Но Джэу пришла из монастыря. Сама она не говорила про это, но Цэрин наблюдал, прислушивался к разговорам. Джэу была немногословна, но молодой монах Лобсанг еще не научился сдерживать мысли и говорил чаще всего то, что первым приходило ему на ум.
Тропа вывела их к ущелью. Слева и справа ввысь уходили скалы, словно огромные ступени, поросшие скоплениями незабудочника. Мелкие голубые цветочки казались горной рекой, что водопадом срывалась сверху и бежала по каменным стенам. Лхамо сорвала несколько соцветий, разделила на две кучки и аккуратно замотала в тряпицы:
– Цэрин, возьми. – Она протянула ему одну мотанку, а вторую спрятала к себе за пазуху. – Незабудочник привлечет благих тэнгри, когда тебе в сложный момент потребуется удача.
«Благие тэнгри, помогите!»
Цэрин резко обернулся на крик, едва не выронив оберег, но эти слова не принадлежали спутникам. Он сунул незабудочник в карман, не забыв мимоходом ощупать пальцами и другой свой талисман, а затем потер виски и мысленно посетовал на своих внутренних демонов:
«Вы отвяжетесь от меня или нет?!»
Тем временем лаосцы и Лобсанг тоже собрали себе цветов. И лишь Джэу осталась стоять в стороне со скептической ухмылкой на половине лица, не скрытой маской.
«Странная».
– Сюин, стой! – вдруг негромко, но твердо произнесла Лхамо. – Замри, не шевелись!
Голос ее звучал ровно и размеренно, но было в нем что-то такое, звенящее опасностью, что тотчас замерли, послушавшись, все.
– Медленно сделай несколько шагов назад.
– Что? Лхамо, о чем ты го…
Ее вопрос прервало глухое низкое рычание.
Цэрин подобрался и не спеша развернулся, стараясь не делать резких движений – на валуне, чуть в стороне от Сюин, стоял тигр. Рыжая шерсть с черными полосами была встопорщена на загривке, а кончик хвоста нервно подрагивал, сбивая головки голубых цветов.
– Лха его дери, откуда он взялся?! – прошептала Джэу и медленно обнажила свой рэ-ти.
– Спустился со склона, – так же спокойно ответила ей Лхамо. – Не смотрите ему в глаза. – А затем чуть повысила голос, обращаясь уже к тигру: – Мы приветствуем хозяина гор и не желаем ссоры.
Справа коротко всхлипнула Мэйлинь, но Ким довольно грубо зажал ей рот рукой. Чжиган шагнул к Сюин и потянул ее за полу платья. Та отмерла и дерганными движениями попятилась. Тигр снова угрожающе заворчал, прижал уши к крупной лобастой голове и припал к камню, словно собираясь прыгнуть, когда Чжиган задвинул жену себе за спину и выставил вперед рогатину, которой до этого раздвигал кустики незабудочника, чтобы не наткнуться на змею.
Цэрин мысленно перебирал все их оружие – ни с топорами, ни с рогатинами, ни с ножиком-кхукри, который, как он припоминал, был у Лобсанга, против тигра не выстоять. У него и самого был нож, но им в пору лишь резать масло и мазать на лепешки. Рэ-ти Джэу выглядел внушительнее, чем все прочее, но тоже больше годился для ритуалов, чем для защиты от тигра – из-за короткого лезвия пришлось бы подпустить хищника слишком близко, но хватит ли ей ловкости и решительности, чтобы нанести удар первой? Цэрин мог бы попытаться сам, но Джэу стояла в стороне от него.
«Надо как-то забрать у нее меч, не привлекая внимания тигра…»
Он покосился на Джэу и заметил, как она медленно и осторожно передвинула маску на затылок. Очевидно, вспомнила, что тигры предпочитают нападать со спины, и мнимое лицо может запутать хищника, когда человек попытается убежать.
Тигр встопорщил усы, приподнимая верхнюю губу и обнажая желтоватые длинные клыки, и мягко спрыгнул с валуна на землю, не сводя взгляда с Лхамо, тщетно продолжавшей взывать к благоразумию хозяина гор. Пока она говорила, ровно и ритмично, остальные шаг за шагом отступали, пятясь. Цэрин же стиснул зубы, готовый броситься на зверя, ведь тот, очевидно, уже выбрал себе жертву, пронзая ее цепким взглядом желтых глаз. А в следующий миг этот взгляд вдруг потух, да и ущелье внезапно накрыло тенью, словно солнечный день на мгновение сменился лунным, сбившись с цикла.
Тигр тем временем встряхнул головой, осмотрелся по сторонам, словно недоумевая, что за дела привели его в это ущелье. А затем лениво качнулся из стороны в сторону, повернулся к путникам полосатым боком и зашагал прочь, но делал это неторопливо, будто сами благие тэнгри тянули его за собой за невидимую веревку.
Стоило зверю скрыться за валунами, Сюин буквально сползла по спине Чжигана и рухнула на колени. Ее заметно потряхивало, и она быстро затараторила что-то на лаоском, который Цэрин понимал плохо несмотря на схожесть звучания. Лишь иногда в потоке ее слов проскальзывало «Тигр!» на тхибатском. Лхамо опустилась рядом и обняла ее за плечи, успокаивая и утешая.
– Я уж думала все, это конец, – всхлипнула Сюин. – Полосатый людоед разорвет нас на части и полакомится нашими внутренностями!
– Не стоит винить тигра за любовь к мясу, – произнес вдруг незнакомый мужской голос у них за спинами.
Лаосцы дружно охнули, вздрогнули и обернулись, выставив перед собой рогатины. Цэрин же быстрым плавным движением оказался рядом с Лхамо и вытянул топор у нее из-за пояса. И лишь затем окинул взглядом незваного гостя. На камне-близнеце того валуна, на котором еще совсем недавно скалился тигр, стоял рослый монах в шафрановой кашае. Разворот его плеч и дубинка-дордже в руках свидетельствовали, что их обладатель – не простой астролог или геомант. Перед ними определенно возвышался воин. Выждав несколько мгновений, незнакомец наконец мягко спрыгнул с камня и добавил, словно завершая начатую фразу:
– Тем более, что тигр хоть и опасен, но полосат снаружи. А вот человек – изнутри.
На последних словах монах-воин развернулся к Джэу, успевшей вернуть маску на лицо, и в упор уставился на нее, как будто они были знакомы. И действительно – в следующее мгновение она демонстративно закатила глаза, потом все же чуть-чуть склонила голову, выказывая намек на уважение:
– Как же я скучала, кушог Рэннё. – А сама при этом сдвинулась ближе к Цэрину. – И по тебе, и по твоим дивным многомудрым речам. И как это понимать?
Монах не успел ответить. К нему вихрем бросился Лобсанг, будто собирался повиснуть у него на шее, но замер в шаге и почтительно склонился:
– Брат!
Цэрин медленно выдохнул. Очевидно, что чужак не представлял опасности – раз и Джэу, и Лобсанг признали его. Но поворачиваться к Рэннё, как его очевидно звали, спиной он не спешил, словно тот был сродни тигру. Было в пришлом что-то странное, некая двойственность – с одной стороны, он вызывал располагающее доверие, смутное приятное чувство поднималось в душе, будто встретил давнего друга или позабытого родственника. Но и тревога не отпускала – монах-воин определенно был опасен. Цэрин бросил взгляд на лаосцев, но не нашел на их лицах подтверждения своих противоречивых ощущений.
На вопрос Джэу, повисший в воздухе, внезапно ответила Лхамо:
– Это понимать так, что тигр хоть и опасен, но его намерения столь же очевидны, как и черные полосы на шкуре. А вот истинную сущность человека, в отличие от зверя, не распознать по одному лишь внешнему виду. – Она задумалась на несколько мгновений, а затем с усмешкой добавила: – А жаль, это было бы так удобно.
Джэу бросила злой взгляд на Лхамо, будто та только что выдала ее тайну.
«А Джэу явно прячет под маской не только лицо, но и душу, видимо тоже покрытую темными полосами».
– Благодарим тебя, сын дракона, – Лхамо выступила вперед и низко склонилась перед Реннё.
– За что, старая? – не сдержавшись, выпалил Цэрин вслух. Что-то задевало его, царапало изнутри: какая-то ускользающая мысль, неясное, но нарастающее тревожное чувство.
– Сила сынов дракона велика. – Выпрямившаяся было Лхамо поклонилась вновь. – Слыхала я, что способны они заговаривать самых опасных хищников.
– Вот только на ракшасов сил у них явно не достает, – очень тихо съязвила Джэу, стоящая рядом с Цэрином, но он все же услышал.
«Ракшасов?»
Цэрина внезапно пронзила яркая вспышка воспоминания: темные пещеры; чудовище, привязанное к клыку дзонг-кэ; вокруг монахи, поющие неправильную молитву, и среди них один рослый, мощный… Цэрин нервно сглотнул и провел пальцами по скуле, будто та до сих пор хранила отпечаток кулака… кулака Рэннё?
Глава 23. Джэу
Есть в горах Тхибата тайное место, полное ужасающей силы, о котором знают лишь посвященные ламы, да и те не распространяются, не доверяют чужакам. Зовется оно «Долиной смерти», ибо ламы приходят туда умирать, отдавая тело времени, а душу – Бардо. Мне неведомо, что за ритуалы проводят там просветленные монахи. Читают ли мантры, рассевшись перед «каменными зеркалами», или впадают в транс, общаясь с благими тэнгри. Но говорят, что дно того ущелья покрыто серой-бурой пылью, что суть человеческий прах.
Фигурки Кирти-Мукхи на рукояти рэ-ти наверняка отпечатались на ладони Джэу – так сильно она ее сжимала. В остальном же внешне она оставалась невозмутимой, по крайней мере, рассчитывала, что никто не заметит ее волнение. Она понимала, что Рэннё не оставит без внимания побег брата, но не думала, что он нагонит их так скоро. Да еще пустится в мудреные намеки.
«Тигр полосат снаружи», – мысленно передразнила она. – «А еще он усат, клыкаст и когтист – про это еще ничего умного придумать не успел?»
Джэу знала, что за злостью, обманывая саму себя, она прячет страх. Да, Рэннё пока беседовал с Лобсангом и не спешил обвинять ее в убийстве Намгана, надевать оковы и силком тащить обратно в монастырь. Но это только пока. Непроизвольно она все же старалась держаться рядом с Цэрином, а потому заметила, как тот переменился в лице, рассмотрев Реннё, и теперь очень недобро косился на него.
«Кажется, здесь не только я полосата изнутри».
Она еще ближе подошла к Цэрину, встав практически у него за спиной и тем самым заслужив неодобрительный взгляд Лхамо.