Я тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Хотелось одного – спать.
Разбудило меня ощущение чьего-то присутствия. Я резко открыла глаза и подняла голову. Судя по тому, что в камере стало темнее, снаружи был уже вечер, выходит, я проспала почти целый день. Я уселась на соломе поудобнее и, прислонившись к прохладной стене, спросила:
– Ну и чего надо?
Молчали так долго, что я решила было, что у меня галлюцинации на нервной почве, но потом сумрак расступился, и от противоположной стены отделилась фигура, с ног до головы закутанная в черный плащ с капюшоном. Я во все глаза смотрела на нежданного визитера. Когда он слегка приподнял голову, то в глубине капюшона сверкнули янтарные глаза с вертикальными зрачками. Сердце подпрыгнуло и забилось где-то у горла. Все, если это тот, о ком я подумала, мне хана. Потому что, если он здесь, это означает только одно – Айзан Эмдер и Валериана все-таки нашли друг друга и объединились с одной-единственной целью – придумать наиболее изощренный способ уничтожить меня. В таком случае о спасении можно позабыть. Я откашлялась и спросила:
– Айзан, и что же тебя привело в мое скромное обиталище?
Глаза под капюшоном недобро сверкнули, и Эмдер откинул капюшон плаща. Дроу ничуть не изменился – те же яркие тигриные глаза, темная кожа и длинные белоснежные волосы. Только татуировку под левым глазом теперь пересекал тонкий, едва заметный шрам от моего меча. Айзан возвышался надо мной, как статуя, сотканная из мрака, с ожившими янтарями вместо глаз.
– Калимдор. – Колючий, ледяной, словно зимний ветер, голос разрезал тишину камеры, подобно лезвию меча.
Я не прореагировала, залюбовавшись медленным появлением первых звезд на небе. Это было все равно, что наблюдать за тем, как распускается цветок. Вроде бы не отводишь взгляда – и не видишь движение лепестков, а стоит на миг отвернуться – и бутон уже почти раскрылся…
– Калимдор, смотри на меня! – Голос Айзана хлестнул меня, слово кнутом, и я нехотя перевела на него глаза.
– Айзан, что тебе надо?
– Мести.
Меня бы удивило, если б дроу понадобилось от меня что-то другое.
– Не буду мешать. Мсти, – на полном серьезе ответила я и снова отвернулась к окну.
Все-таки красивые здесь звезды. Крупные, яркие. Как в моем мире в Крыму. И небо низкое, темное. Звезды кажутся такими близкими, что совсем немного – и их можно будет собирать горстями.
Рядом со мной раздался тихий, полный холодной ярости рык, и к горлу прижалось ледяное лезвие одной из сабель Айзана. Лезвие легонько шевельнулось, и по моей шее потекла тонкая струйка обжигающе горячей крови.
Мне стоило огромных трудов не дернуться и не отшатнуться, хотя инстинкт самосохранения буквально кричал: «Беги!» Вместо этого я искоса посмотрела на дроу и тихо сказала:
– Тут такие красивые звезды…
Сабля дрогнула, углубив порез, а темный эльф свистящим шепотом спросил:
– При чем тут звезды? Калимдор, неужели ты и вправду сумасшедшая?
– Именно, – согласилась я. – Путешественники все такие.
Я улыбнулась и снова устремила взгляд в окно.
– И ты не боишься?
– Смерти? Нет. Я слишком часто видела ее тень. Тебя? Да, возможно. Но тебя мне жаль. Ты целую жизнь потратил на бесплодную месть…
Лезвие слегка отодвинулось, и сразу же рука Айзана стальной хваткой вцепилась в мое раненое плечо, сильно сдавила и припечатала к стене. От боли я тонко, совсем по-девичьи взвизгнула и впилась пальцами в руку дроу, пытаясь высвободиться.
Бесполезно. Проще стальную подкову разогнуть. Темное лицо оказалось совсем рядом. Я встретилась взглядом с пылающими глазами Эмдера и тихо прошептала:
– Отпусти…
– Ну уж нет, – жестко ответил он, сильнее сжимая рану, и без того уж стянутую судорогой. – Никто не смеет жалеть меня. К тому же, – он криво усмехнулся, – ты в моих руках, поэтому моя месть не бесплодна.
Сознание медленно, но верно уплывало, однако я нашла в себе силы усмехнуться дроу в лицо и прошептать:
– Как был пешкой, так ею и остался…
Сознание ушло окончательно, поэтому реакцию темного эльфа на свои слова я уже не помню…
Следующее пробуждение было еще менее приятным. Я очнулась, прикованная цепями к двум низким позолоченным столбиками, посреди какого-то зала, а передо мной на кресле с высокой спинкой сидела Валериана в длинном шелковом платье темно-бордового цвета. Рядом, гордо выпрямив спину, застыл Айзан Эмдер, а в высоком мужчине с опаленными волосами и обожженными руками я узнала Кризана Восьмого. Глаза мага безумно оглядывали меня с ног до головы. Чувствовалось, что стоит Валериане кивнуть, как от меня останется только кучка пепла, которую можно будет смести в совочек, после чего забыть о Ллине Путешественнице раз и навсегда.
Хозяйка насмешливо оглядела меня с ног до головы и резюмировала:
– И это жалкое существо почти сотню лет путалось у нас под ногами? – Она звонко рассмеялась и прищелкнула пальцами. – Даже самой не верится. Но ты БЫЛА сильна, Путешественница… Очень сильна… Надо же, я и представить не могла, что ты решишься применить «инферно». И помощников не пожалела…
Ага, значит, могучая Хозяйка даже не подозревает, что друзей-то я как раз спасла. Что ж, не будем ее разубеждать…
– Жизнь этого мира намного важнее, – ответила я, гордо вскинув голову.
– Ну, кто бы мог подумать. – Валериана подперла ладонью подбородок и задумчиво уставилась на меня. – А ты все-таки не безнадежна, Путешественница. К нам перейти не хочешь?
В ответ я оттопырила средний палец и продемонстрировала его Хозяйке. Валериана хмыкнула:
– Смелая. Уважаю. Но, дорогая моя, – ее вишневые глаза недобро блеснули, – ты забыла, что силы у тебя больше нет. Как и магии. По правде говоря, твое «инферно» было неожиданностью для всех нас. Умеешь ты преподносить сюрпризы, Путешественница. Для бедняжки Ирадды это было последним, что она видела в своей жизни. Что ж, по крайней мере похороны у нее были эффектные. Кстати, спасибо за ангельский меч. В паре с Печатью он будет идеальным средством для завоевания всех миров. Правда, меч еще более своенравен, чем Печать, ведь он уже выбрал себе хозяина… Короче, Ллина. Что ты думаешь о совместном сотрудничестве?
Я приподняла бровь:
– Тебе еще раз продемонстрировать ответ или сама догадаешься?
– Понятно. Кризан!
– Да, Хозяйка.
– Действуй.
– Слушаюсь, великолепная.
Я фыркнула, хотя выражение лица мага мне совершенно не понравилось. Такие глаза бывают у маньяков, которым разрешили повеселиться с жертвой в свое удовольствие.
Кризан сделал несколько пассов, и под ногами у меня заполыхало пламя. Сжечь меня как ведьму? Оригинально. Только я на все двести процентов согласна поспорить, что Валериана не позволит нанести мне серьезный физический вред, поскольку абсолютно точно знает, что у Путешественников рано или поздно вырабатывается иммунитет к боли. Тогда уже путем пыток она ничего от меня не добьется. Поэтому огонь, скорее всего, иллюзорный.
Ноги обдало жаром, а потом и болью. Я вскрикнула и тут же закусила губу. Да, огонь иллюзорный. Значит, боль – тоже иллюзия. Обман. Но больно-то как! Я сначала тихо взвыла, но потом, когда возникло ощущение, что загорелась каждая моя клеточка, позволила себе закричать.
Я вопила и чувствовала, как в душе поднимается ярость. И ненависть.
Пламя исчезло так же внезапно, как и возникло. Облегчение накатило волной, и я едва устояла на ногах. Но все-таки не упала. Я выпрямилась и в упор посмотрела на возомнившую себя ХОЗЯЙКОЙ. Тихо, почти не разжимая губ, произнесла:
– Тебе лучше убить меня. Потому что рано или поздно я приду за тобой.
– Ты уже пришла. И теперь в моих руках, – усмехнулась красавица, сидевшая на троне.
– Ненадолго, – шепнула я. Потому что ощутила, как во мне шевельнулась магия.
Ничего, скоро я отсюда выберусь…
Валериана хлопнула в ладоши, и я снова оказалась в камере. И хотя все тело ныло и горело, я смотрела на завтрашний день с надеждой. Сила возвращается ко мне, а значит, близок тот час, когда мы с Валерианой снова сойдемся в поединке.
Дни текли медленно и неспешно. Обо мне, казалось, забыли все и сразу. На допросы меня больше не водили, никто ко мне не приходил, за исключением стражника, который раз в день приносил пищу и менял ночную вазу. У меня сразу появилась куча свободного ничем не занятого времени, и я наконец-то смогла немного разобраться в своих чувствах.
Я впервые осознала, как же мне все-таки не хватает товарищей. Я быстро привыкла ощущать рядом дружеское плечо, на которое можно опереться… Когда я находилась рядом с друзьями, я чувствовала себя ЧЕЛОВЕКОМ.
Я закусила губу, чтобы не расплакаться.
Мне действительно недостает друзей. Шуток Нииты, надежности Элланона, спокойствия Аннимо, вечных подначек Дана.
Дан…
Где ты, мой эльф с серебряными волосами?..
Та-а-ак, а это уже нюни! В конце концов, Путешественница я или выпускница института благородных девиц?
Я раздраженно стукнула кулаком по жалобно зазвеневшей цепи и с удивлением уставилась на золотые искорки, пробежавшие по моим пальцам. А вот это уже по-настоящему хорошая новость! Теперь, когда первые видимые признаки магии проявились, силы полностью восстановятся дня через четыре! И вот тогда…
– И что же тогда, Путешественница? – Я вздрогнула от неожиданности и пораженно уставилась на фигуру, закутанную в обтрепанный и вытертый шелковый плащ с капюшоном темно-коричневого цвета. Вначале я подумала, что это опять Айзан развлекается, но потом поняла, что голос был женским. И смутно знакомым.
– Кто ты?
– Не узнаешь? А ведь так часто виделись… – С этими словами незнакомка сняла капюшон и посмотрела на меня мудрыми сочно-бирюзовыми глазами.
Я смотрела на это молодое лицо со старыми, почти ВЕЧНЫМИ глазами, совсем как у Арсения, и чувствовала, нет, ЗНАЛА, что где-то ее уже видела…
– Мы ведь знакомы… – неуверенно сказала я. – Вот только не помню…
– Ну, это неудивительно. – Девушка с глазами, в которых светилось ЗНАНИЕ, слегка улыбнулась. – Пребывание на ТОЙ стороне никто не помнит… Удивительно, что ты хотя бы смутно узнаешь меня. Мало кто удостаивается чести увидеть меня дважды…