Я сел на полу и огляделся. На камнях блестели капельки крови. Трещины в стенах дымились после моих «Ударов Молний». Весь пол и стены покрылась налётом белой пыли, словно кто-то настойчиво крошил тут камни. Наверняка — результат того света, которым ослепил нас Вишал Кохуру.
Что за озарение?
«Озарение заметной ступени «Ярость Солнца», — подсказал Внутренний Голос. — Свет испепеляет вещество, а потом и самого человека».
— А моя «Живая Молния» помогла?
«Да. Иначе твоя кожа истлела бы».
Футляр от моей мочи-ки валялся на том месте, где я его бросил. Но тоже как-то обветшал и исхудал, кожаные стенки провалились внутрь деревянного каркаса.
Я осмотрел свою тунику. Она выглядела такой ветхой, словно я носил её сто лет не снимая. Металлическая цепочка, на которой висел мой знак воинской принадлежности, сделалась хрупкой, и порвалась от одного рывка. Сам знак потускнел, покрывшись налётом ржавчины, но остался крепким. Видимо, в него заложена устойчивость к таким повреждениям.
Чтобы не потерять знак, зажал его в кулаке.
При каждом движении моя туника трещала и рвалась. Как я понял, этот свет не сжигал, а как бы приводил в ветхость доспехи, оружие или одежду.
Шкатулки на поясе обветшали, как и сам пояс. Из прохудившихся стенок высыпались золотые треугольники. И зачем я только их взял их с собой? Лучше бы дома оставил.
Я поспешно собрал треугольники. Хорошо, что Вишал Кохуру богатый, и не позарился на эту добычу…
Зато укреплённые озарениями шкатулки для кристаллов, которые нам выдала Маджа Патунга, выдержали. Значит, защищали не только от «Подавления Света». Я достал кристалл «Унятия Крови» и помог Хаки. Потом себе.
Отметил, что туника Хаки почти не пострадала от «Ярости Солнца». Скромный размер туники возмещался её прочностью и защитой от боевых озарений. Нелишне и мне такую купить. Но чуть подлиннее…
Я обошёл площадку. Так и есть — Вишал Кохуру увёл мою легендарную мочи-ку, Пятисильную Бурю мастера Батая. А ведь я только достиг нужного Морального Права, чтобы вписать себя в её историю.
Вот и моя очередь расплатиться за ущерб.
Учитель, который спас меня и Хаки, был из сословия Поддерживающих Твердь. Тот самый, что носил нарядные туники, столь похожие на платья. В его волосах позвякивали женские украшения, а в бороде блестели золотые заколки.
И я совершенно не удивился, узнав, что его звали Илтар Те-Танга, родственник папы Самирана.
Илтар долго убеждал меня и Хаки рассказать небесному стражнику, кто на нас напал.
— Вы, солдатня, можете сколь угодно рубить друг друга копьями на отведённых для этого местах. Но обагрять кровью стены Дома Опыта — преступление, требующее сравнения Обвинения и Правды.
Но я и Хаки стояли на своём:
— Они были в масках, дяденька, — жалобно сказал я.
— На них были воинские знаки? — спросил небесный стражник.
— Я не помню, — признался Хаки.
— Не, не было знаков, — ответил я.
Илтар Те-Танга заверещал:
— Не врите, не врите! Все видели, что это были сорванцы отряда Кохуру!
— Кохуру? — пожал я плечами. — Да не, они слабаки против нас.
— Угу, — согласился Хаки. — Мы бы сами их избили. Но вы нам помешали, господин Те-Танга.
Я толкнул Хаки плечом в плечо: мол, ты чего несёшь, глупец?
— Ага! — вскричал Илтар. — Значит, это были всё-таки люди Кохуру?
Хаки понял, что ему лучше молчать.
Я сделал вид, что вспоминаю, потом помотал головой:
— Не, точно не Кохуру. Я их знаю. А эти были незнакомцы в масках, говорю же.
Небесный стражник стукнул по полу древком копья:
— Ну, раз они не знают, кто на них напал, то и в Прямой Путь не с чем идти.
Небесный стражник перепрыгнул через перила и улетел, а Илтар Те-Танга продолжил убеждать нас пожаловаться на Вишала Кохуру в Прямой Путь. А заодно намекнул, что можно пожаловаться и на учителя Гиан Атти, который взял дары от рода Кохуру и разрешил Вишалу снова учиться в Доме Опыта.
— Это был наглый подкуп. За это Гиан Атти должен ответить.
Ох, уж эти интриги в учительской! Илтар Те-Танга завидовал Гиану Атти и хотел, чтобы его выгнали из Дома Опыта. Спасибо, Создатели, что я больше не Денис Лавров и не преподаю в транспортном колледже.
Убедившись, что мы не выдадим Вишала, учитель сердито ушёл с площадки. На прощание пообещал:
— Раз вы единственные, кто виноват в этой бойне, то вам и отвечать. Учителя выносят вам порицание.
— О нет, только не порицание учителей, — иронично простонал Хаки.
Я снова толкнул его плечом: мол, не наглей.
Чтобы загладить грубость друга, я поклонился:
— Уважаемый Илтар Те-Танга, я верю в вашу мудрость, свойственную всему роду Те-Танга, из которого происходит мой отец. Поэтому полностью принимаю любое ваше наказание. Даже если это будет не совсем справедливое порицание.
— Пф, — ответил учитель и ушёл, позвякивая украшениями.
К нам тут же подошли Маджа Патунга и Реоа Ронгоа. Самая старшая выслушала наш рассказ.
— Кохуру искали драки, — сделала она вывод. — И отлично вас подстерегли. Я тоже накажу вас.
— За что? — удивился Хаки. — Если бы не учитель, мы бы победили.
— Тебе мало золота от нашего рода? Зачем ты обложил данью детей мирных сословий?
— Ну, дак… это так и должно быть. Хотят быть мирными — пусть платят.
Маджа Патунга с состраданием посмотрела на Хаки:
— Ты болван?
— Нет!
— Знай, что если ты попадёшь в Прямой Путь по обвинению в грабеже прирождённых жителей, то род Патунга не прикроет тебя своим Моральным Правом. Ты в тот же день будешь изгнан из моего отряда. Патунга прославились на войнах, а не в грабеже прирождённых жителей.
Хаки виновато согласился.
— Где ваши знаки? — спросила Маджа. — Учителя приказали мне внести порицание.
Я и Хаки печально подставили свои знаки под руку Маджи.
Она внесла в мой послужной список такую запись:
✦
Невольный промах:
* Он допустил запрещённую учителями драку в стенах Дома Опыта. Ещё и бесславно проиграл в ней.
✦
Хаки, видать, получил такую же запись. Он сжал кулаки:
— Маджа, клянусь Создателями, мы победили бы, если бы не вмешался этот дурацкий учитель! Да, Самиран?
На этот раз я не поддержал друга:
— Если бы не учитель — нас до сих пор ещё пинали бы.
Хаки и Маджа ушли в казарму. А я отправился в зал Скрижалей Знания. Реоа увязалась за мной.
— Купи новую одежду, Самиран, — сказала Маджа на прощание. — А то получишь новый промах.
Я растерянно оглядел свою обветшалую тунику. Блин, придётся идти в лавку? Снова тратить время…
— Можно купить одежду у учеников портных, — подсказала Реоа. — Они прямо здесь учатся шить.
Реоа повела меня по коридорам Дома Опыта. Сегодня она, кстати, одета в не кожаную броню, а в «гражданское», то есть многослойный халат с огромным стоячим воротником, из которого она выглядывала словно девочка из роботизированного экзоскелета.
Я уже изучил выражения лица Реоа — сейчас она снова начнёт донимать меня вопросами об Эхне Намеш. Ещё я знал, как отвлечь Реоа от любых мыслей: нужно задавать ей вопросы, на которые у неё будут ответы.
— Скажи мне, Самиран, — начала Реоа, но я оборвал её встречным вопросом:
— Помнишь, ты обещала научить меня следить за ростом Линий в числовых значениях?
— Помню.
— Расскажи сейчас?
— Но зачем тебе это?
— Хочу числа.
— Числа во Внутреннем Взоре не дадут тебе ничего.
— Опять отговорка… Подозреваю, что у тебя нет ответа.
— Есть!
— Так давай его сюда.
Реоа задумалась, будто спрашивала что-то у своего Внутреннего Голоса, хотя я знал, что она не слушала Голос. Что делало её самым странным человеком в Дивии. Ещё более странным, чем я. Ведь такие как я, демоны из иного времени, были и раньше. А вот девушка, заткнувшая фонтан Внутреннего Голоса, я уверен, одна единственная.
Реоа сказала:
— Вспомни, Самиран, что говорит твой Внутренний Голос, когда одна из твоих Линий улучшается?
— Что она стала толще на волос или паутинку.
— Теперь представь, что все Линии состоят из таких волосков. Точнее — паутинок.
— А есть разница?
— Есть. Паутинка тоньше волоса.
— Ясненько.
— Таким образом, ты сам можешь найти ответ.
— Э-э-э. Что-то не могу…
Тоном подсказывающего учителя, Реоа начала:
— Все Линии состоят из определённого числа паутинок.
— А! То есть, если я узнаю толщину паутинки…
— Нет, — прервала она. — Это у настоящих волос и паутинок есть толщина.
— Но как тогда узнать, сколько паутинок в Линии, если у них нет толщины?
— Просто тебе нужно посчитать, сколько всего паутинок сейчас в твоей Линии Тела.
— И как это сделать?
— Когда паутинки слиты в одну Линию — никак.
— Нужно как-то расщепить Линию на паутинки? — догадался я. — Но как это сделать?
— С помощью озарения, которое временно уничтожит все твои паутинки Линии Тела, оставив лишь одну.
— Звучит опасно.
— Обычно — да.
— Это какое-то боевое озарение?
— Частично — да. Но считается целительским.
Я уже догадался сам:
— «Ослабление Тела»?
— Именно оно.
— Чего исцеляющего в ослаблении тела? — удивился я.
— Нам часто приходится лечить воинов, а у них Линия Тела настолько сильная и твёрдая, что мешает лечению. Например, когда намереваемся уничтожить ядовитую опухоль во внутренностях или в мозге, ослабляем Линию Тела до одной паутинки, как бы удерживая хворого человека на пороге смерти. А пока он в таком состоянии, проводим исцеление.
— А ты… ты так можешь?
— У меня нет такого озарения. Хотя… я думаю, что «Ослабление Тела» полезное озарение не только для целителя, но и для воина-разведчика, каким я уже стала.
— Ещё бы, — согласился я. — Учитель Гиан Атти победил Вишала Кохуру именно этим озарением.
Реоа снова задумалась. Потом сказала: