- Здорово, дружище! - Он крепко пожал мне руку. - Ну, чего тут у вас произошло? Чего так дерьмом тут воняет? Канализацию что ли пулями изрешетили, стрелки ворошиловские?
- Нет, просто гражданин ювелир немного обгадился, когда стрельба началась. - Объяснил я.
- Этот что ли? - Спросил товарищ полковник, слегка пнув носком ботинка ювелира, лежащего поверх туши бандита, который боялся даже пошевелиться.
- Ага, он самый... - Кивнул я.
Товарищ полковник прошелся по кабинету, осмотрел пробитую пулями дверь, затем дыры от пуль в противоположной стене Тем временем я нагнулся и, вытащив из кармана ювелира телефон Виктора, показал его товарищу полковнику.
- Вот это телефон похищенного...
- А самого похищенного нашли? А то мы когда подъехали, кроме вас и этих, которые на полу лежат, ни в магазине, ни около него никого не было. Сейчас парни все там осматривают, но, похоже, здесь и прятаться негде.
- Товарищ полковник! - Послышался голос еще одного оперативника, заглянувшего в кабинет. Мы все осмотрели. Кроме кабинета тут только туалет и чулан, заваленный всяким старьем. Там никого не обнаружено. Есть запасной выход во двор, но его явно уже дано не открывали.
- Эй, парни, там в кладовке кто-то есть! - Послышался из коридора чей-то крик.
Виктора нашли связанным по рукам и ногам, с кляпом во рту и замотанного сверху стретчем, как египетская мумия. Он лежал в чулане в старинном деревянном комоде, который сверху был дополнительно завален кусками какой-то старинной мебели, собранными на помойках для дальнейшей реставрации. Услышав сначала стрельбу, а затем голоса полицейских, Виктор понял, что самостоятельно они его найти не смогут, кричать через кляп невозможно он стал резко изгибаться внутри комода и производимый при этом стук привлек внимание оказавшегося неподалеку оперативника. Обнаружение похищенного резко поменяло ситуацию, так как теперь в деле появился потерпевший. До этого ситуация могла быть представлена, при наличие хорошего адвоката, как самозащита граждан, которым угрожали. Что касается стрельбы, то установить, кто стрелял было невозможно, так как мы объективно не могли его видеть через дверь.
Вскоре к магазину примчались дополнительно еще два «Тигра» со штурмовой группой ОМОНа. Их вызвали сразу же, но дорога от Подьяческого моста занимала несколько больше времени, чем от Захарьевской улицы. ОМОНовцев внутрь магазина не пустили и они оцепили его снаружи. Затем подъехали еще оперативники из ГУВД и территориального отдела. Начался опрос населения и поиск и съем записей с камер видеонаблюдения окрестных домов. А мы поехали на Захарьевскую в Управление оформлять показания.
В машине оперативник, который ездил со мной к ювелиру, сказал:
- Сейчас нам очень важно сформулировать связную и логичную картину происшедшего, что бы наши показания полностью совпадали. А самое главное, сделать так, что бы показания задержанных были такими как надо и не противоречили нашим. Надо, что бы они их подписали, пока еще напуганы и пока своих адвокатов не подтянули. Хорошо еще, что похищенного нашли, а то у этих мразей мог быть шанс попытаться нас виноватыми сделать. Типа они мирные граждане, а мы к ним вломились в магазин и угрожали, а они защищались.
Товарищ полковник сначала лично опросил Виктора, затем меня. Потом нас посадили в одном из кабинетов пить чай. Мы там сидели практически час. Потом к нам зашел давешний стажер и принес листы с уже готовыми нашими показаниями. Нам оставалось только своей рукой написать под нами «С моих слов записано верно, мною прочитано» и поставить подписи. Судя по тщательности проработки, над этими показаниями хорошо потрудилась команда местных профессионалов.
- А злодеи все подписали? - Спросил я у стажера, отдавая подписанные мною листы.
- Да, ювелир подписал все сразу... - Ответил стажер. - Он еще та трусливая скотина... Ну и воняет же от него... А эти бычары пытались в отказ пойти, но у нас такие номера не проходят. Ребята их прессанули слегка и тоже дожали. Так что с формальной стороной все хорошо, осталось только реальную сторону распутать.
В итоге просидели мы в Управлении до часа ночи. Напоследок товарищ полковник мне кратко рассказал, что удалось выяснить. Ювелир уже давно активно сотрудничал с криминальными кругами, но тщательно это скрывал. Через него шел сбыт краденного. Кроме того, он наводил бандитов на коллекционеров и других обладателей антиквариата. Не брезговал давать наводки и на одиноких стариков, у которых бандиты не только похищали антиквариат, но и «отжимали» квартиры - когда обманом, когда силой и угрозами, а когда просто переоформляя недвижимость по поддельным договорам или липовым завещаниям. Когда же ювелир узнал, что есть человек, который возит крупные партии золота и антиквариата, то тут же сообщил об этом бандитам, а те захотели выйти непосредственно на источник, убрав посредников. Виктор героически выдержал их допрос, навешав бандитам на уши лапши, что меня почти не знает. Напоследок товарищ полковник поинтересовался откуда было это золото и антиквариат. Я объяснил, что его скупили по дешевке на Украине и привезли на продажу в Россию, но это была разовая партия и больше таких поставок не будет.
Что касается того товара, который привез ювелиру Виктор и за который тот не заплатил ему денег, то перепуганный ювелир объяснил, где он спрятан. Мерзавец ныл и плакал, пытаясь давить на жалость, утверждая, что он сам, а его заставляли бандиты, якобы угрожая физической расправой и поджогом магазина. Увидев меня и Виктора, он рухнул перед нами на колени и стал умолять о пощаде. Увидев мою ухмылку победителя, он предложил мне отступные - восемь миллионов рублей на банковском счете немедленно и двенадцать миллионов наличными в тайнике, при условии, что его выпустят хотя бы на подписку. Однако меру пресечения определяли не мы, и даже не полиция, а - Следственный Комитет. Потому насчет денег из тайника я пообещал подумать, удовлетворившись пока получением от вонючего банковской карточки, пинкода к ней и пароля от интернет-банка. А Виктор проявил юридический профессионализм и не поленился задержаться в Управлении еще на полчаса, попросив у товарища полковника компьютер с принтером. Виктор составил и напечатал соглашение о компенсации нам нанесенного вреда, которое ювелир подписал толком не прочитав. Это был замечательный документ! Там были оговорены лишь минимальные суммы выплат с его стороны. При отсутствии каких либо наших обязательств перед ним, мы получали возможность содрать с него столько денег, сколько было возможно. Более того, принадлежащая ювелиру квартира являлась по этому договору залогом, гарантирующем выполнение им обязательств перед нами. Оставалось только сделать так, что бы на следующей день, находясь уже в СИЗО, ювелир подписал бы еще один экземпляр этого соглашения и его подпись заверил бы начальник СИЗО. После этого даже, если ювелир потом попытается съехать с темы, то его можно было бы доить через суд.
Я без приключений отвез Виктора домой и передал в заботливые руки его заплаканной жене, которую он принялся успокаивать, объясняя, что ничего страшного не произошло, просто он слегка задержался на деловой встрече. Ага, слегка задержался - это был второй час ночи! Да и похищение бандитами - совсем нестрашно. Попрощавшись, я поехал к себе домой, благо Кольцевая была свободна, и можно было втопить все 160. Тем более, что надо было выспаться и на следующий день заниматься сделкой по приобретению лесопилки с железнодорожным тупиком.
15
Утром следующего дня я созвонился с отставным прапорщиком и поехал к нему в его питерский офис. Офис располагался в бизнес-центре в районе станции метро Ладожская и был совсем небольшим - всего одна тридцатиметровая комната, в которой гипсокартонной перегородкой был отгорожен директорский кабинет. Занималась фирма строительством деревянных загородных домов. Как выяснилось, товарищ старший прапорщик договорился с каким-то леспромхозом в глухом углу Новгородской области. Там было полно леса и безработных мужиков. Потому и лес, и рабочая сила были дешевыми и в избытке. И простаивающая оборудованная лесопилка там тоже была.
Потому теперь фирма товарища старшего прапорщика недорого получала комплекты-заготовки для домов, на грузовиках привозились заказчикам, где из них за пару недель бригада собирала дома. В связи с этим, надобность в деревообрабатывающем производстве в окрестностях Санкт-Петербурга отпала. Вполне логично было его продать, а на эти деньги купить десяток большегрузных Камазов с гидроманипуляторами и прицепами что бы возить комплекты для строительства домов из Новгородской области. А еще ему надо было вложиться в рекламу и создание выставочных площадок около стройбаз и выездов из города.
Типичная эволюция современного бизнеса, но только не на глобально-мировом, а на российско-региональном уровне. Собственные предприятия закрываются, а производство передается на аутсорсинг в какой-то регион с дешевой рабочей силой, хорошей транспортной доступностью и другими факторами, снижающими производственные затраты. Производство получает лишь малую часть от конечной прибыли, но при этом радуется даже таким заказам, а рабочие, получающие мизерную по меркам развитых регионов зарплату, радуются, что сеть какая-то работа. А основную часть прибыли получает система сбыта, на котором сосредотачивается основная компания. При этом затраты на рекламу сопоставимы с затратами на производство, а в некоторых сферах даже могут их превосходить. В глобально-мировом масштабе фирмы США и Европы передают производство в Китай и Юго-восточную Азию, а в нашем случае товарищ старший прапорщик передает производство в Новгородскую область. Прибыль у него от этого только увеличилась, а забот стало меньше, так как управление производством теперь не его проблема. Теперь только его менеджеры отправляют новгородцам заказы по электронной почте, присылают грузовики за готовыми к вывозу комплектами и перечисляют оплату за них.
Я просмотрел все документы, которые предоставил мне товарищ старший прапорщик и убедился, что собственность на объект и земельный участок оформлены, как положено. Порадовало, что согласованная мощность электропи