– Что ты предлагаешь? Продолжать брести наугад? Вчера мы уже пытались – и к чему это привело?
– Думаю, я смогу помочь, – осторожно вмешался Эрик. – У меня не так много сил, чтобы поднять тебя в воздух, но, по крайней мере, я не позволю тебе упасть… или хотя бы смягчу падение.
– Мне не нравится слово «хотя бы», когда речь идёт о жизни и смерти, – возразила Тана, нервно поведя плечами.
– А мне не нравится идея оказаться в ловушке и знать, как выбраться, – отрезал я и начал карабкаться по стволу.
Обычно в снах это удаётся легко. Если спящий придумал мир, где гравитация не работает либо он сам и его жители умеют с ней справляться – проблем нет. Конечно же, и это правило на острове не действовало, и я мысленно благодарил дни, проведённые с Лу у бабушки с дедушкой, которые позволяли нам лазать по деревьям возле дома. Я устал и запыхался, но заставлял себя продолжать подъём, держаться и проверять каждую опору. Я продирался сквозь хвою, которая царапала мне щёки, но, к счастью, порой ветки переплетались в подобие платформ, где я мог делать короткие передышки.
– Осторожней! – крикнула Тана. Я представлял себе, как она закатывает глаза, но не без удовольствия отметил, что она за меня волнуется.
– Эрик, ты готов? Здесь ветки тоньше, и я не уверен, что они выдержат мой вес.
– Готов! – прилетело в ответ.
Я поднялся ещё немного, но когда подтягивался, ветка качнулась, и меня прошиб холодный пот. Я ещё ни разу в жизни не забирался так высоко, и не было сомнений, что, если я упаду, расшибусь насмерть.
– С тобой всё в порядке? – донёсся голос Ракель издалека, но у меня не было сил, чтобы ответить, поэтому лишь кивнул. Не знаю, видели ли меня друзья, но когда я попытался заговорить, голос прозвучал хрипло, визгливо и смешно.
Я поднял голову и медленно глубоко вдохнул, а потом выпрямился и огляделся. Ветка отчаянно раскачивалась при каждом движении, а у меня замирало сердце. Пришлось ухватиться за другую, не такую крепкую, как хотелось бы, мысленно убеждая себя: «Ничего не случится. Ничего не случится…» Если бы только мои мысли могли стать реальностью!
– Ты справишься, Лазарь! – кричала снизу Ракель, и это придало мне сил. Она в меня верит, и я просто не имею права обмануть надежды друзей, когда уже зашёл так далеко.
Поэтому усилием воли я изгнал страх и выпрямился так резко, что дерево подо мной зашаталось. Я бы вскрикнул от ужаса, если бы хватило воздуха. Потом я поднял голову и, вытянув шею, стал оглядываться в поисках маяка… А вот и он, вдалеке, слева по солнцу! Хорошей новостью было то, что мы миновали большую часть леса, плохой – ощущение, будто башня тоже наблюдала за мной. Она выглядела устрашающе, и я не мог смотреть на неё без содрогания… Но вовсе не это выбило меня из равновесия: я услышал свист, переросший в визг, и чья-то тень кинулась на меня, целясь когтями в глаза. Я сам заорал, прикрывая лицо свободной рукой. Ветка закачалась. Потом был удар в лоб, неверное движение… Прежде чем я успел отреагировать, я уже летел спиной с дерева вниз.
В лабиринте
Когда в фильме герой падает в пропасть, он обязательно делает что-нибудь запоминающееся: говорит эпичную фразу, даёт обещание, произносит имя того, кого любит… либо просто сохраняет спокойствие, принимая судьбу. В свою защиту скажу, что самое запоминающееся, что я сделал в жизни, – это вернул потерянный кошелёк владельцу. Конечно, это не идёт ни в какое сравнение с криком героя во время падения. А ещё я вижу мир будто в замедленной съёмке, когда глаза открываются еле-еле, люди двигаются так, будто борются с мощным потоком. В таких случаях говорят: «Жизнь проносится перед глазами». Но на самом деле всё происходит очень быстро. Именно так было и сейчас.
Я не мог сообразить, что творится вокруг, сбитый с толку криками друзей и мощными толчками, кидающими меня из стороны в сторону. Мне показалось, что меня бьют. Сила тяжести швырнула меня на землю, а потом порыв ветра впечатал в ствол дерева, я почти уткнулся носом в хвою – она даже скрипнула на зубах, – а затем рухнул на кучу листьев.
– Держись! – прорычала Тана, когда ветка саданула мне по животу.
Я держался… более или менее. Обхватив ствол, как коала, я наконец смог остановиться, вдохнуть и вытереть непонятно откуда взявшиеся слёзы. Повторившийся странный звук заставил меня поднять голову и сильнее вцепиться в дерево. Теперь я уже не падал и лучше прислушался. Это был даже не крик, а насмешливое гоготание. Ворона появилась из тени, хлопая крыльями, и взлетела на самую верхушку дерева.
– Нет уж, не выйдет! – взревел я.
– Ты там как? – спросил Эрик. – Сможешь оттуда спуститься?
– Думаю, да. Но если упаду – поймаете меня?
– Не волнуйся об этом.
Я покосился на ворону и готов был поклясться, что заметил злобный блеск в её глазах. Конечно, здесь даже птицы пытаются нам навредить. Так что мне стоило спуститься, пока она не изобрела новый способ до меня добраться. Но сперва нужно было «отлипнуть» от ствола и уцепиться за нужную ветку. Я передвинул ногу, потерял равновесие и рухнул спиной вперёд в пустоту.
К счастью, мне под руки попалась достаточно толстая ветка. Я набрал полные лёгкие воздуха, выдохнул и осмотрелся в поисках удачного пути вниз. Однажды Люсия забралась на дерево так высоко, что потом не смогла спуститься. Я не нашёл ничего умнее, чем броситься за помощью к дедушке с бабушкой. Я думал, что дедушка вызовет пожарных или принесёт лестницу, но он просто подошёл к стволу, встал рядом, а потом начал спокойным голосом давать сестре инструкции. «Самое первое и главное – не волноваться, – повторял я их про себя слово в слово. – Если ты смогла залезть наверх, сможешь и спуститься».
Нужно точно рассчитывать каждое движение, поэтому я трижды проверил опору, прежде чем ступить на неё. Земля постепенно приближалась. Когда до неё осталось не больше метра, я позволил себе упасть. Руки тряслись от напряжения, но я смог вздохнуть с облегчением и готов был целовать камни под ногами. Тана стиснула меня в объятьях так крепко, что пришлось жестами просить её не душить меня.
– Всё нормально.
– Какого чёрта тебя понесло…
– Дорога проходит по центру, – пояснил я, проигнорировав претензию. – И лес не слишком большой. Думаю, мы успеем его пересечь до рассвета.
– Хорошо, потому что времени у нас мало, – добавила Ракель.
– Если кто-то один исчезнет раньше, все остальные должны договориться, где оставить метку «сохранения». – Даже если Эрик волновался, он очень умело это скрывал. Подойдя ко мне, он протянул руку, помогая подняться. Я с благодарностью на неё опёрся. – Ты молодец!
– Спасибо, что не дал меня прикончить.
– Значит, дорога в середине? – Тана первая собралась в путь.
– Да. И скоро этот дурацкий лес кончится.
– Он кажется бесконечным, – отозвалась Ракель.
Я замыкал маленькое шествие. Подняв голову, я заметил на верхушке ворону, которая не сводила с нас глаз. Когда наши взгляды встретились, птица взмахнула крыльями. Что это было – вызов или угроза?
– Лазарь, не отставай! – подгоняла Тана.
– Иду!
Когда я снова задрал голову, ворона уже исчезла, а ветка, на которой она только что сидела, медленно покачивалась. А ветер, слегка толкавший меня в спину, стал холоднее.
– Мне кажется или деревья стали ниже? – вдруг спросила Ракель. – Может, я так мечтаю выбраться из леса, что мне уже мерещится?
– Значит, осталось немного, – отвечал я.
У меня во рту пересохло, а усталость от блуждания в течение нескольких часов сделала ноги ватными, так что я едва их волочил. Мы почти не разговаривали и лишь советовались, куда пойти на развилке. Обычно я выбирал направление, хотя глаза уже слипались. Раньше мне никогда не хотелось спать во сне. Вдруг Эрик остановился и поднял руку.
– Что… – начала было Тана, но он приложил палец к губам.
Теперь и я услышал его – скрипучий, низкий рёв. Мы непонимающе переглянулись и крадучись двинулись по просеке, стараясь не шуметь. Вдруг в глаза ударил яркий свет, пробивающийся сквозь прогалину в чаще за последним поворотом. Сердце забилось от радости и стремления поскорее выбраться из кошмарного леса, но пугающий шум и треск сухого дерева, как будто кто-то или что-то ломилось через подлесок, настиг нас вновь. Потом раздался грохот упавшего ствола.
Эрик рискнул пойти первым, проскользнув сквозь кустарник. Когда мы достигли прогалины, я заметил, как расширились от страха его глаза, но он не проронил ни слова. Тут Тана наступила на сухую ветку, заставив нас в ужасе застыть, но что бы ни ждало нас на той стороне, оно, похоже, нас не услышало. Я прошёл следом за Эриком и разинул от изумления рот. Я ожидал чего угодно, но только не этого.
Сперва я просто увидел странные, отдельно стоящие деревья, чьи верхушки подпирали небо, но потом я с ужасом осознал, что они движутся! Это были вовсе не растения, а два великана с корой вместо кожи и буквально утыканные хвоей, как шипами. Они медленно перемещались, и их похожие на колонны ножищи скрипели при каждом шаге. Если присмотреться повнимательнее, можно было даже различить их лица с тёмными колючими глазками, широкими носами и огромными уродливыми ртами с бесчисленным количеством зубов. В остальном они были неотличимы от деревьев и, подобные гигантским палкам, вполне могли сойти за часть леса.
Хуже всего было то, что они были вооружены дубинками, которые больше походили на выдернутые с корнем стволы гигантских деревьев, да ещё и с заточенным концом, как будто было мало того, что такая могла с лёгкостью расплющить любого из нас с одного удара. Двигались чудовища очень медленно и как будто стояли на страже выхода из лабиринта. Конечно, я очень хотел выбраться отсюда, но жизнью всё-таки дорожил больше, чем свободой.
– А они опасны? – пробормотала Ракель. – Выглядят безобидно.
– Что-то не хочется проверять, – ответила Тана, накрыв ладонью рукоять кинжала, готовая к любым неожиданностям.