Они вышли из высоких дверей почты, и крыс повел её в переулок, мощеный красным кирпичом. Весь вид Бзю был напряженный, шерсть на затылке топорщилась, а хвост нервно бил своего хозяина по бокам. Стелла уже пожалела, что задала невинный, на первый взгляд, вопрос. И хотела одного — не поссориться с крысом, ставшим за эти два месяца её другом.
Бзю привел её в маленькую тратторию, спрятавшуюся в скверике с высокими платанами. Внутри горел камин, кто-то невидимый наигрывал тихую мелодию, и не было ни одного человека.
— Садись у окна.
Крыс махнул лапкой девушке и побежал куда-то вглубь заведения. Стелла повесила куртку на вешалку и присела на краешек стула.
Вернулся Бзю. Он тащил за собой пару небольших подушечек, держа их лапами за углы и придерживая для верности хвостом. Крыс водрузил их одну на другую на стуле, и сам взгромоздился сверху, как раз чтобы оказаться напротив Стеллы.
— Я тут уже был, хозяйка не будет возражать.
Словно услышав о себе, к столику уже спешила дородная женщина с двумя черными косами. Крыс заказал обоим чай и булочки. И вдруг замолчал, задумчиво смотря в окно.
Стелла тоже молчала, не желая мешать другу. На столе появился большущий чайник и булочки с корицей. Девушка налила себе чашку и продолжала ждать, когда Бзю заговорит сам.
— На моей родине тоже растут такие деревья, — крыс показал на пятнистые стволы за окном, — только там их называют чинарами. Это далеко, там за горами, архипелаг Аг Шаг. Очень красивое, замечательное и страшное место.
Девушка налила чаю крысу, но тот даже не притронулся, продолжая смотреть в окно.
— Очень давно туда пришли маги. Не злые колдуны, а добрые, очень добрые волшебники. Они хотели найти лекарства от всех болезней. И победить главную болезнь — смерть. Им это почти удалось.
Крыс отпил из чашки, грустно посмотрел на собеседницу и снова повернулся к окну.
— Они очень любили людей. Так сильно, что не могли видеть их страдания. И с каждым годом они узнавали всё больше, учились лечить новые болезни. Но только одно их печалило — сложно было найти тех, кто готов был на себе испытать придуманные микстуры, мази и порошки. Добровольцы не спешили положить себя на алтарь магической науки, а волшебникам было против природы принуждать к этому. И тогда они нашли тех, кого не жалко, у кого они не считали нужным спрашивать разрешения. Крыс.
Бзю, не отрываясь, смотрел на чинары за окном и говорил, говорил, говорил…
— Им ничего не стоило сделать своих подопытных белыми, чтобы ловить беглецов. Без сожаления они ставили на крысах свои опыты. Без жестокости, без садизма, но без жалости. И каждый день в печь в грязном подвале лаборанты бросали маленькие тела. Какое им было дело, что пищат эти низшие твари? Никто не хотел видеть в крысах разумных существ. Они просто делали своё дело. Высокое и благородное. И каждый опыт приближал их к великой цели — победить смерть. И золотая настойка бессмертия уже виднелась на горизонте.
От рассказа Стеллу начал бить озноб, и горячий чай ничего не мог сделать с ним.
— Крыс уже много лет признают разумными во всех уголках мира. Даже на Аг Шаге. Кроме белых. И никто из сильных мира сего не скажет ничего в защиту белых милосердным волшебникам. Ведь каждый может заболеть, и никто не будет ссориться с этими почти святыми людьми. И каждый мечтает получить из их рук бессмертие.
Девушка почти расплакалась. Непрошенные слезы стояли в глазах. Бзю заметил это и прервался. Улыбнулся ей странно и грустно. Достал из кармашка жилета крохотный платок и протянул ей.
— Вытри слёзы и съешь булочку. У этой истории хороший конец.
Бзю молча пил чай, пока Стелла успокаивалась. А затем продолжил рассказ.
— Это случилось душной летней ночью, на рассвете четырнадцатого июля. Белый, по имени Спа Таки, номер семьсот тринадцать триста двадцать семь, выбрался из клетки в лаборатории пять-бис. Он мог сразу же сбежать, как тысячи до него, но остался. И принялся отпирать клетки. Одну за другой. Комната за комнатой, этаж за этажом. Тысячи освобожденных шли вместе с ним. Так началось Восстание Униженных.
Крыс замолчал, прикрыв глаза. Как наяву, перед ним стояли широкие коридоры Аг Шага. Множество лапок стучат по металлическому полу. А впереди их ждут волшебники с синим огнем на ладонях. Нет, он не будет рассказывать Стелле о яростных схватках, когда они гибли сотнями. Зубы против магии, жажда свободы против чувства безнаказанности, подопытные против своих мучителей. Оборона была прорвана. И когда они бежали к порту, все были серыми от огня и пепла.
— Мы ушли от них все. Открыли каждую клетку и выпустили всех пленников до одного. Несли тех, кто не мог идти. Никто не остался в руках волшебников Аг Шага.
Он не расскажет о клятве, данной ими на пристане: «Аг Шаг должен быть разрушен!» Любой ценой, рано или поздно. Не как месть, но как напоминание, что нельзя искать себе славы на мучениях других.
— А те письма — это весточка моим братьям и сестрам.
Крыс улыбнулся впервые за разговор.
— Мы ведь не знаем своих родителей, поэтому мы все родня.
Бзю заглянул в опустевший чайник, закинул в рот последнюю крошку от булки и спрыгнул на пол.
— Всё, хватит грустить. Пойдем гулять, а то сели тут, сопли развесили. Будем веселиться!
И они пошли гулять. Но весь день Стелла смотрела на Бзю и видела не маленького крыса, не забавную зверушку, а воина и героя. И с таким провожатым ей не было страшно зайти в самый темный переулок.
Уставшие, немного замерзшие, но очень довольные девушка и крыс возвращались на корабль. Около сходней суетились несколько цвергов, выгружавшие с тележки странные деревянные конструкции, завернутые в серую бумагу.
— Отлично! — Махнул рукой заметивший Стеллу капитан. — Помогайте. Заносите в кают-компанию.
Со странным грузом расправились быстро. Войд расплатился с цвергами и отнес последние деревяшки.
— Теперь надо расставить.
Капитан сдернул бумагу с загадочного свертка. Внутри оказался высокий стул с маленьким сиденьем. Стелла хотела удивиться — зачем им детские стульчики? Да еще такое большое количество? А в следующий момент чуть хлопнула себя по лбу. Это не детские, а крысиные!
— Займитесь, — кивнул Войд на остальные стулья и ушел на палубу.
Вдвоем они быстро всё распаковали и расставили вокруг стола. Три больших стула и несколько десятков маленьких. Стелле стало смешно: как будто большая семья собиралась обедать. А вот Бзю удивленно ходил вокруг и качал головой.
— Знаешь, я не ожидал такого. Снимаю шляпу перед шкипером. Не знаю ни одного судна, где капитан сел за один стол с нами.
Они вышли на палубу, где вернувшийся Косса сразу пристроил их к делу. Они чистили овощи, резали салаты, доставали из рундуков салфетки и скатерти… Стелла так замоталась, что очнулась уже за праздничным столом в кают-компании.
Вокруг стола сидела вся команда. Крысы чинно восседали на своих новых стульчиках с выражением особого торжества на мордах. А во главе стола капитан встал, поднял хрустальный бокал и провозгласил:
— Друзья! Сегодня я хочу поднять тост за нашу команду. Мы отлично справились.
Крысы подняли свои маленькие, похожие на наперстки, кубки и радостно запищали.
— И я хотел бы предложить вам новое большое приключение.
Все сразу стихли.
— Не обещаю больших денег. Но точно будет интересно. И для начала мы пойдем к Огненному мысу. Мне необходимо посетить Мастерскую Ветров.
Крысы стали тихо перешептываться, не отрывая глаз от Войда.
— Но пойдем туда не спеша. А доход от подвернувшихся контрактов будет разделен между всей командой.
— Шкипер, — Уйвек взмахнул лапкой, — разве мы можем отказаться?
Капитан кивнул и сел на своё место. Кают-компания наполнилась звяканьем ложек, звоном кубков и хрустом поглощаемого ужина.
Войд наклонился к Стелле, заглянул ей в глаза и почти шепотом спросил:
— А ты со мной, старпом?
Она не смогла отказаться.
Глава 2Печеньки и магия
Утро началось с безумной суеты. Нужно было загрузить провизию, проверить снасти, подписать документы у начальника порта, который, казалось, специально прятался от корабелов. И всё это так закрутило Стеллу, что она совершенно забыла про обед. Только когда корабль вышел из порта, она почувствовала, как урчит в животе и отпросилась у капитана на камбуз.
Косса искренне обрадовался её приходу. Он обожал, когда ели его стряпню, а если еще делали это с удовольствием, как Стелла, то симпатии кока не было предела. Как по волшебству, на столе перед девушкой появилась большая тарелка с густой красной похлебкой. К острому вареву прилагались маленькие, сдобренные чесноком, булочки на отдельном блюде. А рядом в синей миске ждали свой черед кружки жареной колбасы. И всё было таким вкусным, так манило, что Стелла не могла отказаться. А довольный кок принес ей компот и булочек с корицей.
Но обед, как и всё хорошее, имеет свойство заканчиваться. Немного осоловевшая, Стелла вернулась на мостик.
— Подходим к перевалу, — из-за штурвала бросил ей Войд и мотнул головой, — бегом в «гнездо кукушки», я плохо знаю этот проход.
Получилось не особенно бегом — последние две булочки были явно лишними для этого. Откинув люк, девушка нырнула в шахту лаза. Всё еще не привыкнув, Стелла медленно и аккуратно спускалась, держась за скобы. Отстояв уже десяток вахт в «гнезде кукушки», она всё еще испытывала страх перед маленькой площадкой, открытой всем ветрам.
Она опустилась на очередную ступеньку. На стене, прямо перед глазами, узор на дереве пошел рябью и сложился в ухмыляющуюся рожицу — кораблю было скучно. Хитрый глаз-сучок подмигнул ей, и стенки лаза сошлись вокруг девушки. Весельчак Галеот не отличался разнообразием шуток, но делал это всегда неожиданно.
— Ах, ты!
Стелла ударила кулачком по довольной рожице, но та в последний момент выскользнула из-под руки и показала ей язык.
— Вот я тебя!