Он залпом допил бренди, закашлялся и налил новую порцию. Только после этого губернатор снова поднял на меня глаза и добавил:
– Но лично я, зная ее, сильно в этом сомневаюсь.
Губы его скривились в усмешке.
– Вообще-то он и об Уилли мне не рассказывал, но вокруг мальчика с рождения ходило множество слухов. О том, что юная Джинива родила сына не от старого лорда Эллсмира, поговаривали с самого начала, а годам к пяти внешность мальчика уже достаточно определенно указывала на его отца всякому, кто взял бы на себя труд полюбопытствовать.
Грей сделал еще один большой глоток бренди.
– Полагаю, моя теща была как раз из их числа, но она, разумеется, не проронила ни слова.
– Неужели?
– Конечно! – воскликнул он. – А вы, как поступили бы вы, оказавшись перед выбором – быть вашему внуку девятым графом Эллсмиром или незаконнорожденным отпрыском шотландского преступника?
– Понимаю.
Я пригубила бренди, стараясь представить себе Джейми в объятиях юной англичанки по имени Джинива, и весьма в этом преуспела.
– Вот именно, – сухо сказал Грей. – Джейми тоже это понимал. И принял весьма разумное решение оставить имение прежде, чем сходство станет очевидным для всех.
– И как раз тут в этой истории снова появляетесь вы?
Он кивнул с закрытыми глазами. В резиденции царила тишина, хотя какие-то отдаленные, приглушенные звуки давали понять, что люди здесь все-таки есть.
– Совершенно верно, – ответил Грей. – Джейми поручил мальчика мне.
Конюшня в Эллсмире была выстроена добротно: зимой обеспечивала уют и тепло, а летом простор и прохладу. Крупный гнедой жеребец прянул ушами, отгоняя пролетевшую муху, но стоял неподвижно, явно довольный тем, как ухаживал за ним конюх.
– Изабель весьма вами недовольна, – сказал Грей.
– Правда?
В голосе Джейми звучало безразличие. У него больше не было причин беспокоиться по поводу неудовольствия кого-либо из Дансени.
– Она сказала, что вы сообщили Уилли о своем намерении и это страшно его разозлило. Он орал и буянил целый день.
Джейми стоял вполоборота, но от Грея не укрылось, как взбухла от напряжения жила на его шее. Он качнулся назад, привалился к стене конюшни и некоторое время молча наблюдал, как энергично и равномерно ходит туда-сюда скребок, оставляя после себя темные следы.
– Ведь на самом деле было бы гораздо проще ничего не говорить мальчику, – тихо сказал Грей.
– Полагаю, да, ради леди Изабель.
Фрэзер повернулся, поднял скребок и рассеянно похлопал жеребца по крестцу. Грею в этом жесте увиделась какая-то завершенность: завтра Джейми должен будет уехать. У него перехватило горло, но он сглотнул, оторвался от стены и последовал за Фрэзером к дверям конюшни.
– Джейми, – произнес он, положив руку на плечо Фрэзера.
Шотландец развернулся, поспешно стараясь придать лицу бесстрастное выражение, но скрыть боль в глазах не сумел. Он стоял неподвижно, глядя на англичанина сверху вниз.
– То, что вы уезжаете, это правильно, – сказал Грей.
В глазах Фрэзера вспыхнула тревога, тут же сменившаяся настороженностью.
– Неужели?
– Кое-что может заметить каждый, даже глядя вполглаза, – сухо пояснил Грей. – Просто чудо, что до сих пор никто толком не присмотрелся к вам обоим, иначе все стало бы ясно.
Он оглянулся на гнедого жеребца.
– Они, например, всегда имеют внешнее сходство с производителем. И я склонен предположить, что любой ваш отпрыск был бы безошибочно узнаваем.
Джейми ничего не сказал, но Грей мог бы поклясться, что шотландец побледнел.
– Конечно, вы сами видите… хотя нет, откуда? – возразил он сам себе. – Ведь у вас нет зеркала?
Джейми покачал головой.
– Нет, – произнес он с отсутствующим видом, – я бреюсь, глядя на отражение в воде.
Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
– Ну ладно, – сказал он и посмотрел в сторону дома.
Застекленные двери веранды были открыты на лужайку: в погожие деньки так приятно выбежать сюда поиграть сразу после ланча.
Фрэзер повернулся к Грею с неожиданной решимостью.
– Может, прогуляетесь со мной? – предложил он и, не дожидаясь ответа, вышел из конюшни.
Свернув, он зашагал по дорожке, что вела от загона к нижнему пастбищу. Пройдя не менее четверти мили, Джейми остановился на залитой солнцем прогалине рядом с ивняком на берегу пруда.
Грей вдруг осознал, что запыхался от быстрой ходьбы, и мысленно укорил себя за то, что вконец раскис от лондонской жизни. То ли дело Фрэзер – даже не вспотел, несмотря на теплый день.
Шотландец заговорил без предисловий, глядя Грею в лицо, и взгляд его слегка раскосых глаз был так же прям, как и характер этого человека.
– Я хотел бы попросить вас об одной любезности.
– Если вы думаете, что я могу кому-то рассказать… – начал Грей, но осекся и покачал головой. – Нет, такого вы обо мне подумать не могли. В конце концов, я знал – или, во всяком случае, догадывался – уже давно.
– Нет, что вы! – На лице Джейми появилась легкая улыбка. – Ни в чем подобном я вас не подозревал. Просто хотел попросить…
– Я согласен, – не раздумывая ответил Грей.
У Джейми дернулся уголок рта.
– И вы даже не хотите сначала узнать, в чем заключается моя просьба?
– По-моему, я и так догадался: вы хотите, чтобы я приглядел за Уилли. Может быть, посылал вам порой весточку о нем.
Джейми кивнул.
– Ну да, о том и речь. – Он бросил взгляд на склон, туда, где спрятался среди рдеющих кленов дом. – Хотя, наверное, это уже слишком: просить, чтобы вы то и дело ездили сюда из Лондона, только чтобы проведать его. Путь-то неблизкий.
– Вовсе нет, – прервал его Грей. – Как раз сегодня я приехал, чтобы сообщить вам новость: я женюсь.
– Женитесь? – На лице Джейми отразилось искреннее изумление. – На женщине?
– Полагаю, возможности для иного более чем ограничены, – сухо ответил Грей. – Но раз уж вы спрашиваете, отвечу: да, на женщине. На леди Изабель.
– Господи боже! Вы не можете!
– Могу, – заверил его Грей и поморщился. – В Лондоне я выиграл процесс о своей правоспособности. Будьте уверены, я смогу стать для нее полноценным мужем. Чтобы совершить какое-то действие, вовсе не обязательно, чтобы оно доставляло вам наслаждение. Впрочем, возможно, вам это известно.
Джейми невольно мигнул, что не прошло мимо внимания Грея, и покачал головой, явно не зная, что сказать.
– Дансени стал слишком стар, чтобы управлять имением, – объяснил Грей. – Гордон умер, а Изабель и ее матушке одним с владениями не справиться. Наши семьи были близки десятилетиями, и это, конечно, самая подходящая партия.
– Вот как?
В голосе Джейми звучала явная ирония. Грей вспыхнул, повернулся к нему и резко ответил:
– Именно так! Речь идет не о плотской любви, а о браке. Что гораздо важнее.
Фрэзер отшатнулся от него. Он шагнул к самому краю водоема, так что его сапоги погрузились во влажную, смешанную с тиной прибрежную грязь, и молча уставился на покрытую рябью воду. Грей терпеливо ждал, использовав это время, чтобы привести в порядок свои густые светлые волосы.
По прошествии немалого времени Фрэзер медленно, с поникшей головой, словно погрузившись в раздумья, вернулся назад и, лишь оказавшись с Греем лицом к лицу, поднял глаза.
– Вы правы, – тихо сказал он. – Я не должен думать о вас дурно, если вы не имели в виду ничего, бросающего тень на честь леди.
– Разумеется, нет, – заверил его Грей. – Кроме того, – добавил он с некоторым оживлением, – это значит, что у меня будет возможность постоянно видеть Уилли.
– То есть вы намерены выйти в отставку?
– Да, – ответил Грей с печальной улыбкой. – Это будет своего рода облегчением. Мне кажется, я не предназначен для армейской жизни.
Фрэзер задумался и заговорил не сразу.
– Тогда… наверное… я был бы благодарен, если бы вы смогли взять Уилли под опеку и заменить отца моему… сыну. – Он, вероятно, никогда прежде не произносил это слово вслух, и одно его звучание потрясло Джейми до глубины души. – Я был бы вам весьма обязан.
Ворот его рубахи был расстегнут, но голос прозвучал сдавленно, будто на шее затянули удавку. Грей с любопытством взглянул на него и вдруг увидел, что лицо его собеседника помрачнело и мучительно покраснело.
– Взамен… если вам угодно… то есть если вы желаете…
Грей подавил внезапный приступ веселья, дотронулся своими легкими пальцами до мощной руки шотландца и заметил, как тот напрягся, не позволяя себе содрогнуться от прикосновения.
– Мой дорогой Джейми, – сказал Грей, разрываясь между смехом и раздражением, – правильно ли я понял, что вы предлагаете мне ваше тело в уплату за обещание позаботиться об Уилли?
Фрэзер покраснел до корней волос.
– Ну да, – проговорил он, еле ворочая языком. – Вы хотите этого или нет?
В ответ Грей разразился таким смехом, что никак не мог остановиться и в конце концов вынужден был сесть на поросший травой берег, чтобы прийти в себя.
– Боже мой, – сказал, утирая глаза. – Вот уж не думал, что доживу до подобного предложения!
Фрэзер молча стоял над ним. Его силуэт четко обрисовывался в утреннем свете, шапка рыжих волос пламенела на фоне бледно-голубого неба. В мимолетной усмешке, слегка изогнувшей уголки его рта, Грей почувствовал облегчение.
– Стало быть, вы не хотите меня?
Грей поднялся на ноги, отряхивая штаны.
– Видимо, я буду желать вас до своего смертного часа. – Эти слова прозвучали в его устах как нечто само собой разумеющееся. – Это такое искушение…
Он покачал головой, стряхивая с ладоней мокрую траву.
– Вы и вправду думали, будто я могу потребовать – или принять – какую-либо плату за подобную услугу? – спросил он. – На самом деле я считал бы свою честь глубоко задетой этим предложением, не будь мне известна глубина чувства, подтолкнувшего вас к нему.
– Да, конечно, – пробормотал Джейми. – Я вовсе не хотел вас обидеть.