— Мистер Август, сагиб, быстрее сюда!
Август поднял голову и увидел на отмели Пулани, рухнувшего на колени рядом с Миной. Он бросился к ним. Девушка лежала в воде лицом вверх, ее глаза были открыты. Она казалась ангелом, когда вот так изумленно глядела на звезды у них над головами. Может, так оно и было? Пулани опустил руку в воду и бережно ощупал багровый след, оставленный на ее шее зубами тигрицы, потом глянул на Августа и покачал головой. Мина была мертва.
— Н-нет, — заикаясь, выговорил таксидермист. — Не может быть. Не может быть! Я могу спасти ее…
Он рухнул на четвереньки и принялся лихорадочно шарить по дну реки.
Том посмотрел на прекрасное лицо Мины, и на глаза его навернулись слезы. Он все это время знал, что Мина погибнет, знал прежде, чем они ступили на землю Индии, но надеялся, что благодаря зелью Августа, власти над жизнью, удастся изменить историю, обратить ее вспять. Но ему и в голову не пришло, что состав и станет причиной ее смерти.
— Нашел! — ликующе провозгласил таксидермист, вынырнув из воды с маленькой синей бутылочкой в руке. — Теперь все будет в порядке, это…
И тут лицо его вытянулось, когда он заметил, что пробки нет, а внутри плещется лишь речная вода. Он безнадежно отшвырнул склянку и выбрел на берег. Том мог только смотреть на него с отвращением, его переполняли злость, печаль, но более всего — крайнее смятение. Это все казалось какой-то нелепицей.
— Зачем вы это сделали? — выпалил он. — Зачем? Неужели не подумали, что из этого может выйти?
Август съежился под испепеляющим взглядом Тома. Мальчик должен был все видеть, отрицать что-либо не имело смысла. По щекам таксидермиста катился пот.
— Я… я… я просто хотел все изменить. Благодаря составу я мог бы получить еще один шанс, — неуверенно пробормотал он, — и доказать, что я способен на большее… ведь у меня могло получиться! Могло, но…
Август бросил отчаянный взгляд на сэра Генри и Мину, неподвижно лежащих на берегу. Он выглядел совершенно обезумевшим.
— Том, поверь мне, я этого не хотел!
— Я думал, вы не желали власти над жизнью и смертью.
— Нет! — страстно воскликнул Август. — Не желал. Но… но… что-то мне помешало, и… и посмотри, что я натворил. Я все разрушил.
С жалким видом он тяжело опустился на камень.
— Мне так жаль, Том, — пробормотал таксидермист. — Действительно жаль.
И, схватившись за голову, он разрыдался.
Том еще раз окинул взглядом место трагедии и поразился безумию всей истории. Одно дело возвращать к жизни колибри и щенков, но тигров-людоедов? Август был прав, когда говорил, что судьбой невозможно управлять: ты не заставишь ее поступить по-твоему. На какой-то безумный миг он об этом забыл, и вот итог. Том сердито уставился на отмель, где лежало бездыханное тело Мины. Рядом с ней на волнах чуть покачивалось что-то маленькое и темное. Вот она, маленькая синяя бутылочка… пустая. Стекло таинственно поблескивало в лунном свете. Состав Августа был могущественным — слишком могущественным, чтобы кому-то его доверить. Том встретился взглядом с Пулани и увидел в его глазах отсвет понимания. Так пожелал шайтан. Так было суждено.
На следующий день, на заре, сэр Генри открыл глаза, но по-прежнему лежал неподвижно, словно в трансе. Пулани и рулевой с первыми лучами солнца ушли в джунгли и вернулись с небольшим деревцем, часть которого уйдет на носилки для сэра Генри, а все остальное — на маленький самодельный гроб для Мины.
Август тем временем свежевал тигрицу. Судя по всему, это утомительное занятие помогало ему отвлечься от грустных мыслей. Закончив, он разложил огромную шкуру на гальке и натер каждый ее дюйм смесью мышьяковистого мыла и соли. Иногда он прерывался, чтобы глотнуть воды из фляги, но ни с кем не заговаривал, предпочитая работать в одиночестве и тишине.
«Возможно, ему так легче», — решил Том, сидя в тени рядом с сэром Генри.
Он вытирал охотнику пот со лба и время от времени поил его водой. Думать о ночных событиях уже не имело смысла. Они остались в прошлом, а сосредоточиться стоило на предстоящем путешествии.
Только Пулани не нравилась тишина. Весь день он махал топором, что-то бормоча себе под нос и порой оглядываясь со смесью страха и раздражения.
— В чем дело, Пулани? — спросил Том, когда индус, облокотившись на длинный топор, уставился на окружающую их высокую стену джунглей.
— Шайтан еще здесь, сагиб, — прохрипел Пулани, прищурившись и сплюнув в грязь.
— Шайтан мертв, Пулани, — раздраженно возразил Август. — Вот твой шайтан.
Он показал на лежащий на палубе длинный холщовый мешок.
— Нет, сагиб. Дух шайтана все еще здесь, в деревьях.
— Что за чушь ты несешь, — отмахнулся Август, но с ноткой неуверенности в голосе.
Он не мог отрицать, что в этой зеленой тюрьме оставалось нечто пугающее.
— Сэр Генри убил шайтана два раза, — продолжил Пулани и дважды рассек воздух костлявым пальцем. — Два раза! Она все еще не мертва.
— Пулани, тигрица совершенно мертва. Уверяю тебя.
Индус покачал головой, сомневаясь, верить ему или нет.
— Может, ты так и думаешь, сагиб, — хмуро заключил он, — но проклятье шайтана на сапфире, сагиб, а сапфир — в лодке. Возможно, мы все утонем.
— Этого не случится, Пулани, — уверенно ответил Август. — Можешь мне поверить.
— Как скажете, сагиб, — пробормотал Пулани, кивая. — Как скажете.
— Ладно. Давайте выбираться отсюда.
— Очень хочется домой, — сказал Том.
— Да, Том-сагиб, отличная мысль. Давайте отправимся домой.
К вечеру скорбный груз был бережно уложен на борту, и они приготовились к отплытию. Маленький дизель зашумел, просыпаясь, и Том с огромным облегчением отвязал канат и одним прыжком перемахнул с причала на палубу. Они медленно вышли на середину реки и взяли курс вниз по течению.
— Господи, спасибо Тебе, — выдохнул Август и устало провел ладонью по лицу.
Впервые за день на его губах мелькнуло некое подобие улыбки, и внезапно он показался страшно усталым.
— Хорошо наконец-то убраться отсюда, верно?
Том ничего не ответил, он только смотрел назад, на высокие джунгли и узкий галечный берег, сияющий под бледно-розоватым небом. Несмотря на буйную красоту этого таинственного места, он не сомневался, что никогда в жизни не захочет увидеть его снова. А еще знал, что никогда не сможет его забыть.
Глава 17НЕОЖИДАННЫЙ ВЫХОД
Шесть недель спустя в дверь Кэтчер-холла постучали.
— Том, будь другом, глянь, не врач ли там пришел.
Подбежав к двери и чуть приоткрыв ее, мальчик увидел румяного с мороза почтальона с охапкой писем и пакетов в руках.
— Ежедневная порция для мистера Кэтчера, — сварливо пробурчал тот.
Шагнув вперед, почтальон высыпал весь ворох в подставленные руки, подхватил свою сумку и покатился вниз по заснеженной подъездной дорожке. Захлопнув дверь спиной, Том отнес всю охапку в кабинет. Август поднял взгляд от горы писем, уже громоздящейся на столе.
— Нет, только не это, — простонал он.
— Боюсь, что так, — задыхаясь, сообщил Том, добавив очередную вершину к бумажному хребту. — Такова цена славы.
— Это точно.
Август нетерпеливо вскрыл верхний конверт и стал читать.
Пожалуйста, простите мою самонадеянность, я никогда еще не писал подобных писем. Но я посетил на прошлой неделе вашу замечательную выставку в музее Скаттерхорна и должен сказать, что это стало ярчайшим событием в моей жизни. Мамонт, орангутанг, антилопа, колибри и…
Август отбросил листок в сторону и взял следующий, казенного вида, конверт.
— От полковника Флауэрдью Боуна, секретаря Кавалерийского клуба Индии. Ему-то что понадобилось? — пробурчал он, вскрывая письмо.
Из надежных источников я узнал, что вы признаны величайшим таксидермистом британской империи. По этой причине я взял на себя смелость послать вам шкуры двух небольших толстокожих животных, застреленных мною лично, с единственной целью превратить их в кресла для нашего вестибюля. Надеюсь, это не составит вам особого труда?
— Кресла для вестибюля, можешь себе представить! — воскликнул Август. — Взгляни, Том, он даже прислал рисунок.
— А это что еще такое? — возмущенно спросил таксидермист, бросив взгляд на заголовок первой полосы «Вестника Дрэгонпорта».
— «Тигриная сенсация в музее Скаттерхорна, — прочел Том. — Жена мэра встревожена».
— О боже, бесценная Урсула Спонг, — фыркнул Август. — Продолжай.
— «Вчера вечером при огромном стечении народа мистер Кэтчер торжественно открыл последнее дополнение к музею Скаттерхорна. Чучело бенгальского тигра-людоеда, отнявшего более четырехсот жизней и запечатленного в крайне динамичной позе за миг до прыжка и с выпущенными когтями, было установлено на верхней площадке лестницы. Зверь выглядит настолько устрашающе, что миссис Урсула Спонг, супруга мэра Спонга, при виде его лишилась чувств и, несомненно, упала бы с лестницы, если бы не мистер Нед Баджер, который самоотверженно преградил ей путь и предотвратил падение. Дама не держит зла на тигра, мистера Кэтчера и, разумеется, храброго мистера Баджера, но высказала пожелание, чтобы такие волнующие экспонаты были в будущем снабжены предостережениями для особо впечатлительных посетителей».
— Так-так. — Август снял очки и улыбнулся. — Бедняга Нед Баджер. Она припечатывает его уже второй раз.
Том листал остальные письма, пока его внимание не привлек большой желтый конверт с яркой маркой, пришедший из Индии.
— Если это очередная просьба превратить крокодила в коробку для сигар или ящерицу в мундштук, заранее разрешаю тебе бросить ее в огонь, — буркнул Август, возвращаясь к собственной горе.
Распечатав письмо, мальчик по золотому росчерку в нижней части страницы определил, что оно написано махараджей.