и. – Это действительно был служащий короны.
Он бросил на землю какой-то предмет, шлепнувшийся с негромким стуком.
– Ордер, – сказал он, кивнув на этот предмет. – Малого звали Томас Оуки. Кто-нибудь его знает?
– Только не таким, каков он сейчас, – прошептал кто-то рядом со мной. – Господи, его не узнала бы и родная мать!
Люди нервно кашляли, что-то бормотали, переминаясь с ноги на ногу. Всем, и мне в том числе, явно хотелось убраться оттуда поскорее.
– В общем, так, – сказал Джейми, призвав всех к вниманию. – Груз потерян, а значит, дележа не будет. Кому нужно, я могу дать денег, чтобы продержаться первое время. Приготовьтесь к тому, что работать на побережье нам некоторое время не придется.
Один или два человека неохотно выступили вперед, чтобы получить деньги, но остальные контрабандисты тихо растаяли в ночи. Не прошло и нескольких минут, как остались только Фергюс, все еще бледный, но держащийся на ногах, Джейми и я.
– Боже мой! – прошептал Фергюс, глядя на повешенного. – И кто же это сделал?
– Я. Во всяком случае, слух пойдет именно такой.
Джейми посмотрел вверх. Колеблющийся свет факела подчеркивал суровое выражение его лица.
– Не стоит здесь задерживаться, вы согласны?
– А как насчет Айена? – спросила я. – Он отправился в аббатство, чтобы предупредить вас!
– В аббатство? – встревожился Джейми. – Я пришел с той стороны, но его не встретил. В какую сторону он пошел, англичаночка?
– Туда. – Я указала направление.
Фергюс издал слабый звук, который при желании можно было принять за смешок.
– Аббатство находится в другой стороне, – пояснил Джейми веселым голосом. – Идемте же. Мы перехватим его, когда он поймет свою ошибку и повернет обратно.
– Постойте, – сказал Фергюс, подняв руку.
Из кустов донесся тихий шорох и голос Айена.
– Дядя Джейми?
– Да, Айен. Он самый.
Парнишка выпутался из веток с прицепившимися к волосам листьями.
– Я увидел свет и подумал, что нужно вернуться посмотреть, в порядке ли тетя Клэр, – пояснил он, глядя расширенными от возбуждения глазами. – Дядя Джейми, вам нельзя здесь оставаться, да еще со светом, – тут рыщет стража.
Джейми обнял племянника за плечи и повернул его, чтобы тот не увидел висельника на ольхе.
– Не волнуйся, Айен, – произнес он бесстрастно, – их здесь уже нет. Ушли.
Факел зашипел, когда Джейми загасил его, ткнув в мокрые кусты. Из темноты прозвучал его спокойный голос:
– Идемте. Мистер Уиллоби ждет нас на дороге с лошадьми. К рассвету мы будем уже в горах.
Часть седьмаяВозвращение домой
Глава 32Возвращение блудного сына
Путь из Арброута в Лаллиброх верхом занял четыре дня, и разговоров за это время велось мало. Юный Айен и Джейми были поглощены своими мыслями, вероятно по разным причинам. Я тоже всю дорогу размышляла, и не только о недавнем прошлом, но и о ближайшем будущем.
Должно быть, Айен рассказал обо мне сестре Джейми, Дженни. Как, интересно, она воспримет мое возвращение?
Вообще-то Дженни Муррей была мне почти сестрой и уж точно самой близкой подругой. В силу обстоятельств большинство моих друзей за последние пятнадцать лет являлись мужчинами: других женщин-врачей в клинике не было, а естественная дистанция между дипломированными специалистами и обслуживающим персоналом препятствовала сближению с санитарками и сестрами. Что же касается женщин из окружения Фрэнка, то это были в основном секретари деканатов и жены университетских преподавателей.
Более существенным являлось, однако, то, что из всех людей на свете Дженни была единственной, кто любил Джейми не меньше – если не больше, – чем я. Мне не терпелось увидеть ее снова. Но как она воспримет маловразумительную историю моего бегства во Францию и возвращения по прошествии стольких лет?
Проехать по узкой тропе можно было лишь гуськом, и моя гнедая лошадь послушно остановилась вслед за каурым конем Джейми, а потом, после недолгой заминки, свернула за ним к наполовину скрытой от глаз ольшаником прогалине.
У ее края высилась серая скала, густо поросшие мхом и лишайником трещины и выступы которой придавали ей сходство с бородавчатой, заросшей щетиной физиономией древнего старца. С нескрываемым вздохом облегчения – ведь мы находились в седле с рассвета – юный Айен соскользнул с пони.
– Уф! – произнес он, откровенно потирая ягодицы. – Всю задницу отсидел.
– Я тоже, – откликнулась я, делая то же самое. – Правда, отсидеть все же лучше, чем стереть до крови.
Непривычные к долгой верховой езде, мы с парнишкой, особенно поначалу, здорово намучились. Стыдно признаться, но в первый вечер у меня так затекло тело, что Джейми пришлось снять меня с лошади и отнести на постоялый двор. Что его основательно позабавило.
– И как только это получается у дяди Джейми? – пробормотал Айен. – У него что, шкура на заду дубленая?
– Не проверяла, – рассеянно отозвалась я. – Куда же он подевался?
Его каурый конь, уже стреноженный, пощипывал траву под дубом, самого же Джейми и след простыл.
Мы с Айеном растерянно переглянулись, я пожала плечами, направилась к скале, где по камням стекала тонкая струйка воды, набрала ее в подставленные чашечкой ладони и с наслаждением выпила. Несмотря на осеннюю прохладу, от которой зарумянились щеки и даже онемел нос, в горле у меня пересохло.
Эта крохотная узкая горная долина, невидимая с дороги, была типична для большинства ландшафтов горной Шотландии. Кажущиеся лишенными растительности суровые утесы и вересковые пустоши хранили множество тайн. Не будучи знаком с местностью, человек мог пройти в нескольких дюймах от оленя, куропатки или прячущегося человека, ничего не заметив. Неудивительно, что многие из тех, кто после Куллодена бежал в вересковые пустоши, сумели ускользнуть. Знание потаенных мест сделало их невидимыми и неуловимыми для слепых глаз и неуклюжих ног англичан, гнавшихся за ними.
Утолив жажду, я отвернулась от скалы и чуть не налетела на Джейми, который вырос передо мной как из-под земли. Он засовывал в карман металлическую коробочку с кресалом, трутом и кремнем, а от его плаща исходил слабый запах пороха. Бросив на траву маленькую обгорелую щепку, Джейми ногой затер ее в пыль.
– Ты откуда взялся? – спросила я, заморгав при этом видении. – И где был?
– В той маленькой пещере, – пояснил он, ткнув указательным пальцем себе за спину. – Хотел посмотреть, наведывался ли туда кто-нибудь.
– Ну и как?
Приглядевшись повнимательнее, я увидела обнажение породы, скрывавшее вход в пещеру. Он был неотличим от множества других глубоких расщелин, и заметить его, не зная, где и что искать, представлялось практически невозможным.
– Были гости, – ответил он и сдвинул брови, размышляя о чем-то. – Там есть древесный уголь, смешанный с землей, – кто-то разводил костер.
– Как ты думаешь, кто это был? – спросила я, огибая скальный выступ и просовывая голову в темный зев.
Ничего, кроме темноты, увидеть не удалось. Кто мог найти это место и зачем кому-то понадобилось разводить там огонь?
А не мог ли кто-то из представителей власти, заинтересовавшись контрабандной деятельностью Джейми, проследить его связи до самого Лаллиброха? Не пахнет ли это преследованием и засадой? Я невольно оглянулась, но не увидела ничего, кроме ольховых деревьев; сухие листья шелестели на осеннем ветерке.
– Не знаю, – рассеянно обронил он. – Охотник, наверное: здесь вокруг разбросаны кости куропатки.
Судя по всему, его не волновала личность неизвестного, и я успокоилась, поддавшись ощущению безопасности, которое дарила горная Шотландия. Отсюда и Эдинбург, и бухточка контрабандистов, и все недавние приключения казались такими далекими.
Юный Айен, завороженный открытием невидимой пещеры, исчез в расщелине, а через некоторое время вынырнул оттуда, стряхивая с волос паутину.
– Она похожа на пещеру Клуни, дядя? – спросил он с горящим взглядом.
– Не такая большая, Айен, – ответил Джейми с улыбкой. – В эту бедному Клуни было бы не протиснуться. Он ведь дородный был, вдвое шире меня в обхвате.
Джейми сокрушенно прикоснулся к груди в том месте, где была оторвана пуговица. Узкий вход оказался тесноват даже для него.
– О каком Клуни вы говорите? – спросила я, стряхивая с рук последние капли ледяной воды и засовывая ладони под мышки, чтобы согреть.
– О Клуни Макферсоне, – ответил Джейми.
Он наклонился и побрызгал холодной водой себе в лицо. Подняв голову, сморгнул искрящиеся капельки с ресниц и улыбнулся мне.
– Весьма бесхитростный малый, этот Клуни. Англичане сожгли его дом, но сам Клуни ускользнул. В пещере неподалеку он устроил уютную каморку, а вход прикрыл загородкой из переплетенных ивовых ветвей, обмазанных глиной. По слухам, можно было стоять в трех футах от него и не заподозрить, что там находится пещера, если, конечно, Клуни не курил в этот момент свою трубку.
– Принц Карл тоже скрывался там какое-то время, когда за ним охотились англичане, – сообщил мне юный Айен. – Он прожил у Клуни несколько дней. Английские ублюдки все вокруг перерыли, но так и не нашли ни его высочество, ни Клуни!
– Иди сюда и помойся, Айен, – велел Джейми довольно суровым тоном, отчего парнишка заморгал. – Не можешь же ты явиться к родителям весь в грязи!
Айен вздохнул, но послушно подставил руки под струйку воды и с оханьем принялся плескать ее на лицо, которое, строго говоря, было не таким уж грязным, хоть долгое путешествие и оставило на нем некоторые следы.
Я повернулась к Джейми, который с рассеянным видом наблюдал за племянником. Размышлял ли он о сложностях предстоящей встречи в Лаллиброхе или возвращался мыслями в Эдинбург к обугленным остаткам его печатной мастерской и мертвецу в подвале борделя? А может, унесся помыслами еще дальше, к Карлу Эдуарду Стюарту и дням восстания?
– Что ты рассказываешь своим племянницам и племянникам о Карле? – тихо спросила я под фырканье Айена.