– Фергюс! – вскричала я. – Фергюс, это действительно ты! Встань, ради бога, и дай мне посмотреть на тебя!
Он поднялся на ноги и тут же заключил меня в крепкие объятия. Так же поступила и я, в радостном волнении похлопывая его по спине. Ему было лет десять, когда я видела его в последний раз, как раз накануне Куллодена. Теперь он стал мужчиной, и его бородка царапала мою щеку.
– Я подумал, что вижу призрак! – воскликнул он. – Значит, это правда вы?
– Да, это я, – заверила я его.
– Вы видели милорда? – спросил он возбужденно. – Он знает, что вы здесь?
– Да.
– O!
Фергюс моргнул и отступил на полшага, как будто что-то пришло ему в голову.
– Но… но как же…
Он умолк, явно смутившись.
– «Как же» насчет чего?
– Вот ты где! Что ты здесь делаешь, Фергюс?
Высокая фигура Джейми неожиданно показалась в дверях. При виде моего украшенного своеобразной вышивкой наряда его глаза расширились.
– Где твоя одежда? – спросил он, но тут же махнул рукой. – Впрочем, не важно, сейчас не до того. Идем, Фергюс: в восемнадцатом проходе разливают бренди, и акцизные чиновники уже у меня на хвосте!
Сапоги загрохотали по деревянной лестнице, и я снова осталась одна.
У меня, разумеется, не было уверенности в том, что мне так уж надо спешить за ними, но любопытство взяло верх над благоразумием. После быстрого визита в швейную комнату в поисках более основательного прикрытия я торопливо спустилась вниз, завернутая в большую, наполовину расшитую розовыми штокрозами шаль.
Разумеется, в прошлую ночь у меня не было возможности составить полное представление о плане и расположении здания, но по характеру доносившихся снаружи шумов мне не составило труда догадаться, с какой стороны находится главная улица. Я предположила, что упомянутый Джейми проход расположен с другой стороны, хотя уверенности в этом, конечно, не было и быть не могло. Архитектура Эдинбурга отличалась обилием крыльев, флигелей, всякого рода пристроек, а также странными изгибами стен – все это способствовало использованию каждого дюйма пространства.
Остановившись у подножия лестницы и ловя как ориентир звуки катящихся бочонков, я вдруг почувствовала, что на мои голые ноги повеяло сквозняком, а повернувшись, увидела, что кухонная дверь открылась и в проеме стоит человек.
Похоже, он удивился не меньше меня, но, присмотревшись, улыбнулся и, шагнув вперед, крепко взял меня за локоть.
– И тебе доброго утра, моя дорогая. Вот уж не ожидал увидеть, чтобы в такую рань какая-то из вас, леди, была на ногах и здесь.
– Ну, вы, наверное, знаете поговорку: «Кто рано ложится, тот рано встает», – сказала я, стараясь высвободить руку.
Он рассмеялся, выставив напоказ узкую челюсть со скверными зубами.
– Нет, а где так говорят?
– Так говорят в Америке, если на то пошло, – ответила я, неожиданно сообразив, что Бенджамин Франклин, даже если его и публикуют в настоящее время, вероятно, не имеет широкого круга читателей в Эдинбурге.
– Да ты, я вижу, шутница, цыпочка, – хмыкнул он. – Она небось отправила тебя вниз, чтобы отвлекать внимание.
– Нет. А кто это «она»?
– Мадам, конечно, – сказал он, оглядевшись по сторонам. – А где она?
– Понятия не имею, – ответила я. – Отпустите!
Вместо этого он усилил хватку, вцепившись пальцами в верхнюю часть моей руки, склонился поближе и, обдав несвежим дыханием, доверительно прошептал:
– Есть шанс заполучить денежки, цыпка. За захваченную контрабанду выплачивается награда, процент от стоимости изъятого товара. Никто не узнает, кроме тебя и меня. – Он слегка ткнул пальцами мне под грудь, отчего сорочка натянулась и под тонким хлопком обрисовался сосок. – Ну, цыпочка, что скажешь?
Я уставилась на него.
«Акцизные чиновники у меня на хвосте», – сказал Джейми. Должно быть, это один из них, служитель короны, которому поручено предотвращать контрабанду и задерживать контрабандистов. Что там говорил Джейми? Позорный столб, ссылка, порка, тюремное заключение – он перечислял все эти кары небрежно, словно речь шла о пустяках.
– О чем вы говорите? – спросила я, притворяясь, что озадачена его словами. – И в последний раз говорю вам, отпустите меня!
«Вряд ли он здесь один, – подумала я. – Сколько их еще в здании?»
– Да, пожалуйста, отпусти ее, – произнес голос у меня за спиной.
Таможенник оглянулся, и я увидела, что глаза его расширились. Мистер Уиллоби стоял на второй лестнице в своей помятой голубой пижаме, крепко держа обеими руками большой пистолет. Он вежливо кивал чиновнику.
– Это не вонючая проститутка, – объяснил он, моргая, словно сова. – А почтенная жена.
Сборщик акцизов, явно удивленный неожиданным появлением китайца, переводил взгляд с меня на мистера Уиллоби и обратно.
– Жена? – недоверчиво переспросил он. – Ты говоришь, что она твоя жена?
Мистер Уиллоби, очевидно, понял только одно, хорошо знакомое ему слово и с весьма удовлетворенным видом кивнул.
– Жена, – сказал он снова. – Пожалуйста, отпустить ее.
Его глаза, налитые кровью, сузились в щелочки, и если не чиновнику, то мне было ясно, что ярость затопила их почти до краев.
Служащий, однако, привлек меня к себе и хмуро воззрился на мистера Уиллоби.
– Послушай… – начал он, но дальше этого не продвинулся, потому что китаец, очевидно решив, что честно предупредил, поднял пистолет и нажал на курок.
Раздался громкий выстрел, еще более громкий пронзительный крик, должно быть мой, и лестничную площадку заволокло серым пороховым дымом. Сборщик акцизов отступил назад с чрезвычайно удивленным лицом, на его одежде проступила и стала расширяться красная розетка крови. Движимая порывом, я прыгнула вперед, схватила раненого под мышки и, не дав упасть, бережно опустила на половицы лестничной площадки. Обитательницы дома, привлеченные выстрелом, высыпали на верхнюю лестничную площадку, тараторя и восклицая. Снизу донеслись поспешные шаги: кто-то поднимался, перепрыгивая через две ступеньки.
Это был Фергюс с пистолетом в руке, видимо явившийся через дверь подвала.
– Миледи! – охнул он, увидев, что я сижу в углу, держа на коленях тело чиновника. – Что вы наделали?
– Я? – вырвалось у меня возмущенное восклицание. – Я-то как раз ничего не сделала. Это китаец, любимчик Джейми.
Я кивком указала на лестницу, где мистер Уиллоби, небрежно положив пистолет у ног, сидел на ступеньке и рассматривал сцену внизу с весьма благодушным и удовлетворенным видом.
Фергюс быстро произнес по-французски что-то не вполне переводимое, но явно нелицеприятное по отношению к мистеру Уиллоби. Он пересек лестничную площадку и схватил маленького китайца за плечо. И тут я увидела, что рука, которую он протянул, заканчивается не кистью, а крючком из поблескивающего темного металла.
– Фергюс!
Я была настолько потрясена этим зрелищем, что прекратила свои попытки остановить кровотечение из раны чиновника, перевязывая ее моей шалью.
– Что… что… – У меня никак не получался связный вопрос.
– Что? – спросил он, в свою очередь взглянув на меня, а потом, проследив мой взгляд, пожал плечами: – Ах, это! Ох уж мне эти англичане! Не беспокойтесь об этом, миледи, у нас нет времени. А ты, каналья, отправляйся вниз!
Основательно встряхнув мистера Уиллоби, он стащил его по лестнице и запихнул в подвальную дверь, придав ускорение пинком. Послышалась серия глухих ударов, наводивших на мысль о том, что китаец катится вниз по лестнице; видимо, акробатические способности отказали ему или же он не успел ими воспользоваться.
Фергюс присел на корточки рядом со мной и поднял за волосы голову раненого.
– Сколько с тобой приспешников? – требовательно спросил он. – Говори мне быстро, свинья, а не то я перережу тебе горло!
Судя по очевидным признакам, это была излишняя угроза. Глаза человека уже стекленели. Собрав последние силы, он скривил уголки рта и на последнем издыхании прошептал:
– Я увижу… как ты… горишь… в аду.
Кривая улыбка так и запечатлелась на его лице в момент смертной агонии: он закашлялся, извергнул вместе с кашлем поразительное количество ярко-красной пенистой крови и умер у меня на коленях.
Снизу снова донесся торопливый топот. Джейми ворвался через дверь подвала и едва успел остановиться, чуть не запнувшись о ноги умершего. Он скользнул взглядом по мертвому телу и с испуганным изумлением уставился на меня.
– Господи, англичаночка, что ты натворила?
– Это не она, а желтая блоха, – вмешался Фергюс, избавив меня от необходимости объясняться. Он сунул пистолет за пояс и предложил мне руку – настоящую. – Идемте, миледи, вы должны спуститься вниз!
Джейми опередил его, склонившись надо мной.
– Я тут управлюсь, – сказал он и мотнул головой в сторону переднего холла. – Посторожи там, Фергюс. Сигнал обычный, и держи свой пистолет спрятанным, пока не потребуется.
Фергюс кивнул и моментально исчез за дверью.
Джейми удалось кое-как замотать труп в шаль, и, когда он забрал его у меня, я с трудом поднялась на ноги, испытывая огромное облегчение, несмотря на то что спереди мое одеяние насквозь пропиталось кровью и прочими, не самыми приятными субстанциями.
– По-моему, он умер! – донесся сверху испуганный голос.
Подняв голову, я увидела на верхней площадке с дюжину проституток, взиравших на происходящее с высоты, словно херувимы с небес.
– А ну по комнатам! – рявкнул Джейми.
Девицы завизжали, встрепенулись и разлетелись, как испуганные голубки.
Джейми оглядел лестничную площадку, ища следы происшествия, но их, к счастью, не осталось: все впитали шаль и моя рубашонка.
– Идем, – сказал он.
На лестнице царил полумрак, а у входа в подвал и вовсе стояла кромешная тьма. Я остановилась внизу, поджидая Джейми. Мертвец был не худеньким, и Джейми тяжело дышал, когда спустился ко мне.
– К дальней стороне! – отрывисто велел он. – Там ложная стена. Держись за мою руку.