Подойдя к поезду красного цвета с надписью: «Южный Урал» на вагонах, мы увидели у нашего вагона большую толпу пассажиров — их не пускали в вагон, а потом и нас — у всех оказались «двойники», которые придя раньше, уже заняли наши места в вагоне. Такое случалось довольно часто, особенно летом — каким-то образом на одни и те же места продавалась по 2 билета. Единичные случаи были часто, но, чтобы сразу полвагона?! Ждали начальника поезда, а времени до отправления оставалось всё меньше. Начальник быстро принял решение — завёл всех, почти 30 человек, в вагон, и уже по ходу движения поезда стал разбираться. Все билеты были правильные — и пришлось ему как-то размещать людей по всему составу. Нам он предложил доплатить по 3 рубля и перейти в 6-й вагон, купейный. Шиковать, так шиковать — до нас ещё никто из наших студентов-туристов вкупе не ездил в поход, да и после нас тоже. Мы согласились на купе, хоть это и дороже.
Надо было видеть лица пассажиров, когда мы, 8 человек, протискивались с рюкзаками по всему поезду, особенно через вагон-ресторан, где уже сидели солидные люди в костюмах и галстуках и обедали. Таня Куприна шла с очень потёртым рюкзаком и долго ещё говорила потом:
— Как я снова хочу пройти с моим рюкзаком по вагону-ресторану!
Но ни ей, и никому больше это не удалось…
И вот расположились мы в хороших купе, почти нового вагона: мягкие сидения, белые простыни, чистые матрасы, окна открываются, два отдельных купе — полный кайф!!! И на двое суток! Хорошо ехали!
Мы смотрели из открытого окна на свою страну — огромные густые леса, широкие поля, реку Волгу — километра 2 шириной. Мы пересекали её по Сызранскому мосту, огромная река. Затем начались предгорья Урала, река Белая и столица Башкирии — Уфа, с памятником Салавату Юлаеву на горе. А утром поезд уже пересекал Уральский хребет — горы невысокие, заросшие лесом, крутые изгибы поезда. И предвкушение путешествия — ведь это те горы, через которые мы пойдём уже через день.
Поезд должен прибывать на нашу станцию Златоуст в 16 часов, а по местному времени в 18 часов. И ещё, как обычно бывает летом, задержался на 2 часа. Поэтому, когда мы вышли с вокзала, уже темнело. А нам надо было ещё найти автовокзал и автобус до города Сатка, далее на местном автобусе до посёлка Магнитка, откуда и начинался наш маршрут. Но что делать поздним вечером, когда автобусов явно уже нет?
Решили ночевать — смотрим, рядом с вокзалом гора, заросшая лесом, вроде бы диким. Вот и пошли по тропе наверх, на гору. Наверху нашли ровную площадку, поставили палатки, чуть в стороне от тропы. Юра с Женей пошли искать воду, нашли её в ближайшем доме, метрах в ста от нас. И, как обычно, ужин — «костёр и горячий чаёк». Часов в 11 вечера легли спать, а снизу почему-то доносилась музыка…
Через пару часов снаружи раздался какой-то шум, голоса, топот ног — по тропе шла толпа. Кто это был, не знаю, лишь утром оказалось, что мы спали в центре городского парка. Музыка была с дискотеки, а тропа — это аллея парка, по которой и шли участники дискотеки. Вот что бывает, когда делаешь ночёвку в темноте.
10 августа — 22 августа 1977 год. Поход начался.
Ехать автобусом было не очень далеко — до Сатки два часа, а до Магнитки — ещё минут 40. И уже к обеду мы были в походе.
Сначала шли по посёлку, затем далее по дороге к видневшимся недалеко невысоки горам. Путь был однообразен — лесная дорога, петлявшая между невысоких гор. И лишь в конце второго дня мы увидели более высокий хребет- где-то там лежал наш перевал Дедов, названный так кем-то из наших туристов, прошедших здесь раньше. Сейчас бы я сказал, что леса на Урале не такие густые и заросшие, как на юге Дальнего Востока. Но тогда нам, степным жителям, они казались очень дикими. Наверное, так и было, но мы шли по дороге, а возле дороги, там, где живёт человек, леса всегда менее дикие и заросшие. Да и Южный Урал населён значительно больше, чем Дальний Восток.
Погода стояла тёплая, но пока не было изнуряющей жары, духоты и дождей.
Перевалив через перевал Дедов Уральского хребта, одного из многих параллельных хребтов, идущих с сервера на юг, мы шли к станции Сыростан, через деревню Плотинка.
При спуске с перевала Дедов, идя по дороге, мы сильно устали, и, хотя дорога шла вниз по лесу, шли медленно, пытаясь дойти до следующей деревеньки Плотинки. Идём, идём, дорога однообразная и уже кажется бесконечной. Тут откуда-то сверху едет мотоцикл с коляской, увидев нас, тормозит.
— Вы куда идёте? — спрашивает.
— В Плотинку — отвечаем.
— Вам уже недалеко, тут всего 5 километров осталось — успокоил нас мотоциклист и уехал. Мы пошли за ним, идём минут 50, привал, затем ещё 50 минут, снова привал. Тут Юра Панфилов выдал:
— Я понял, у него короткие километры. Он на мотоцикле едет, вот они и короткие, а мы пешком идём — у нас длинные километры, мы долго идём.
Это было точно — мы и понять не могли, почему мы так долго идём эти какие-то 5 км? Скорее всего, на самом деле, до деревни было гораздо больше, чем 5 км, но мы то этого не знали — карта была настолько приблизительная, сделанная от руки, что ошибка в 5-10 км была нормой. А таких километров было 200…
Надо сказать, что это был не предел. В маршрут в 300 км по Полярному Уралу летом 1980 года мы вышли по схеме в книге, размером 10 х10 см! И ничего, дошли куда надо. Но об этом походе позже.
В Сыростане у нас должны были лежать наши 2 посылки. Дорог было много, приходилось всё время искать нужную. По пути проходим деревню Веселовка — деревянные дома, у домов — колодцы, играют дети на улице. Но как только жители увидели нас, тут всё поменялось — люди стали исчезать с улиц, родители выскакивали, хватали детей, прижимали к себе и стояли у ворот, молча смотрели на нас, даже гвалт затих, прекратилась всякая деятельность.
Мы шли по улице и чувствовали себя очень странно — как какие-то захватчики, передовой отряд, или как инопланетяне. Мы ничего не понимали, но нам позже объяснили, что на Урале ещё живут староверы, у них очень настороженное отношение к чужакам, особенно в такой необычной одежде и с мешками за спиной… Наверное, Веселовка была из числа таких деревень.
Я посмотрел на карту — где-то в этом месте отмечена гора Круглица. На местности видна была гора — невысокая, но точно круглая. Я сказал об этом ребятам, но они как-то не обратили на это внимание. И пошли мы в другую сторону, в обход этой горы, а, скорее всего, надо было идти иначе. Как, тогда я ещё не знал, редко видел карту маршрута.
Вечером расположились на большой ровной зелёной поляне, недалеко от леса. День был хороший, а вечером начался дождь…
Пока, до этого дня, дождей не было, и мы спали просто в палатках, не накрывая их кусками полиэтилена. Так было и в ту ночь.
Ближе к утру нам стало неуютно спать — что-то мешало. Это «что-то» оказалось лужей на спальнике, из которой вода проникла внутрь. Палатка держит дождь, пока не трогаешь крышу, а как только чем-то дотронешься, сразу начинает течь — и уже не прекращает. А мы ночью ворочаемся, руки поднимаем, вот и дотронулись. А ещё и боковые части палатки под нашими телами выгнулись наружу и тоже протекли. Так что без полиэтилена хорошо жить не получается.
Утром мы вылезли из палаток рано — плохо спать в воде. Протекла и вторая палатка, хотя крыша считалась непромокаемой.
Надя смотрит — идёт дождь, не очень сильный, скорее морось, но мокрый, и говорит:
— Сегодня дождь, отдыхаем, а за посылкой пойдут двое…
Ушёл Юра Панфилов, как отправитель и получатель, и Сергей Дурнев. Мы же после завтрака сели в палатках — кто играл в карты, кто на гитаре. Часа через три пришли Юра с Сергеем. Посылки то они принесли, но говорят, что Сыростан в другой стороне, и до него всего 4 км. И там есть почта, магазин — т. е. большое село.
Открыли посылки — консервы, сахар, колбаса — всё поделили на всех. Рюкзаки сразу потяжелели. А Юра достал сюрприз — банку варенья, открыл её и поставил на траву, где-то посредине между костром и двумя палатками. Дождь усилился, и Юра снова залез в палатку. Сидим, играем в карты, а Юре чего-то неймётся — побежал к костру, прямо через банку, и, конечно, опрокинул её в траву. И замер, зная, что сейчас будет — его будут называть всеми плохими словами, какие только есть, не дадут сладкого и будут долго об этом напоминать.
Он решил спасти варенье — поднял банку, там ещё оставалось больше половины, встал на четвереньки и слизывал с травы разлившееся варенье, напоминая большую собаку. Мы в палатках валялись от смеха, видя эту картину и тут же комментировали — «аттракцион невиданной жадности», «мы тебе блюдце купим» и многое другое. А Юра молча лакал — чтобы варенье не пропало.
Где-то в это же время, готовясь к обеду, один из нас, Коля (имя условное) чистил свою эмалированную миску. Она уже была с несколькими сколами эмали на дне, но держалась. Коля так чистил её, что в одном из сколов образовалась дырочка. Он начал её затыкать, сначала спичкой, но металл вокруг стал тонкий и ломался, затем щепкой. Мы весело комментировали:
— Скоро туда бревно сунет.
— Нет, он из бревна выдолбит новую.
Нам то весело, а ему проблема — останется без еды. А дырочка расширялась…
Женя Давлад предложил залить дырочку парафином. Коля взял свечку, залил дырочку с двух сторон, затем налил в миску воды — миска не текла. Мы же продолжали веселиться:
— А ты что, только холодную еду будешь есть? Коля:
— А почему?
— Так парафин плавится при +80 градусах — отвечали мы.
Коля долго сидел, смотрел на миску, затем взял топор, сделал из миски блин и закинул её в кусты. Нам же было очень весело — мы знали много способов поесть без миски: есть с кем-то из одной, есть из котла, есть из крышки котла, есть последним, когда кто-нибудь уже поел и его миска свободна. Но Коле было печально. Аналогично бывало и у меня, когда я водил детские группы — и с мисками, и с ложками (чаще) и с кружками. Но дети более обидчивы и эмоциональны — успокаивать и уговаривать их приходилось дольше. А с Колей решили быстро — уже в Сыростане ему купили (выпросили, нашли — выбирайте любое слово, которое вам нравится) новую миску. Он был счастлив…