Остальные воины тоже разбились на мини-группы по четыре человека. Три группы шли по земле. Четвёртая, состоявшая из Эхны Намеш, Маура Ронгоа, Арорры Хоар и Тону Тангаты, самых слабых по иерархии воинов, должна десантироваться на виду у противника, убеждая Вишала, что мы идём в открытый бой.
Взять отряд Кохуру в полное окружение не получилось бы — нет времени, да и кружащий акраб вызвал бы подозрение. Но нам нужен всего лишь эффект неожиданности. А три группы, напавшие внезапно с земли, а не с неба, должны — я надеялся! — изумить врага троекратно.
Вид разорённого квартала подействовал на меня удручающе. Вдоль улицы разбросаны трупы ач-чийцев. Некоторые истерзаны до неузнаваемости, просто кучки бордового мяса, перемешанного с тряпками. Некоторые были ещё живы и куда-то ползли, кто-то выл, кто-то пытался молиться, прося высших унять свой беспричинный гнев.
Я старался смотреть вверх, на столбы розового дыма. Казалось бы, давно пора привыкнуть, но…
На остальных вид низкого горя не подействовал. Инар даже добил топором одного раненного, который якобы слишком близко подполз к нему.
— Мы уже близко, — сказала Маджа. — Дай нам «Живой Молнии».
Я выполнил просьбу. Отметил, как сильно просело число паутинок, но быстро начало увеличиваться.
На одной из улиц мы оказались по щиколотку в какой-то тёмно-красной жиже. Я не мог поверить, что это кровь. Это сколько же народу надо убить, чтобы залить целую улицу?
Красная жижа сменилась синей, а та — зелёной. Оказалось, что это цветная вода, в которой вымачивались ткани для окрашивания в соответствующие цвета. Огромные чаны с красителями валялись перевёрнутыми во дворе мастерской, вокруг плавали трупы. Развалины мастерской дымились и кое-где искрили остатками какого-то озарения. За мастерской раскинулось большое поле со столбами, на которых трепыхали разноцветные полоски сохнущей ткани. Под тканью снова валились мёртвые.
Кажется, даже на моих товарищей подействовала эта бессмысленная жестокость.
— Быть может, эти красильщики продавали роду Кохуру цветные ткани для знамён, — заметила Маджа. — Их-то за что убивать?
— За то, что они убили Неронга? — напомнил Хаки. — Ну, не эти красильщики, так другие низкие. Какая разница? Все одной грязью мазаны.
Я поймал взгляд Маджи. Она словно ждала, что я не соглашусь с Хаки.
И я не согласился:
— Лучше бы Вишал Кохуру ловил в джунглях выучек. А в убийстве ткачей нет славы. Ибо чем они ударят в ответ? Своими тряпками?
— Ну, если так, то да, — сказал Хаки. — Бить слабаков неинтересно. А низких слабаков — тем более.
— Слышите? — вдруг остановилась Маджа.
Характер звуков отдалённого побоища изменился. Если раньше слышали только треск озарений, перекрываемый воем и стонами погибающих низких, то теперь отчётливо услышали команды Вишала Кохуру: он призывал воинов собраться возле него.
— Наверное заметили наших, — досадно сказал Инар.
Недалеко раздался грохот — акраб отряда Вишала Кохуру, который, оказывается, невидимкой висел недалеко, проступил из воздуха, одновременно набирая высоту — днищем задел водонапорные башни, которые распределяли воду между мастерскими. Громадные каменные цилиндры обрушились. Бурный поток воды, сметая трупы и обломки зданий, помчался по улице.
— Самиран! — крикнула Маджа, отпрыгивая от грязного потока.
Я понял приказ без уточнений — расправил крылья и одним стремительным перелётом преодолел расстояние между мной и ускоряющимся акрабом. Успел. Вылети я на пару секунд позже — уже не догнал бы акраб.
Уцепившись за один из объёмных иероглифов на гладком корпусе, прижался к нагревшемуся на утреннем солнце металлу.
Акраб стремительно ускорялся и меня начало сносить. Я включил «Тяжёлый Удар» и до боли в пальцах впился в иероглиф, даже выдавил в металле углубления, это помогло удержаться.
Осмотрелся.
Блестящий металл корпуса был совершенно монолитным, словно акраб выплавили сразу цельным. Оттого и был похож на летающую тарелку. Даже наш «Победитель Гракков», тоже недешёвый акраб, был склеен из листов железа. Вероятно, экипаж отряда Вишала Кохуру был какой-то экспериментальной моделью.
Как же быть? Я обязан остановить этот акраб. Нельзя, чтобы отряд Вишала попросту улетел от схватки. Такой исход маловероятен, но возможен.
✦✦✦
Мы быстро приближались к той части Квартала Мастеров, откуда поднимались столбы дыма. Я увидел фигурки воинов отряда Вишала Кохуру, одетые в одинаковую серо-синюю униформу. Они гнали перед собой толпу ач-чийцев, без остановки кололи их в спины копьями. Цепочка из агонизирующих людей извивалась по всей улице.
Сам Вишал Кохуру, его брат и несколько воинов бежали по направлению к большому, но невысокому зданию с плоской крышей, из которой торчали потухшие квадратные трубы. Вероятно, это была плавильня или кузница. Возле здания завис акраб нашего отряда, из открытых ворот выпрыгивали Эхна и остальные.
Водитель вражеского акраба заметил «Победителя Гракков» и резко сменил курс, намереваясь протаранить его своими выпуклыми, явно предназначенными для воздушных боёв бортами. Бортами, на которых висел я!
Ио Варека поспешно начал набирать высоту и уклоняться от столкновения.
Лично я не знал, чем закончился бы воздушный бой нашего и вражеского акраба. «Победитель Гракков» тоже грозное воздушное судно, оснащённое массивными трёхгранными штырями для пробития вражеских бортов. Но Ио Варека был трусом, поэтому предпочёл сделать вид, что не заметил вызова на воздушный поединок и улетел.
Победоносно качнувшись, как бы прогоняя труса, акраб отряда Кохуру вернулся на прежний курс.
Ладно, вход в акраб я уже не найду. Ползти до лобового окна — глупо. Водитель просто стряхнёт меня. Остаётся одно: я сложил все шесть узоров «Удара Молнии». Число паутинок резко просело — минус шестьдесят у Линии Духа и минус двенадцать у Линии Тела. Но ещё я заметил, как число паутинок стало медленно увеличиваться! Если бы не числовое отображение, то никогда не узнал бы, что Линии восстанавливаются даже тогда, когда озарение ещё не использовано, а паутинки как бы зарезервированы для использования. Прирост был слишком низкий, чтобы принимать его всерьёз — едва ли одна паутинка в минуту. Но не значит ли это, что существует возможность наращивать Линии ещё быстрее, чем обычно? Нет ли какого-то скрытого озарения для такой цели? Надо подумать на досуге.
Акраб замедлился и накренился. Эта бескилевая модель могла приземлиться куда угодно. Я покрепче уцепился за иероглиф, повис на нём, как на краю крыши.
Убедившись, что паутинок хватает на незаметные «Крылья Ветра», отпустил руки, одновременно вызывая удар двадцати четырёх молний. Сосредоточил их на той части цельнометаллического акраба, в которой мог сидеть водитель.
При этом я падал на крыльях, пытаясь не «сбить прицел».
Вспышки оказались такими сильными, что даже я сам ненадолго ослеп.
Акраб закачался, задирая и опуская переднюю часть вертикально и ныряя, стремясь к земле. Слепящие синие линии пронзили металлический корпус воздушного судна. Заметного урона ему не нанесли, не считая отбитых иероглифов и сожжённых флагов. Зато они так накалили корпус, что из щелей повалил дым — внутри бушевал пожар!
Надо заметить, что «Удар Молнии» хотя и выглядел, как электрический разряд, но, кажется, не был им в чистом виде. Его поражающая способность была намного сильнее, чем просто электричество. Так что я был не совсем прав, применяя это слово к его описанию. Электричество, безусловно, в нём было, но было и что-то ещё, что наносило урон. Это не считая того, что на ярком уровне к нему добавлялся «Удар Грома», который сейчас вдарил по акрабу так, что смял переднюю часть вместе с водителем.
Спрыгнув на вымощенную каменными плитами дорогу, я выхватил из наспинного чехла мочи-ку, одновременно рассоединив застёжку на ремне — сбросил чехол, чтобы не мешал двигаться.
Кстати, теперь понял, почему почти все старшие воины предпочли взять в поход мягкие и недорогие чехлы — их не жалко потерять. Хотя у всех имелись роскошные, облепленные драгоценностями и золотыми узорами футляры.
Я уже был внизу, а затухающие раскаты грома и последние из двадцати четырёх молний ещё догорали, разбиваясь о дымящийся и качающийся акраб.
Несколько молний всё же ударили мимо, выбив в мостовой воронки. Толпа ач-чийских мастеров и рабочих, убегавших от воинов Кохуру, остановилась, потом в испуге бросилась в сторону, как стадо оленей при виде джипа охотников. Бедные люди решили, что прилетели ещё высшие, которые теперь точно всех убьют. Некоторые отказались от бегства, встали на колени и ждали, когда я разорву их в клочья своими небесными искрами.
Воины отряда Кохуру видели меня, но видели и свой акраб, который, постоянно забирая носом вверх, всё продолжал падать. То ли водитель ещё был жив и боролся с управлением, то ли сам акраб, повинуясь кристаллам полёта, продолжал движение. Вероятнее всего и то и другое. Плюс, мои молнии могли внести неполадки в силовые жилы и вены, которые пронизывали корпус акраба, соединяя гнёзда кристаллов.
С нарастающим воем воздушный корабль ударился днищем о землю, подпрыгнул, перевернулся, разбрасывая куски разбитых иероглифов и узоров. Идеальная цельнометаллическая оболочка смялась, как грязный носок, выуженный из-под дивана. Овальная дверь ворот, которая раньше была не заметна на гладком корпусе, отвалилась и улетела в противоположную падению сторону. Из потерявшей овальную форму дыры валил дым, перемешанный с остатками небесных искр.
Акраб ещё несколько раз подпрыгнул и врезался в стену плавильни с квадратными трубами. Вишал Кохуру, его воины, Эхна Намеш и остальные наши воины, позабыв о противостоянии, вынуждены были разбежаться в стороны.
— Наш акраб! — закричал Эрну Кохуру. — Эти ублюдки убили наш акраб! Смерть ублюдкам!
Выхватив оба кинжала он начал осматриваться в поисках виновника. Эхна Намеш и остальные взяли оружие наизготовку, но Эрну искал того, кто сбил акраб.