Но вот Ракель закашлялась водой, а я кое-как приподнялся, зарывшись локтями в песок, и облегчённо улыбнулся. Я уже решил, что мы вот-вот умрём! Тана рухнула рядом со мной: теперь Ракель уже свободно дышала, и она могла выйти из «боевого режима». Она даже позволила нам заметить отголоски ужаса, который ей пришлось пережить.
– Надо было быстрее за тобой нырнуть, но тогда монстр мог схватить всех троих…
– Ты отлично справилась! – мягко перебил я.
Карие глаза Таны иногда поблёскивали золотом, а сейчас они и вовсе сияли. Но я впервые заметил, как она борется со слезами. Девушка тряхнула головой, уставившись в одну точку и уперевшись пальцами в песок, стараясь держать себя в руках. Тогда я рискнул приобнять подругу за плечи. Та вздрогнула, но не отстранилась.
– Если бы с тобой что-нибудь случилось… – вырвалось у неё.
– Но мы же справились! И мы переплыли это чёртово озеро!
– Надеюсь, это было не напрасно, – добавила Тана и только тогда с улыбкой отодвинулась от меня.
Обернувшись, я не смог сдержать дрожь. Мы пришли! Больше не будет попыток и ошибок – лишь короткий переход отделял нас от маяка. Он был так близко, что можно было достичь его одним броском через каменистый полуостров, окружённый угрожающе ревущими волнами. Это была высокая элегантная постройка чёрного цвета, с мелкими зазорами между камнями, похожими на окна, – точь-в-точь священник-великан в мантии. Огонь наверху не горел – единственная пугающая деталь, из-за которой у меня волосы зашевелились на затылке.
– Там дверь! – Тана указала подбородком в сторону.
Я её сперва не заметил, поскольку она почти сливалась с поверхностью, но это правда был вход – полуоткрытый, вселяющий надежду и одновременно таящий угрозу. У меня создалось впечатление, что остров играет с нами и ведёт нас к заранее подготовленному финалу, а мы, как всегда, не знали ни правил, ни в чём суть этой игры. Ракель успокоилась и вместе с братом и Иваном посмотрела в ту же сторону, что и мы. Мальчик стиснул от страха руки, а его птички сжались, боясь взлететь. Я знал, о чём все сейчас думают: попытаться войти сейчас или завтра. Но Тана решила за всех: она взяла свой локон и положила на песок.
– Мне пора просыпаться.
– Завтра покончим с этим, – я никогда прежде не слышал, чтобы Ракель говорила так категорично.
В этот раз я ушёл вторым. В отличие от юной спутницы, я не смог придумать никакой пафосной фразы, поэтому только уверенно кивнул, прежде чем очнулся в своей кровати.
Пантера фыркнула и соскочила с постели, как только я пришёл в себя. В этот раз я быстро открыл глаза не потому, что меньше устал, а потому, что промок и стучал зубами от холода. Простыни были влажные, как и пижама, с волос стекала вода, и капли выступили на коже. Я всё ещё кашлял водой, когда выбирался из кровати. Во всём теле чувствовалась тяжесть, пока я плёлся в ванную, обхватив себя руками, чтобы хоть как-то согреться. Это не удалось, пока я не открыл кран с горячей водой и не залез под душ.
Только спустя несколько секунд я сообразил, что влез в ванную одетым. Я стянул пижаму и погрузился почти в кипяток, и только тогда мышцы немного расслабились.
От мысли о том, как близко подошла ко мне смерть, бросило в дрожь. Что бы случилось тогда? Остановилось бы моё сердце или продолжило биться? Смог бы я проснуться или превратился бы в одну из серых статуй, как бедная Эсперанса?..
Я чуть не подпрыгнул, когда в дверь постучали.
– Это я, Лу! – произнесла сестра. – Как ты?
– Цел, – отозвался я, прекрасно понимая, что сейчас значит это слово.
– Сейчас же расскажи мне всё.
Люсия убедила меня, что не даст мне заснуть, пока я всё не расскажу, и я поведал ей историю, не вставая с кровати. Она положила кусочки огурца мне на глаза, заявив, что это поможет убрать синяки, а если не сработает – она замаскирует их маминой косметикой. Я попытался сгладить некоторые моменты: сестре не обязательно было знать, какой ужас я испытывал, чуть не угодив в пасть монстра, и что был уверен, что со мной покончено. Но я особо отметил финал сна – самый важный момент:
– Мы добрались до маяка. Наконец-то, Лу, мы у цели! Завтра пойдём внутрь.
– Хорошо бы, – вздохнула Люсия, взяв новый ломтик огурца и прилепляя его на кожу у меня под глазом. – Потому что больше ты не выдержишь.
– Не хочу даже думать, что будет с Эриком.
– Лазарь, что ждёт вас внутри? – задумчиво спросила сестра. – Если до этого я была уверена, что вы достигните маяка и наверняка найдёте там решение проблемы, но… сейчас думаю: а если нет?
Я взял ещё один ломтик и моргнул, поскольку тяжесть в груди не позволяла дышать свободно, а потом покачал головой:
– Запасного плана у нас нет. И если мы не найдём решения, Лу, я не знаю, что с нами будет.
– Раньше я завидовала твоему дару путешествия, – призналась сестра. – Теперь же меня бесит невозможность прийти к тебе на помощь, когда я тебе нужна.
– Ты всегда рядом.
– Но помочь-то не могу!
– Но ты же помогаешь! Я вот даже не подумал бы об огурцах, если бы ты их не принесла. И вообще я считаю, что ты сможешь меня выручить, если дела пойдут совсем плохо.
– Но как?
– Разбудишь меня. Я уверен, что, когда меня бьют, я не молчу. Да и следы остаются, – добавил я, сунув кусочек огурца в рот. – Конечно, было бы невежливо просить тебя следить за тем, как я сплю…
– Не обращай внимания.
– Правда?
– Я сделаю всё, что смогу, чтобы помочь.
– Возможно, завтра ты пожалеешь об этом, когда заснёшь на занятиях, – предупредил я её, но при этом сам немного успокоился.
– Дети, пора завтракать! – позвал отец из кухни.
Я пригладил волосы пятернёй и покосился на сестру.
– Как я выгляжу?
– Зомби выглядит более отдохнувшими.
– Погоди! – запротестовал я, но Люсия была права, нравится мне это или нет. Когда мы появились в кухне, отец тоже посмотрел на меня с такой тревогой, так что у меня опять свело живот.
– Лазарь!
– Что случилось… – мама подняла глаза от газеты и не договорила, на мгновение потеряв дар речи. – Сынок! Ты что, всю ночь не спал?!
– Кошмары замучили, – отговорился я, – и было трудно снова заснуть после них.
– Так дальше продолжаться не может, – решительно постановил отец. – Это может быть стресс или даже анемия. Сегодня же мы идём к врачу. Посмотрим, что он посоветует.
Обрывки сна
Лу удалось отвлечь внимание от моих синяков под глазами. Родители, к счастью, оставили попытки вызвать мне «Скорую». К врачу меня всё равно записали, но это меня волновало куда меньше. Если я доживу до среды, буду рад об этом рассказать. Сегодня у них был выходной, и мне было стыдно, потому что я мечтал, чтобы они провели весь день в магазине и ненадолго оставили нас с сестрой в покое. Впрочем, родители сами слишком устали, чтобы нас беспокоить.
Я хотел позвонить Тане, но не знал, что ей сказать. Она предложила встретиться в десять, и мне было нечего добавить. Конечно, я был бы рад пообщаться с ней в реальной жизни, прогуляться по улочкам, которые не могут в любую минуту окончиться опасными ловушками, и спросить у неё, не страшно ли ей. Но я не мог позабыть ту черту, что провела Тана между двумя своими жизнями и двумя «половинками» самой себя, поэтому ограничился тем, что просто позволил самым ленивым выходным в моей жизни течь спокойно.
Я мучился от обрывочных, беспокойных снов. Я даже не знал, что такие бывают. Именно Лу разыскала меня и теперь готова была спасти с острова и вытащить обратно, если потребуется. Я лишь ощущал прикосновения, прохладу и солёный запах океана, как будто сам лежал на пляже.
– Это всё из-за недосыпа, – громко произнесла Лу. – Дремота длится доли секунды, а потом мозг выключается. Такое часто бывает с водителями, ты в курсе?
– Я волнуюсь, потому она становится длиннее.
– Ночью будет ещё дольше, – пояснила сестра, погасив экран мобильного телефона. – Но я буду наготове. И надеюсь, родители не заметят, что я прошмыгнула в твою комнату.
– Можешь сказать, что тебе страшно, а присутствие брата дарит чувство безопасности, – попытался пошутить я, криво усмехнувшись.
– Они слишком хорошо меня знают, Лазарь. Всем давно известно, кто из нас двоих самый смелый.
Я закатил глаза, но тут же почувствовал зов острова. Однако на этот раз я был уверен, что не одинок: мне удалось перехватить – пусть на мгновение – взор Таны.
– Эй, вернись!
Сестра пощёлкала пальцами, чтобы я смог прийти в себя.
– Спасибо.
– Это будет труднее, чем я ожидала.
Паэлья, которую отец готовил нам по воскресеньям, была моим любимым блюдом. Но на этот раз я не мог насладиться едой и мечтал, чтобы ужин поскорее закончился. Глаза начало саднить, беседа превратилась в белый шум, а если ко мне кто-нибудь обращался, приходилось ждать, пока до меня дойдёт, что мне сказали. Родители обменивались встревоженными взглядами. И мне пришлось набить рот рисом, чтобы не свалиться лицом в тарелку самому.
– Пойди-ка отдохни немного после еды, – настаивала мама.
– А хуже не будет? – забеспокоилась Лу. – А что, если опять он перебьёт сон и потом вообще не сможет заснуть ночью?
– Чуток вздремнуть ему не повредит.
Родители и понятия не имели, как сильно они сейчас ошибались!
Когда в доме тихо, а желудок полон, глаза сами собой закрываются. Люсия сидела на диване рядом со мной и наблюдала. Моменты, когда меня накрывала дремота, и ей приходилось меня расталкивать, были не самыми страшными. Я чувствовал себя совершенно разбитым, когда приходил в себя. Из-за недосыпа я сделался апатичным, мрачным пессимистом, хотя трудно найти причину для веселья, когда понимаешь, что можешь не пережить следующую ночь.
– Если так будет продолжаться, я свихнусь, – констатировал я.
– Долго это точно не продлится, – возразила сестра, – ты уже в конце пути.
– Это хорошо или плохо?
– Не заставляй меня снова тебя спасать. Хотя, если потребуется, я найду способ добраться до того острова.