— Старый перечник! — Зимородок сплюнул от досады, — Всё удовольствие испортил. Пишет, некогда ему в игры играть, дает тройную таксу и премию за скорость. Собирай команду, выходим через два часа.
Но они задержались — галдящая толпа цвергов притащила на корабль пушку. На полубаке водрузили большой лафет с четырьмя станинами. А на него — длинную пушку с тонким стволом. Ящики с патронами крысы под бдительным надзором Коссы унесли в крюйт-камеру.
— Новейшая разработка! Замечательное орудие! Полная безопасность вашего судна! — Голосили цверги, носившиеся вокруг пушки, и, скорее, мешающие её установке.
Войд, молча, смотрел на них и вяло отбивался от рекламных листков, которые ему пытались впихнуть. А когда пушку установили — выгнал всех, подгоняя подзатыльниками и издевательски предлагая пользоваться перевозками только парусных кораблей. Цверги пытались пищать о своих любимых дирижаблях, но Войд в ответ только демонически хохотал и выпихивал их с удвоенным рвением.
Борхост появился только вечером. Осмотрел пушку, прошелся по палубе, подергал ванты, с недовольным видом осмотрел свою каюту и отправился на камбуз ужинать. А «Галеот» отвалил от причала и вышел в открытое небо.
Глава 9Темнота и всполохи
Через пару часов Галеот нагнал караван. По земле маленькими букашками ползла вереница повозок. В середине процессии, как жук среди муравьев, выделялся дормез — большой восьмиколесный дилижанс, размером почти с корабль.
Свернув паруса и двигаясь малым ходом, Галеот следовал за подопечными. Борхост, ворча и жалуясь на жизнь, полез в «гнездо кукушки».
— Старик, ты уверен? У нас есть кому побыть наблюдателем, — Войд с участием смотрел на цверга. — Ты всё-таки не мальчик.
— Обойдусь без советов. На вас, юных да ранних, никакой надежды.
Цверг скрылся в люке, звук его голоса стал приглушенным.
— Обязательно пропустите засаду, а этого допустить нельзя. Иди девчонку свою учи, что делать.
Войд почувствовал дрожь под ногами. Галеот скрипнул корпусом.
— Ах ты, деревяшка летучая! — Цверг, попавшийся в ловушку корабля, взорвался бранью, — Байкыбузур таплятья жух! Чумчанжуй ахмагыст мыструба! Чябюятья хлю гамашгултюй!
Щелкнул метал о метал, из люка ухнуло, взметнулся фонтан искр.
— Вот так! Будешь знать, как уважаемых цвергов трогать. — громогласное ворчание Борхоста сделалось тише, — в следующий раз подумаешь хорошенько…
Зимородок заглянул в люк. Цверг был уже на другом конце лаза, а стенки туннеля почернели от сажи.
— Аяяй! — Тихонько пробормотал капитан. — Что же ты так опозорился, дружок. Ну, кто же над цвергом шутит?
Галеот виновато скрипнул досками.
— Теперь придется извиняться перед старым ворчуном. Будь добр, сделай это сегодня же. А то он весь полет будет нудеть. Хорошо?
Корабль не ответил, только по узору на досках палубы пробежала недовольная рябь.
— Пожалуйста, думай в следующий раз, над кем шутишь. У этих коротышек много опасных секретов.
Войд ободряюще похлопал по мачте и пошел на мостик.
До самой ночи Галеот кругами ходил над ползущим по земле караваном. Борхост, сидящий в гнезде кукушки, непрерывно ворчал в переговорную трубу. То требовал принести теплое одеяло, потому что его продуло. То воды и сладкого печенья. А когда ничего не просил — просто нудел о неблагодарности мира целиком и экипажа одного корабля в частности. И так надоел Войду, что капитан заткнул воронку трубы платком.
Уже в сумерках процессия остановилась. Повозки поставили крепостной стеной вокруг замка дормеза. Зажглись костры, и фигурки цвергов шныряли в их свете крошечными запятыми. Галеот завис над лагерем, не зажигая по просьбе Борхоста огней.
Войд на ужин не пришел, заявив, что не вынесет нудных тостов старого цверга. Но тот и сам не появился в кают-компании — выбравшись из гнезда, Борхост убрел в каюту и не хуже сирены маяка оглашал палубу богатырским храпом. Так что Стелла, Косса и крысы поужинали сами, тихо и очень по-домашнему.
Посреди ночи девушка проснулась от тихого стука. Всклокоченная, плохо соображая со сна, Стелла выбралась из гамака и отперла дверь. На пороге стоял Бзю, прижимая лапку к мордочке.
— Тссс! Быстро одевайся, ты должна посмотреть.
Девушка не заставила себя ждать. Через пять минут они были на палубе.
— Вон там, приглядись, — прошептал крыс и потянул её к борту, указывая лапкой в сторону горизонта.
Вокруг корабля стояла непроглядная облачная ночь без единой звезды. Стелла долго вглядывалась в темноту, пока не рассмотрела странные красные отсветы, медленно приближающиеся к Галеоту.
— Что это? — Стелла шепнула, наклонившись к пушистому уху.
— Смотри, сейчас увидишь.
Красные всполохи приблизились и поплыли мимо. И тут она разглядела. Там, почти не различимый, с потушенными огнями, медленно шел корабль. А на палубе стояла огромная лохматая фигура и, перегнувшись через борт, рассматривала огоньки лагеря на земле. Стелла никогда не заметила бы его, если бы лохматый не курил трубку. Стоило незнакомцу поднести её ко рту и затянуться, как огонек подсвечивал фигуру мерцающим, еле заметным огнем.
Девушка замерла, боясь даже дыханием выдать себя. Было что-то очень недоброе в этом крадущемся корабле. Только когда его темная туша растворилась во тьме, Стелла отпустила побелевшими пальцами фальшборт.
— Надо сообщить капитану, — всё еще шепотом девушка обратилась к крысу, — как думаешь, он не прибьет нас, если его сейчас разбудить?
— Не прибью, — из-за спины послышался голос Войда, — молодцы, засекли гостя. Бзю, подними еще пару крыс на дежурство. Если снова появится — будите меня сразу же. А ты иди спать, чувствую завтра нас ждут неприятные сюрпризы.
Войд засветил маленький фонарик и, взяв Стеллу под руку, проводил до каюты. Ей показалось, что капитан улыбается, но рассмотреть в темноте она не смогла.
Сразу после завтрака, Войд устроил маленький военный совет. Уйвек, Косса, Борхост и Стелла расселись в кают-компании вокруг стола, а нервный, словно на пружинках, капитан ходил вокруг него.
— Сообщаю, для тех, кто не знает. Ночью, над караваном прошел корабль. Спасибо старпому и вахтенному, что заметили.
Войд кивнул Стелле, выражая благодарность.
— Ерунда, — буркнул Борхост, но не слишком уверенно.
— Это еще не всё. Кажется, на корабле были чубухзы.
Цверг аж подпрыгнула на своем стуле.
— И ты молчал? Вся экспедиция под угрозой. а ты молчишь! Нужно срочно готовиться к бою. Мы не можем допустить, чтобы эти грязные твари даже приблизились…
— Борхост, утихни, пожалуйста. Когда надо будет паниковать, я тебя лично предупрежу за час.
Лицо старого цверга налилось малиновым цветом, но он сдержался и нервно стал крутить большую костяную пуговицу на своей куртке.
— До наступления темноты они не сунутся. А мы уже предупреждены и будем ждать их. Борхост, просигналь своим товарищам внизу, чтобы ночью были готовы. После полуночи, я думаю.
— Ладно, — цверг мрачно кивнул, с еще большим остервенением вращая несчастную пуговицу.
— А мы поступим вот как. Днем следуем за нашими подопечными. Не дергаемся, смотрим по сторонам, идем только под парусами. Уйвек, подготовь команды для колеса. Пусть выспятся и хорошо поедят вечером, ночью будем гоняться за непрошенными гостями. Палубную команду вооружить и держать наготове.
Крыс козырнул лапкой, достал крохотный блокнот и принялся что-то записывать.
— Косса, вахта после обеда твоя. А ночью встанешь квартердек-мастером, но, надеюсь, мы не подпустим их для абордажа. Теперь за работу.
Войд взглядом показал, чтобы Стелла осталась. Дождавшись, когда все разойдутся, капитан достал из шкафа три узких ящичка.
— Убери всё со стола.
Выложив на скатерть пеналы, Войд поманил девушку.
— Стрелять из пушки придется мне, больше некому. Ты встанешь за штурвал, и корабль будет в твоих руках. Сейчас надо отработать тактику против чубухзов.
— А кто они такие?
— Дикари с севера, кровожадные и жестокие. Так по крайней мере говорят цверги — у них давнишняя кровная вражда. Как на самом деле — не знаю, не сталкивался. Видел пару раз мельком. Но драться они умеют. Ладно, не будем отвлекаться. Пушка на Галеоте стоит на носу.
Войд взял один из ящичков и воткнул в один из них иглу.
— Это будет Галеот. Вот пушка. Если корабль повернется к противнику кормой, стрелять я не смогу. Только носом или бортом. Но и ложиться, подставляя им весь борт, нельзя. Понятно? Хорошо, давай попробуем.
Зимородок подтолкнул Стелле пенал.
— Галеот твой. Этот будет чубухзовский. Поехали.
И капитан двинул по скатерти свой «кораблик».
— Нет, не так. Не показывай мне корму. Давай снова.
До самого обеда они возились, как дети, двигая по столу пеналы, изображающие корабли. Один против одного, два против одного, а под конец Стелле пришлось уворачиваться сразу от трех. Это могло показаться смешным, и девушке вначале хотелось хихикать. Но серьезное и озабоченное выражение на лице Войда быстро отбило это желание. А потом она втянулась и с появившимся азартом пыталась обыграть Зимородка.
— Хорошо, — Войд потянулся, хрустнув суставами, — у тебя всё получится. Теперь иди обедать и спать — ты нужна мне вечером бодрая и полная сил. Ночь у нас будет длинная.
Коссы на камбузе не было. Но на столе обнаружилась записка печатными буквами: «Ешь, это тебе. Найди меня, как проснешься». А рядом стоял горшочек с рагу, заботливо укутанный полотенцем.
Стелла проснулась под вечер и сонная дошла до камбуза. Кок, отстояв дневную вахту, был уже на своем месте. Сочувственно налил девушке кофе и пододвинул тарелку с булочками.
— Ешь, — Косса неодобрительно покачал головой в ответ на попытку Стеллы отказаться, — тебе всю ночь на штурвале стоять. Силы откуда возьмешь?
Испытывая одновременно муки совести и удовольствие, она впилась зубами в мягкий, пахнущий корицей, мякиш. Довольный кок подлил ей кофе.