– Это подушка с кровати Кривочлена? – спросил я.
– Да, это тебе, – агент протянул подушку.
Я вдохнул. Резки запах черномазого потного существа пробил мои ноздри. Запах этого говноря ни с чем не спутаешь. Он был сладким, с душком, подушка пропахла потом и спермой.
– Хорошие новости. Мне только что сообщили, что армия оборотней отступает от тюрьмы. Теперь нам надо выследить Кривочлена и выйти на след двенадцатилетнего Брэда, – сказал Куксакер.
Накрапывал дождь. Он барабанил по стеклу вертолета, вода красиво растекалась, оставляя кривые полоски. Капли залетали в открытую дверь кабины, принося свежесть и запах свободы. Я хотел убить Куксакера, но нутро подсказывало мне это не делать.
Звуки стрельбы и взрывы стихали, на их место приходили раскаты грома. Ночь предвещала беду.
Глава 32. Охота на ублюдка
Группа в составе меня, Куксакера и еще шести агентов вышла на охоту. Дождь уже прошел, но луны все еще не было видно. Вода сбила и перемешала запахи, но приторная вонь Кривочлена шла устойчивой дорожкой, ее было ни с чем не спутать. К тому же к его запаху примешивался запах оборотней, которые его сопровождали. Ублюдки шли на юго-запад по направлению к Вустеру.
– Не волнуйся. Над нами дрон с тепловизором. Если существа будут на нашем пути, нас предупредят, – сказал Куксакер.
– Вот как вы нас называете, существа… – хмыкнул я, – что еще ваш дрон может?
– Много чего. У нас максимальная поддержка. Если надо будет, нам подкинут боеприпасы или заберут раненого. Все под контролем. Вертолеты и дроны в нашем распоряжении до конца операции, – пояснил Куксакер, – но ты же понимаешь, что все секреты я тебе раскрыть не могу. Пару джокеров я придержу в рукаве.
– Понимаю, ты уже достаточно наговорил, – сказал я, – что же вы натворили… Теперь весь мир в опасности.
– Мир в опасности не из-за нас, он итак катится по наклонной. И Правительство США тут мало в чем виновато, – сказал Куксакер.
Он шел напрямик, по лужам, хлюпая «щелк-щелк» своими армейскими непромокаемыми ботинками. Я старался обходить лужи, вода в них была прохладной.
Один из пехотинцев смачно пернул. А лязгнул зубами.
– Хватит засорять эфир, я из-за дождя мало что чую, – сказал я.
– Да и похрен нам твое чутье, у этого черномазого жучок в желудке. Съел вместе с обедом и не заметил, – засмеялся агент.
– А нахера тогда я вам нужен, Куксакер? – спросил я.
– Боюсь, без тебя мы не справимся. К тому же вся эта техника, как ты понимаешь, не надежна, – сказал Куксакер.
Он бросил неодобрительный взгляд на агента, который рассказал про жучок, и покачал головой.
– Тейлор, черт, ты бы лучше молчал. Накаркал, идиот… Кривочлен пропал с радаров. Нету его на горизонте, – сказал Куксакер.
Мы остановились около коллектора, который вел в катакомбы.
– Черт, это еще что за хрень, нам туда спускаться надо? – спросил Тейлор.
– Похоже, оборотни ушли под землю. Под землей связь работать не будет, – сказал Куксакер. Такого сюжета он явно не ожидал.
– А ты думал, что будешь хлюпать по лужам и наслаждаться свежим воздухом? – спросил я, – хрен тебе. Давай поймаем ублюдка.
На этих словах я прыгнул в открытый люк. Бойцы прыгнули вслед за мной.
Фонари осветили длинную трубу-коридор. Грязная зеленоватая вода отражалась желтыми брызгами на мрачных бетонных стенах. Впереди ломала глаза зияющая темнота, сквозь толщу которой не могли пробиться лучи фонарей на винтовках агентов. Пахло сыростью и плесенью.
Мы пошли по воде, стараясь не шуметь. Но звук многократно усиливался за счет отражения от стен.
Коридор начал распадаться на ответвления. Сначала на одно, потом на другое, третье. Это был своеобразный лабиринт из воды и бетона, который мог запутать кого угодно, но только не меня.
Оборотни и Куксакер оставляли невидимый след, по которому я шел без сомнений.
В наши спины ударила струя воздуха. Коллектор дышал, разнося запахи из одного угла у другой.
Вдруг мы услышали быстро приближающиеся шаги. Звук нарастал.
– Ну-ка, Джерри, отойди, – закричал Куксакер.
Агенты направили автоматы в темноту. И через несколько секунду в конце света фонариков, которые били метров на сто, начали вырисовывать десятки зеленых глаз и зубастые морды зверей.
– Огонь, – заорал Куксакер, – и сотни пуль полетели в тела и головы оборотней. Звери кувыркались и падали, брызги в свете фонарей придавали картине смертельную красоту. Через десять секунд все было кончено.
Десятки зверей валялись в грязной воде. Началась обратная трансформация – они становились вновь людьми с месивом из кожи, мяса и костей на лицах.
– Это разрывные пули. Новейшая разработка. Два, четыре, шесть, восемь, десять, двенадцать и еще один, – Куксакер считал убитых по парам.
Из разорванной артерии одного оборотня вытекала кровь. Я подставил пасть и стал помогать языком, направляя живительную струю себе в рот. Кровь и мясо оборотней давали мне больше сил, чем человеческие.
– Какая мерзость, Джерри, – сказал Куксакер.
Я вонзил передние лапы в центр грудины бедолаги и разорвал грудную клетку.
– Самое вкусное внутри, – на этих словах я вырвал сердце и проглотил его целиком, не жуя.
Затем я схватил правой лапой голову убитого и со всей силы жахнул ей о бетон. Череп треснул. Я надкусил его, тем самым расколов на две части. Мозги, как и сердце, я проглотил одним махом. Впереди много испытаний, и мне надо было подкрепиться.
Полный сил, я подняться на задние лапы и пошел вперед на запах Кривочлена. Этот ублюдок был близко, я чуял это.
Дальше мы шли в тишине. В какой-то момент я почувствовал резкий запах пороха. В воздухе летали железные нотки, а во рту было такое ощущение, что я облизал алюминиевую ложку. Раздался взрыв, с потолка посыпался бетон и кирпичи. Я оказался в полной темноте, присыпанный кусками бетона.
– Куксакер, ты живой? – крикнул я в темноту. Но ответа не последовало.
Жив ли Куксакер и его команда я не знал, но у меня оставался один путь.
В полной темноте я стал пробираться вперед, на запах оборотней и Фреда Джонсона. Вскоре я услышал топот ног: звери бежали мне навстречу.
Я пока не знал, сколько их, так как воздух в заваленном туннеле не двигался. Звук нарастал и в какой-то момент слился в один сплошной хлюпающий гул.
Авангард я встретил градом ударов. Я стоял на задних лапах, отталкивался ими, а передними бил по головам. Я полностью отдался инстинктам и волчьему чутью. В какой-то момент я осознал, что в темноте убивать проще и что глаза мне только мешали. Теперь я видел бой не глазами, а телом. Чувствовал соперника и реагировал на его действия. Принцип был очень простой – он быстрый, а я еще быстрее.
Эти оборотни были в сто раз слабее меня, но за счет количества они могли додавить. Поэтому я стал бить всеми четырьмя лапами, использовать пасть и давить телом на зверей. Не знаю, сколько длился бой, но по ощущениям пару минут. Десятки соперников были убиты, другие дергались в конвульсиях.
Успокоившись, я стал перегрызать шеи одному недобитому оборотню за другим. Их кровь давала мне дополнительные силы, я тяжело дышал и захлебывался кровью, впитывая ее глазами, которые ничего не видели. Насытившись, я пошел дальше на запах Кривочлена.
Глава 33. Цель Выродка становится понятной
Пройдя пятьсот шагов вперед, я почуял свежий воздух. Запах оборотней и Кривочлена оборвался, и я рухнул вниз. Я упал в воду, и течение понесло меня прочь из тоннеля. Я вышел на берег небольшой речки и отряхнулся по-собачьи. Тучи скрывали звезды. Впереди я видел очертания деревьев, которые казались миражом в ночной дымке. Запах существ я не чуял. Кривочлен исчез, как будто не было ни его, не оборотней, которые его сопровождали. Будто все это мне приснилось.
Тяжелая, хмурая ночь вступила в свои права и в полную силу властвовала, упиваясь свободой. В нескольких милях от меня виднелись огни улиц небольшого городка. Я добежал рысью до входа в город. Надпись гласила «Хопкинтон». Это был небольшой городок в тридцати милях от Бостона. Пару раз я здесь бывал по работе, расследуя убийства.
Я встал на колени и сделал над собой усилие. Моя мысль тут же превратилась в действие – я начал трансформироваться в человека. Через минуту я стучался в первый попавшийся мне на дороге дом. Я был голый, грязный, в бурых пятнах крови.
Мне открыла подслеповатая старушка в очках, она была в ночнушке, в левой руке у нее был томик библии.
– Здравствуйте, мадам, меня зовут Питер. На меня напали и отобрали одежду. Не могли бы вы мне помочь? – сказал я.
В США люди добрые и доверчивые, особенно в небольших городках. Гости здесь бывают не часто, и всем здесь рады, готовы помочь.
Старушка впустила меня в дом.
– Моего мужа тоже звали Питер. Он умер три года назад. Теперь я одна. Прими душ, сынок, его одежда тебе подойдет. Какой же ты грязный!
Через двадцать минут я, одетый в клетчатую рубашку и старые джинсы, сидел за столом. Старушка раскладывала угощения и даже не пыталась выведать у меня секреты. Было такое ощущение, что голые мужчины приходили к ней каждую ночь.
Я же сидел и думал о своем.
– Что же ты ничего не ешь, сынок? – спросила старушка.
– Не голоден, мадам, не до еды мне, – сказал я.
За окном замелькали проблесковые маячки полицейской машины.
– Я вызвала шерифа. Он разберется, – сказал старушка и мило улыбнулась.
На этих словах в комнату вошел высокий и толстый мужчина лет пятидесяти, чернокожий, с усами, как у Гитлера, с аккуратной бородкой на подбородке. Щеки были гладко выбриты. В зубах у шерифа была спичка. Языком шериф перекидывал эту спичку из одного угла рта в другой.
– Что тут происходит, мисс Пигвас? – спросил шериф.
– Вот, постучал голый в мою дверь, я впустила, – сказала старушка с несмываемой улыбкой на устах.
– Шериф, доброй ночь, – сказал я, – дело в том, что на меня напали. Я попросил помощи у этой женщины. Большое вам спасибо. А сейчас мне пора.