– Я убеждаю себя в этом. Господь дал тебя мне. Как я могу не любить тебя? И вместе с тем я все думаю и не могу остановиться.
Он посмотрел на меня, нахмурив лоб от беспокойства.
– Клад. Конечно, было правильно использовать его, когда возникала нужда накормить голодных или спасти людей в тюрьме. Но попытаться выкупить мою свободу – потратить его на то, чтобы я мог свободно жить с тобой в Лаллиброхе и не беспокоиться насчет Лаогеры, – наверное, это было грешное желание.
Я положила его руку на свою талию и привлекла его к себе. Ища успокоения, Джейми положил голову мне на плечо.
– Тихо, – сказала я ему, хотя он и так молчал. – Успокойся. Джейми, неужели ты когда-нибудь делал что-то исключительно для себя, не заботясь о ком-то еще?
Он осторожно провел рукой по моей спине, исследуя шов на корсаже. Его дыхание таило намек на улыбку.
– О, много, много раз, – прошептал он. – Когда я увидел тебя. Когда я взял тебя, не думая, хочешь ты меня или нет, есть ли тебе куда пойти, есть ли у тебя еще кто-то, чтобы любить.
– Дурачок, – прошептала я ему на ухо, баюкая его в своих объятиях. – Ты такой болван, Джейми Фрэзер. А как насчет Брианны? Это ведь не было неправильно?
– Да. – Пульс у него на шее забился сильнее. – Но теперь я забрал тебя у нее. Я люблю тебя и люблю Айена, как собственного сына. И мне приходит в голову, что, может быть, это непозволительно – иметь вас обоих.
– Джейми Фрэзер, – четко произнесла я, постаравшись вложить в голос как можно больше убежденности, – ты ужасный дурак.
Я загладила его волосы назад, убрав со лба и захватив в горсть густой хвост на загривке, и легонько потянула назад, чтобы заставить его смотреть на меня. В сумраке мое лицо, наверное, казалось ему таким же странным: бледные щеки и темные, как кровь, губы и глаза.
– Ты не вынуждал меня прийти к тебе, не отнимал меня у Брианны. Я пришла, потому что я хотела, потому что нуждалась в тебе так же, как и ты во мне. И то, что я здесь, не имеет никакого отношения к тому, что произошло. Мы женаты, пойми ты это! По любым законам, какие ни назови, – перед Богом, Нептуном или кем угодно!
– Нептуном? – переспросил он с весьма озадаченным видом.
– Успокойся. Сказано же тебе, же-на-ты, а в желании обладать своей женой и жить с ней никто не может усмотреть ничего дурного. Равно как и в любви к родному племяннику. С чего ты вообще взял, будто желать быть счастливым – грех? Кроме того, – добавила я, чуть отстранившись и окидывая его долгим взглядом, – что ты, черт возьми, мог поделать с тем фактом, что я взяла и вернулась?
Его грудь задрожала, но уже не от холода, а от сдерживаемого смеха.
– Ничего, кроме как взять тебя, пусть даже вместе с проклятием, – ответил Джейми, нежно целуя меня в лоб. – Любовь к тебе провела меня через ад, и не один раз, англичаночка, и я готов рискнуть снова.
– Ба, – усмехнулась я. – Ты никак воображаешь, будто любить тебя – это нежиться на постели из розовых лепестков?
Теперь он рассмеялся вслух.
– Нет, но, может быть, ты не против продолжать любить меня?
– Может быть, несмотря ни на что.
– Ты очень упрямая женщина, – заметил Джейми с улыбкой.
– Рыбак рыбака видит издалека, – отозвалась я, после чего мы довольно надолго замолчали.
Было очень рано, часа четыре утра. Время от времени облака расступались и выглядывал низко висевший месяц. Ветер менялся, туман в поворотный час между темнотой и рассветом начинал редеть. Откуда-то снизу донесся одинокий голос тюленя.
– Как думаешь, ты в силах отправиться в путь прямо сейчас, не дожидаясь рассвета? – неожиданно спросил Джейми. – Стоит убраться с мыса. По ровной дороге лошади могут ехать и в темноте.
Все мое тело болело от усталости, желудок сводило от голода, но, услышав эти слова, я встала, убрала волосы с лица и решительно сказала:
– Едем.
Часть восьмаяНа воде
Глава 40Я ухожу в море
– Ну разве что «Артемида».
Джаред захлопнул крышку портативного письменного стола и в задумчивости потер лоб. Кузену Джейми было за пятьдесят, когда я познакомилась с ним, а теперь – хорошо за семьдесят, но вытянутое лицо с курносым носом, щуплое телосложение и неутомимое трудолюбие остались прежними. Только волосы, когда-то гладкие, темные и густые, стали редкими и седыми и были небрежно перевязаны красной шелковой лентой.
– Это всего лишь средних размеров шлюп, команда человек в сорок, – пояснил он. – Но сезон уже на исходе, и вряд ли мы найдем что-то лучше. Все, кому нужно в Карибское море, отчалили уже месяц назад, да и «Артемида» давно ушла бы с конвоем на Ямайку, не задержись из-за ремонта.
– Мне главное – получить твой корабль и капитана, – сказал Джейми. – Тоннаж не имеет значения.
Джаред взглянул на кузена скептически.
– Ты так думаешь? Сдается мне, это только до тех пор, пока ты не окажешься в открытом море, где эта посудина будет болтаться как пробка. Позволь поинтересоваться, как ты выдержал переход через Ла-Манш на пакетботе, кузен?
Лицо Джейми, и без того осунувшееся и хмурое, от этого вопроса помрачнело еще пуще. Бедняга не только ничего не смыслил в морском деле, но и был подвержен морской болезни – она просто изводила его. Всю дорогу от Инвернесса до Гавра на него страшно было смотреть, хотя и плыть было всего ничего, и море оставалось спокойным. Да и сейчас, когда он вел эту беседу в портовом складе Джареда спустя шесть часов после прибытия, губы его оставались белыми, а под глазами не исчезли темные круги.
– Я справлюсь, – отрывисто сказал он.
Джаред посмотрел на него с сомнением, хорошо зная, чего ждать от подобного пассажира. Если Джейми становился зеленым, едва взойдя на корабль, стоящий на якоре у причала, то что говорить о двух-, а то и трехмесячном путешествии через Атлантику во чреве маленького, предоставленного воле волн суденышка. Признаться, зная Джейми, я и сама беспокоилась.
– Что ж, я думаю, тут ничем не поможешь, – сказал Джаред с тяжелым вздохом, будто откликаясь на мои мысли. – Ладно и то, – тут он улыбнулся мне, – что у тебя под рукой будет лекарь. Как я понимаю, дорогая, ты поплывешь с ним?
– Конечно. Сколько времени понадобится на подготовку корабля к отплытию? Я бы хотела найти хорошую аптеку, чтобы успеть пополнить свой медицинский сундучок.
Джаред сосредоточенно сжал губы.
– Даст бог, неделя, – сказал он. – «Артемида» сейчас в Бильбао, ей предстоит доставить груз дубленых испанских кож и меди из Италии – мы ожидаем ее здесь послезавтра, при попутном ветре. Капитан на рейс до Вест-Индии у меня пока не нанят. Хороший человек на примете есть, но, возможно, мне придется съездить за ним в Париж – два дня туда и два на обратный путь. Добавим день на то, чтобы заполнить бочки водой, запастись тем да этим – короче, можно будет отплыть в начале следующей недели.
– Как далеко до Вест-Индии? – спросил Джейми.
Во всем его облике угадывалось напряжение, которое ничуть не уменьшилось за время путешествия до Гавра. Он был натянут, как лук, и, скорее всего, останется таковым, пока не найдет племянника.
– Два месяца, если в сезон, – ответил Джаред, все еще слегка хмурясь. – Но вы припозднились на месяц, дело идет к зимним штормам, поэтому берите три, а то и больше.
Он мог бы сказать «если вообще доплывете», но бывший моряк был или слишком суеверен, или слишком тактичен, чтобы упомянуть о подобной возможности. Однако я заметила, как он украдкой постучал по дереву письменного стола.
Одна мысль не давала мне покоя: у нас не было четких доказательств того, что синий корабль держит курс на Вест-Индию. Мы располагали лишь записями, которые Джаред раздобыл у начальника порта Гавра, где было зафиксировано два визита этого корабля (уместно названного «Бруха», то есть по-испански «Ведьма») за последние пять лет, и каждый раз как порт приписки указывался Бридж-таун, на острове Барбадос.
– Расскажи-ка мне о нем еще – о корабле, который увез Айена-младшего, – попросил Джаред. – Какая у него была осадка? Высокая или низкая, как будто он тяжело нагружен для дальнего путешествия?
Джейми закрыл глаза, задумавшись, потом открыл их и кивнул.
– Нагружен изрядно, я мог бы в этом поклясться. Его пушечные порты не более чем в шести футах от воды.
Джаред удовлетворенно кивнул.
– Значит, он выходил из порта, а не приходил. Я разослал письма во все основные порты Франции, Португалии и Испании. Если повезет, они выяснят, откуда он отплыл, и тогда мы наверняка будем знать место назначения по бумагам. – Неожиданно он поджал тонкие губы. – Если только это не пират, плавающий с фальшивыми документами.
Старый виноторговец бережно отодвинул свой раскладной письменный стол, резное красное дерево которого приобрело от времени насыщенный темный оттенок, и встал, чтобы размяться.
– Так или иначе, это единственное, что можно сделать на данный момент. Давайте пойдем в дом: Матильда уже приготовила ужин. Завтра с утра я начну показывать и рассказывать тебе все, что нужно, а твоя жена тем временем поищет свои травы.
Было почти пять часов, и в это время года на улице уже царила полная темнота, но по распоряжению Джареда небольшое расстояние от склада до его дома мы преодолели в сопровождении двух крепких факельщиков с увесистыми дубинками. Гавр был процветающим портовым городом, и район пристани являлся опасным местом для ночных прогулок, особенно если ты известен как преуспевающий виноторговец.
Несмотря на усталость после плавания через Ла-Манш, гнетущую сырость, устойчивый, пропитавший весь Гавр запах рыбы и мучительный голод, я почувствовала, что настроение поднялось, когда мы следовали за факелами по темным, узким улочкам. Спасибо Джареду: у нас появилась надежда найти Айена.
Джаред согласился с Джейми в том, что если пираты с «Брухи» – пока я считала их таковыми – не убили Айена на месте, то, скорее всего, причинять ему вред они не станут. Здорового юношу любой расы можно продать в Вест-Индии в рабство или на подневольные работы. Цена достигает двухсот фунтов: деньги приличные и терять их никто не захочет. Они захотят избавиться от пленника с выгодой, а мы выясним, в какой порт они держат путь. Вернуть паренька будет не столь уж трудным делом.