– Тогда слушай. Ступай во-о-он туда. Там извозчики попроще стоят. К лихачам не суйся, у тебя на них всё одно не хватит. Сторгуй кого-нибудь вашего крестьянского звания. И смотри, больше двугривенного не давай!
– Благодарствую, – поклонился парень, и, подхватив свой мешок, бросился куда было указано.
– Вот тюха, – с усмешкой подкрутил ус полицейский. – А ещё кавалер!
Последовав совету, Шматов вскоре добрался до нужного ему адреса и с опаской вошел во двор. То, что простым людям в парадное лучше не соваться, потому как не про них этот вход, он уже знал. Чай, не совсем дурак. И тут же наткнулся на коренастого круглолицего татарина, чистившего снег деревянной лопатой.
– Тебе чего? – поинтересовался тот и, расплывшись в улыбке, отчего и без того узкие глаза превратились в щелочки.
– Мне бы товарища повидать, – робко спросил Федя. – Живет он здесь…
– Какого товарища?
– Графа…
– Что-то ты напутал, парень. Я в этом доме всех знаю, не живет тут графов. Подполковник есть. Колежский советник тоже есть. Купцы первой и второй гильдий. Опять же. Был, правда, барон, но помер года три назад, а вот графов с князьями нету.
– Ой, – чертыхнулся про себя Шматов. – Граф это прозвище, а фамилие его Будищев.
– Дмитрий Николаевич? – изумился татарин.
– Ага. Митька… в смысле Дмитрий.
– Эх ты, валенки! – покачал головой дворник и, отставив в сторону лопату, велел: – Ступай за мной, провожу.
Поднявшись на второй этаж, провожатый скинул варежку и ткнул заросший рыжими волосами палец в какую-то диковинную кнопку на стене. Раздалась резкая трель, отчего Федька вздрогнул и едва удержался от желания перекреститься. Обитая коричневой кожей дверь бесшумно отворилась и на пороге появилась какая-то очень красивая барышня.
– Что случилось, Ахмет?
– Да вот, Степанида Филипповна, человек господина Будищева спрашивает.
– Доброго здоровьичка, – поклонился Федор, стянув с головы треух.
– Здравствуйте. Только Дмитрия Николаевича теперь нет.
– Вот незадача, – огорчился Шматов. – А скоро ли будет?
– Не знаю. А вы по какому делу?
– Да повидаться хотел…
– Вы знакомы?
– Стеша, кто там? – спросила барышню подошедшая из глубины квартиры дама и, выглянув наружу, удивленно воскликнула: – Федя?
– Госпожа Берг, – расплылся в счастливой улыбке парень. – Так точно, я это.
– Вы его знаете? – уточнил всё ещё сомневающийся дворник.
– Ну, конечно! Это же Федя Шматов. Они вместе с Дмитрием Николаевичем служили в Болховском полку. Феденька, заходи! Только валенки свои отряхни веником, пожалуйста.
Заявившийся примерно через час Будищев, казалось, совсем не удивился появлению армейского приятеля.
– Здорово, дружище! – весело воскликнул он, крепко обнимая Федьку. – Ну что, не замордовали тебя на службе?
– Не-а, – улыбнулся во весь рот Шматов. – В Болгарии хорошо было, а как нас в Рассею вернули, так и срок мой вышел. Демобилизовали.
– Добро, коли так, – усмехнулся Дмитрий и, обернувшись к своим женщинам, спросил: – Красавицы, вы нас кормить сегодня будете? А то я устал как чёрт, да и замерз к тому же.
Напоминание, впрочем, оказалось излишним, поскольку Геся и Стеша уже суетились, накрывая круглый стол посреди гостиной. Завидев супницу, из которой доносился аромат щей, фаянсовые миски и мельхиоровые столовые приборы, Федька оробел и не знал, куда себя девать. Но гостеприимный хозяин, не обращая внимания на его стеснение, усадил однополчанина рядом с собой и тут же наполнил хрустальные рюмки водкой из запотевшего графинчика.
– Давайте за встречу!
Все, кроме Степаниды и Семёна, которым выпивка не полагалась по малолетству, дружно выпили.
– Хороша! – крякнул Будищев, и, заметив выразительный взгляд Геси, с хитрой улыбкой добавил: – Особенно с мороза.
– Это верно, – поддакнул порозовевший Шматов.
– Кушайте, пожалуйста, – налила ему полную тарелку Стеша и, вернув половник в супницу, присела рядом с усиленно работающим ложкой мальчишкой.
– Благодарствуйте, хозяюшка, – отозвался парень и принялся за еду.
Поскольку в доме Будищева все работали, приготовление пищи лежало на прислуге – улыбчивой вдове лет сорока пяти по имени Авдотья. Официально она числилась кухаркой, но вдобавок к заботам на кухне закупала продукты, убиралась в доме и вообще вела хозяйство. Иногда ей помогала Степанида, да и Гедвига Генриховна, бывало, баловала своих домашних тельной закуской из сельди или запеканкой[18], но в основном та прекрасно справлялась сама, тем более что её хозяева были людьми непривередливыми.
– Знаменитые щи! Наваристые, – похвалил Федька с блаженной улыбкой.
– Это ты ещё солянки в исполнении нашей поварихи не пробовал, – заметил Дмитрий и пододвинул к приятелю рюмку, – давай вздрогнем, и расскажешь, как там наши?
– Слава богу, все живы, – начал обстоятельный рассказ Шматов. – Северьян Галеев на сверхсрочную остался, сказывали, уже в фельдфебели метит. Как чувствовал, что мы встретимся, велел кланяться. Степка Егоров, что артельщиком был, как и я, демобилизовался. Говорил, трактир откроет.
– Этот сможет. А офицеры?
– По-разному. Их благородие господина Гаупта перевели в штаб, Михау тоже куда-то черт унёс. А вот Всеволод Михайлович служат ещё.
– Это ты про Гаршина, что ли?[19]
– Ага. Хороший офицер, с понятием. А вот господин Малышев в отставку подали.
– Понятно. А теперь расскажи, где ты шарахался до сих пор?
– Так домой в деревню отправился.
– И что там?
– Худо, – не стал скрывать Фёдор. – Мамка ещё прошлой зимой померла. Один я остался. Избенка без пригляду совсем худая стала, скотину мир разобрал, так что хозяйства почитай, что и нету. Я сперва на заработки подался в Рыбинск. А уж там барчука нашего встретил.
– Лиховцева?
– Его.
– Ну и как он?
– Бедует.
– Прямо-таки бедует?
– Известное дело. Хоть и благородный, а без ноги трудно!
– Тоже верно.
– Так вот он мне твой, то есть ваш, адрес и дал!
– Я так и понял, – покивал Будищев, потом с сомнением оглядев наряд однополчанина, обратился к Гесе: Гедвига Генриховна, счастье моё, ты видишь, как одет наш друг?
– Как крестьянин, – отозвалась та, сделав вид, что не поняла намека.
– А разве это хорошо?
– Смотря для чего.
– Для жизни в большом городе!
– Дмитрий, что ты от меня хочешь?
– Блин, я тебе конкретно намекаю, что надо бы его приодеть!
– Ты думаешь, ему подойдет отделанная кружевами кофточка из розового муслина?
– Из какого нафиг муслина, и почему кофточка?
– Господи, Будищев, а ничего, что у меня мастерская по пошиву дамского платья?
Услышав это, Стеша с Семёном чуть не поперхнулись от смеха, а раскрасневшийся от выпитого Фёдор только растерянно хлопал глазами, не понимая толком, о чём идет речь.
– Молчать, женщина, – шутливо пригрозил пальцем своей половине хозяин дома. – Твой день – восьмое марта!
– Я серьезно, Дима. У нас и ткани и фурнитура рассчитаны для дам, причем весьма небедных. Разумеется, мне и моим работницам достанет квалификации пошить мужской костюм, но сам подумай…
– Не надо, – попробовал робко возразить Шматов, но бывший унтер на корню пресек дискуссию.
– Федя, извини, конечно, но ты выглядишь, как последнее чмо! А в Питере, брат, везде встречают по одежке. Стало быть…
– И эта одежка не должна сидеть как на корове седло, – мягко прервала сожителя Геся. – Я вполне согласна, что нашему другу нужно обновить гардероб, но это не значит, что ему немедля следует пошить фрак!
– И что ты предлагаешь?
– Вообще-то существуют лавки готового платья. Но если это не подходит, то своди его завтра к Анне и дело с концом.
– Ты про Виртанен?
– Именно. Она хорошая портниха и работает быстро.
– Ладно, уговорили, – нахмурился Будищев, – завтра сходим к Аннушке.
– А кто это? – осторожно поинтересовался Федя.
– Завтра узнаешь. Хотя нет. Завтра не получится, нам с Барановским нужно в Кронштадт.
– Зачем? – насторожилась Геся.
– По делам.
– Это понятно, но какие у тебя дела с флотом?
– Самые разные, солнце моё. В основном по пулеметам, ну и у минеров тамошних какие-то неполадки. Просят помочь.
– Минеров?!
– Не пугайся так. Просто у нас на флоте именно они и заведуют всей электрикой.
– Я могу отвести Фёдора к Анне, – неожиданно вызвалась Стеша. – Нам с Семёном все равно надо на Выборгскую сторону. Вот и проводим.
– А ведь верно, – обрадовался Дмитрий. – Сходите, а заодно и Аннушку проведаете. Передавайте привет. Сто лет её не видел.
– Хорошо.
– Вольно же тебе каждый день проделывать такой путь, – покачала головой Геся, не одобрявшая работу девушки в гальванической мастерской. – Да ещё в такой холод…
– Ничего страшного, – не согласился Будищев, – возьмут извозчика и мигом будут на месте.
– Как знаете, – не стала спорить та и повернулась к гостю: – Федя, хочешь чаю?
– Вот только чаю нам и не хватало! – заржал Дмитрий и снова взялся за графинчик.
– В таком случае можете продолжать, – пожала плечами Гедвига Генриховна. – А мне рано вставать, так что я вас оставлю. Это и вас касается, молодые люди!
Услышав нетерпящий возражений голос, Сёмка со Стешей послушно поднялись и отправились к себе в комнату. Точнее, это была комнатка Степаниды, а мальчик обычно ночевал на диване в гостиной, но сегодня это место отвели гостю, так что девушке пришлось потесниться, а чтобы она не смущалась, туда перенесли из спальни большую ширму.
Оставшись одни, приятели с удовольствием выпили, после чего продолжили разговор.
– Слушай, Граф, – замялся Фёдор. – Выходит ты и впрямь в благородные вышел?
– Пока нет, – усмехнулся Будищев.
– А барчук, правда, у тебя управляющим?
– Да.
– Чудны дела твои, Господи! А с сестрой Берг вы как встретились?