. Что это такое? (Разыгрывая, читает.) «Фатьянов Борис Борисович, ведущий конструктор». Между прочим, он у вас просрочен. И вас пускают на завод? У меня пропуск вахтер пять раз в день проверяет. (Весело.) Я вам его продлю. Вы не собираете автографы? (Достает авторучку, пишет.) До двухтысячного года. Достаточно? (Передает пропуск Фатьянову.) И, пожалуйста, не подбрасывайте его в чужие карманы.
Фатьянов уходит. Рядом, в кабинете Громова, настойчиво звонит телефон.
Ч е т в е р т ы й л е т ч и к - к о с м о н а в т (Королеву). Разрешите?
К о р о л е в. Да, пожалуйста.
Четвертый летчик-космонавт уходит к телефону.
(Продолжает беседу.) Конструирование корабля, друзья мои, дело абсолютно новое и потому исключительно сложное. Нет опыта. Все — первый шаг. Мы хотим, чтобы в создании космического первенца вы приняли самое деятельное участие. Вам летать, вот и помогайте.
Ч е т в е р т ы й л е т ч и к - к о с м о н а в т (из кабинета). Сергей Павлович, вас просят из Центрального Комитета партии.
К о р о л е в. Сейчас подойду.
Г а г а р и н (показывая на макет корабля). Аэродинамические качества у корабля невелики.
К о р о л е в (взглянув на Крутова). На этот вопрос вам даст исчерпывающий ответ конструктор Крутов. Извините. (Уходит в кабинет Громова.)
Ч е т в е р т ы й л е т ч и к - к о с м о н а в т присоединяется к беседующим.
Х о р о в. Слушаем вас, Николай Владимирович.
К р у т о в. К этой части приборного отсека примыкает тормозная двигательная установка. Она возвращает корабль на Землю. Двигатель ее перед спуском включит бортовая автоматика в нужное время полета.
Ч е т в е р т ы й л е т ч и к - к о с м о н а в т (иронически). Значит, наше дело — дышать, есть, пить.
П я т ы й л е т ч и к - к о с м о н а в т. Пускай собачки летают.
Х о р о в (строго). Товарищи!
К р у т о в. Напрасно иронизируете. Может случиться непредвиденное — летчик потерял сознание. Влияние космических факторов не изучено. Всякое может быть. Мы не имеем права рисковать…
Г а г а р и н. Но и в самом умном и исполнительном автомате может тоже что-нибудь забарахлить.
К р у т о в. К сожалению, не исключено.
Г а г а р и н. Человек в союзе с автоматикой — надежнее. Это бесспорно.
К р у т о в. Может, и так. Приглашаю ознакомиться с некоторыми системами в действии.
Летчики-космонавты, Хоров, Крутов и Егоров уходят. Остаются Журналист и Думенко. Из кабинета Громова выходит К о р о л е в.
К о р о л е в (радостно). Хороший звонок из ЦК партии. Такие поднимают настроение. А где же мои собеседники?
Д у м е н к о. Тут без вас космонавты Николая Владимировича в такой оборот взяли…
К о р о л е в. Вот как! Это мне нравится. Молодцы! А как вам Гагарин?
Журналист и Думенко молчат.
Осторожничаете. А мне, не скрою, пришелся по сердцу. (После паузы.) Все думаю: сделаю сегодня — завтра будет полегче. Наступает завтра — опять то же самое. Сколько себя помню, не было легких дней. Вот и сегодня. Труднейший день, скажу вам.
Ж у р н а л и с т. Проблема руководителя и коллектива?
К о р о л е в. Да, именно. Всегда конкретная, всегда социальная, всегда острая… Только не следует забывать: и личности разные, и идеи тоже разные. Нельзя всякому и всякой слепо поклоняться. Рабочие Соколов и…
Ж у р н а л и с т. Амангалов.
К о р о л е в. И Амангалов. Чудесный казах. И языкастая Маша. Это личности. В общем, роль личности в нашей жизни от малой до великой должна быть только созидательной. Иначе зачем ей быть?
Ж у р н а л и с т. Можно вопрос? Каким, по вашему мнению, должен быть современный ученый-руководитель?
Д у м е н к о. Одни предпочитают ученого-организатора, другие — лабораторно-академического ученого.
Ж у р н а л и с т. А ваша точка зрения, Сергей Павлович?
К о р о л е в. Академик Курчатов.
Ж у р н а л и с т. Сплав того и другого?
Д у м е н к о. Это и мой идеал.
Ж у р н а л и с т. Еще один вопрос. Не слишком ли мы осуждаем тех, кто думает о сегодняшнем дне?
К о р о л е в. Сегодняшнее должно быть частицей прогноза наших предшественников. Мы обязаны лишь скорректировать расхождения и смотреть в завтра, далеко в завтра. Подлинным ученым могу считать только того, кто мыслит и делает вперед хотя бы во имя двух-трех поколений. Преемственность. Нельзя каждый раз начинать все сначала. Опасно.
Ж у р н а л и с т. А как вы относитесь к людям с характером?
К о р о л е в. Это вы о Крутове? Трудно с ним, ой как трудно! Но именно на таких все держится. Под стать ему Преснякова, Фатьянов. Та-лан-ты! Такие пойдут дальше нас. А Алексей? Пять слов в день, а дел гора.
Думенко разводит руками.
Молчу, молчу. (После паузы.) Ну что же, отдохнули? Пора. Пресняков, наверное, меня уже ждет. Грешен, люблю все своими глазами посмотреть да руками потрогать: не утюги делаем. До встречи.
Думенко и Журналист уходят налево. Королев идет по цеху, замечает на ящиках плачущую Н а т а ш у.
(Наташе.) Вы ко мне?
Н а т а ш а. Нет.
К о р о л е в. Плачете?
Н а т а ш а. Кончила уже.
К о р о л е в. Очень хорошо, что кончила, а почему начала?
Н а т а ш а. Так, захотелось. А что?
К о р о л е в. Разлюбил, что ли?
Н а т а ш а (удивленно). Меня разлюбить?
К о р о л е в. О да! Ну а почему все-таки плачешь-то?