Пятая глава
Болотный доктор.
Слух это сознание или ещё нет? И кроме слуха больше ничего. Шум ветра и кто-то поблизости, кажется колет дрова. Ощущения тела нет, и есть ли само тело — вопрос без определённого ответа. А может я аномалия? О! Что-то уже вспоминается, хотя этот процесс и доставляет заметный дискомфорт. Отложим его на потом. Вот слушать приятно. Но слушать нечего. Удары топорика да треск разгорающегося костра. А может просто треск. И повисшие вопросы — 'кто я', 'что я'? Загадка. Удары топорика затихли, сменившись тихим пошкрябыванием. Кто-то что-то старательно тёр. А вот и тяжелые шаги вместе с натужным дыханием. Живые? А мне дышать тоже нужно? Вопрос. Отложим его.
— Привет Сашок! — Какой-то глуховатый голос, как будто сквозь препятствие.
— О, Лёха! Наконец-то! — Ответили ему со стороны, откуда до этого слышалось пошкрябывание. — Снимай противогаз, здесь можно. — А вообще мы тебя ещё позавчера ждали, где застрял?
— Да с этой нежданной войной вообще еле пробился к вам сюда, — глухой голос стал нормальным, послышался звук скинутого на землю тяжелого рюкзака.
'Рюкзака?' 'Интересно, откуда я это знаю', - тем временем подумалось мне.
— Все тропы перекрыты постами и секретами, пришлось пробираться через мёрзлые подземелья, — вещал голос пришедшего сталкера.
'Сталкера?' — ещё одна мысль-узнавание вместе удивлением. Что-то знакомое, но пока непонятное.
— Налей мне горячего чайку, до сих пор никак не согреюсь, — попросил пришедший. — И где все, кстати?
— Да на прополку грядок свалили, — проинформировал его первый. — К ночи вернутся, если ничего такого не случится, — послышалось соударение чего-то металлического и тихое журчание льющейся жидкости. — Лучше расскажи, что сейчас в большом мире творится. А то я сижу тут безвылазно второй месяц, сам видишь, по какой причине. Сети здесь нет, а на внешних помойках такой гвалт поднялся — хрен разберёшь. Ты же у нас всегда был в курсе событий.
— О, там такая каша заварилась… — в голосе пришедшего послышался настоящий восторг. — Ладно, сейчас ополовиню кружечку и расскажу с началом от печки. Иначе действительно хрен разберёшься, — сталкер замолчал, и настороженный слух воспринимал только шум ветра, треск прогорающей древесины и тихие глотки с характерным причмокиванием. — Значится так! — Он выразил желание продолжить тему. — Помнишь, мы ещё прошлой осенью говорили об исчезновении местных?
— Угу, — откликнулся первый голос.
— Пропадали опытные и весьма осторожные мужики. Как на самом краю — так и ближе к центру. Одиночки и члены группировок без разницы. Пропажи по обыкновению списывали на мутантов и аномалии. Нашего брата — игрока особо не считали.
'Игрока?' — возник ещё один вопрос-изумление. Вроде бы и я когда-то был игроком. А кем стал?
— Мы-то обычно воскресаем, — хмыкнул первый сталкер.
— Не всегда… — второй выразил явное сожаление и отхлебнул из кружки, стукнув о металл зубами. — Ты же тогда мне сам говорил, что многие попавшие в плен к 'Охотникам', - слово было выделено голосом, — видели завершающее игру сообщение и начинали заново с пустыми карманами. Про Женьку, вот, рассказывал, хотят тот и сам мог с горя удалиться.
— Ага, — подтвердил первый.
— Так вот, только теперь стало известно о том, что всех пленных и пойманных работорговцами оптом скупали монолитовцы, — выдохнул второй.
'Монолитовцы?' — сказанное слово больно стукнуло в то, что старательно пряталось за слухом, приоткрывая доступ к чему-то забытому. Какое-то зло, какая-то опасность. Враги. Странно.
— Да… — только и выразил эмоции первый сталкер. — Как я теперь понимаю — их превращали в таких же пустоголовых фанатиков?
— Не на стройку же века их отправлять, — усмехнулся второй. — Хотя, говорят — понастроили они что-то серьёзное, — добавил он пару секунд спустя. — Говорят — 'Монолит' хотел вообще всех сталкеров подмять под себя, а тех, кто окажет сопротивление — уничтожить или выгнать за периметр. Но это вряд ли. Скорее — просто расширить зону контроля, как все прочие группировки. 'Свободу'-то им почти удалось потеснить. Те удержались буквально чудом. А ведь кое-кто мог им и в спину ударить.
— Ну да, ну да… — поддакнули ему. — И что же такого произошло, что даже заядлые враги вдруг объединились и устроили настоящую бойню отдельным кланам, да и вообще крепко прижали нашего брата-игрока?
— Помнишь, на прошлой неделе неожиданно вышла очень большая группа пленных с территории 'Выжигателя мозгов'… - еле слышимый хмык был подтверждением. — О том, что там произошло только слухи ходят. Говорят — постарались те самые 'Легендарные', ну ты тогда сам о них говорил, — ещё один подтверждающий хмык. — Их главная стерва как-то соблазнила высокопоставленного фанатика, и он ударил в спину своим хозяевам в самый ответственный момент.
Чувство зыбкого узнавания снова посетило меня, как будто я видел те события или даже участвовал в них. Правда, непонятно в какой роли.
- 'Легендарные' после этого крепко рассорились, и, говорят — их команда вообще распалась, — продолжал вещать рассказчик. — Нам с того, впрочем — ни холодно, ни жарко. Однако вырвавшиеся пленники рассказали о том, что с ними делали и хотели ещё сделать. И о том, кто их продал монолитовцам. Неписи прикинули, что запросто могли оказаться на их месте и решили устранить потенциальную угрозу, заодно наказав и всех причастных. Прижатые к стенке торговцы информацией поделились с главарями группировок самыми интимными секретами. В результате всех работорговцев выбили всего за один день, уничтожив все известные их базы. Крепко потрепали и охотников за головами. Бают — самого Стервятника грохнули вместе со всей его кодлой, накрыв прямо в логове. А затем начали методично зачищать всех, кто отметился в связях с работорговцами и адептами Монолита. 'Долг', 'Свобода' 'Рассвет' и даже бандиты выступили единым фронтом и ударили по запятнавшимся кланам игроков.
— И те не смогли оказать им достойного сопротивления? — Сильно изумился первый сталкер.
— Что они могли противопоставить грамотно взаимодействующим слаженным боевым отрядам с лучшим оружием и экипировкой? — Хмыкнул второй. — Если бы кланы сумели объединиться — тогда был шанс. А так… — ещё один ехидный хмык, — кое-кто наивно рассчитывал, что разошедшихся неписей круто обломают их надоевшие конкуренты и можно будет легко прижать победителя, хорошенько поживившись за его счёт. Вот так всех по очереди и раздавили, разорив базы и сделав невозможным возрождение погибших в точках привязки. Теперь им только на рерол идти — других вариантов нет. Кто-то, конечно, в тайных схронах затихарился, но и их со временем достанут. Да и всем прочим игрокам теперь порой приходится доказывать, что они совсем не причём. На базах группировок и у всех известных торговцев теперь автоматически выключается игровой интерфейс и включается полное восприятие боли. Многие боятся даже приближаться к таким местам, чувствуя за собой немало старых грешков.
— Да уж… — тяжело вздохнул первый, переваривая информацию. — Хорошо хоть к нам пока никаких новых претензий.
— Нам и старых вполне достаточно, — второй явно не разделял его энтузиазма. — Сколько раз тебя и меня убивали просто за одну внешность? И каково на людях постоянно ходить в противогазе?
Сталкеры продолжили разговор, а на меня вдруг резко свалились воспоминания. Целый поток, целый шквал воспоминаний. Они пробились из-за сдерживающего барьера, мгновенно затопив хлипкое сознание, в который раз погасив его.
Слух снова включился. Вместе со слухом из небытия вылезла ещё и память. Теперь я — да, можно уверенно сказать — 'Я' вспомнил всё. Кто я, откуда, вот только вопрос 'зачем' задавать бесполезно. И ещё оставались вопросы 'где я' и 'что со мной'. Ощущения тела, как и прежде, нет. Да и глаза, похоже, отсутствуют. Зато есть слух.
— … Да, Паштет, врать ты у нас первый мастак… — кто-то заметил ехидным тоном. — Те ещё скажи — с той химерой в салочки играл, — рассмеялся он, и его смех был подхвачен ещё несколькими сталкерами.
Похоже, я лежу или нахожусь рядом с костерком, вокруг которого расселись вернувшиеся с ходки мужики и теперь расслабляются в меру сил и возможностей. Травят старкерские байки мало отличающиеся от рыбацких и охотничьих. Признаться — я и сам не чурался подобного в компании старых друзей. Все прекрасно понимали — сказки они и есть сказки, однако даже в них порой проскакивали интересные мысли и крайне удачные идеи. Вот и сейчас я слушал и даже запоминал. Может, что-то и пригодится, если снова стану человеком или хотя бы на него похожим существом.
— … А прикиньте, что я нашел у неё в желудке? — Кто-то эмоционально вопрошал молодым голосом. — Вы даже представить себе не можете. Вот, смотрите, что там было… — зашуршала одежда, из-под которой что-то старательно доставали.
— Охренеть! Так это же 'мятый лист', - кто-то сразу узнал предъявленный публике аргумент, и по народу прошелся вздох восхищения вперемежку с лёгкой завистью.
— Теперь я плотей целенаправленно бить буду, раз в них изредка попадается такое… — заявил народу удачливый охотник.
А я подумал, что тех плотей теперь ждёт настоящий геноцид. Плоть — это мутировавшая хрен пойми во что обычная домашняя свинья. Что-то большое, тёмное почти бесформенное с торчащими четырьмя ногами с острыми копытами на концах. Вымахивает до полутора метров высоты и весит под полтонны. Говорят — изредка встречаются экземплярчики и за тонну весом. Для опытных сталкеров плоть почти не опасна, ибо с таким весом достаточно медлительна. Но если тихо подкрадётся — ударом копыта легко пробьёт человека насквозь. Да и бронежилет вряд ли ему поможет. Весь ливер будет всмятку. Подстрелить её сложно. Череп толстый, обычный патрон точно не пробьёт. Всё остальное тело закрыто слоем плотного жира, в котором легко вязнет свинцовая картечь, и застревают даже остроконечные бронебойные пули. Потому стрелять при встрече с плотью сначала нужно ей картечью по ногам, и только после добивать в пару уязвимых мест. Ещё эти мутанты обладают относительно слабыми по сравнению с пси-собаками и контролёрами ментальными способностями. Попавшие под их влияние сталкеры слышат голоса давно погибших друзей, мольбы раненных о помощи и другие галлюцинации. На плотей охотятся редко, ибо мясо воняет какой-то химией и совершенно несъедобно. Ими даже другие монстры брезгуют, подыскивая более вкусную добычу.