— Понимать?
Стелла с ужасом кивнула.
— Хорошо.
Страшный рыжебородый поставил её на землю. Рука, обхватившая талию, исчезла и тут же появилась с ножом у горла.
— Ты не кричать.
Ладонь оторвалась от лица девушки, освободив рот. Стелла судорожно вздохнула.
— Не кричать, — холодная сталь слегка погладила по шее.
Девушка в ответ хрипло закашлялась.
— Хорошо. Стоять спокойно, а то мой делать харчамба. Больный харчамба.
Рыжебородый прислонил её лицом к стенке и принялся чем-то звенеть. Страх парализовал Стеллу. Ледяной еж в животе растопырил иглы, пригвоздив на месте. Даже отпусти её страшный человек, она не смогла бы сделать и шага. А шумное дыхание похитителя вгоняло девушку в бездну ужаса.
— Вот так, мой птах.
Шею девушки обхватила тонкая цепочка. Звонко щелкнул замочек. Рыжебородый развернул девушку к себе лицом.
— Гакчак-смерть. Видеть? — Мужчина показал веревочку, тянущуюся от ошейника к его кулаку, — Побежать, я дергать, птах умирать. Гакчак-смерть душить. Понимать?
Стелла кивнула, не отводя глаз от тонкой бечевки, ставшей залогом жизни.
— Ай, молодца! Сделать, как говорю — отпускать. Зах-Зах слово держать.
Он огладил лысую макушку и расплылся в довольной улыбке.
— Давно искать, найти. Слушать Зах-Зах внимательно. Птах идти с Зах-Зах до корабля. Птах улыбаться. Зах-Зах сзади птах за гакчак-смерть держать. Птах звать капитан. Говорить с тобой начальник пришла. Он выходить, Зах-Зах птах отпускать.
Рыжебородый приблизился, дыхнув на Стеллу чесноком и рыбой.
— Птах капитана предупреждать — Зах-Зах гакчак-смерть дергать. Как дергать — ты умирать.
Зах-Зах вытащил из сумки форменный плащ портового клерка. Надел и накинул на голову капюшон. Торчащую бороду собрал в пучок, перевязал веревочкой и спрятал за пазуху.
— Идти!
Рыжебородый грубо толкнул девушку в спину. Не чувствуя ног, она пошла по коридору, как на плаху.
— Смотреть на меня. — Он одернул её у выхода на причал. — Птах улыбаться. Понять, нет? Улыбаться! А то Зах-Зах делать больно. Понимать?
Стелла обреченно растянула губы в улыбке.
— Сильно хорошо улыбаться. Плохо улыбаться — птах первый умирать. Идти!
И Зах-Зах ткнул в сторону корабля.
Галеот медленно приближался. Стелла изо всех сил старалась сдерживать шаг, мучительно оттягивая страшную развязку. Рыжебородый за спиной шипел диким котом, пытаясь поторопить её. Но особого успеха не добился. А она шла всё медленнее и медленнее, чувствуя, как с каждым шагом леденеет внутри. С трудом передвигая ноги, как сломанная марионетка на безжалостной нитке. Маленький канатоходец над бездной отчаяния, подвешенный на страшной лонже.
Пройдя половину пути, девушка вдруг поняла — жуткий поводок в руках мучителя ей безразличен. Мерзкий Зах-Зах может дернуть его хоть сейчас. Ей всё равно. И только одна единственная вещь заняла мысли — «Он убьет Войда!» Только это было сейчас важно — к Галеоту идет убийца. Страшный Зах-Зах, безжалостный и злобный, идет к её капитану. И она сама ведет его. От этого хотелось разрыдаться, упасть на землю и больше никогда не вставать.
По сходням спустился Войд. Улыбающийся, веселый. Родной и близкий.
Он заметил Стеллу и помахал её рукой. Налетевший ветер бросил в лицо Зимородку пшеничную прядь, выбившуюся из-под треуголки, заставив капитана смешно сморщить нос и тряхнуть головой.
За спиной девушка услышала звук металла, покидающего ножны. И внутри неё все оборвалось.
И пока длился тихий скрежещущий звук, она потеряла себя. А затем снова нашла, но уже другой.
— Войд! Беги!
Стелла резко обернулась и сдернула капюшон с головы Зах-Заха.
Рыжебородый ударил её в грудь, отталкивая в сторону. И со злой усмешкой дернул на себя бечевку тянущуюся к гакчак-смерти.
Девушка упала на доски пристани, всем телом почувствовав, как приговором щелкнул страшный механизм. И цепочка на шее начала натягиваться. Она схватилась за удавку, попыталась удержать, стащить с шеи… Тщетно.
Борясь за жизнь, Стелла не видела происходившее на пристани. В том момент, когда Зах-Зах отшвырнул её, Войд сорвался с места. Не проронив ни звука, Зимородок в три исполинских скачка преодолел растояние и сшибся с рыжебородым.
Сошедший с корабля без оружия, капитан не нашел ничего лучше, как швырнуть в лицо противника треуголку. Тот отмахнулся от нее саблей, открылся на мгновение, и Войд налетел на него. Сбил с ног, ударив всем корпусом, добавляя ударом в челюсть с правой.
Войд перешагнул упавшего рыжебородого и метнулся к Стелле. Схватил цепь на горле хрипящей девушки, с силой пропихнув пальцы в узкие звенья.
Руки Зимородка напряглись в неимоверном усилии, вспухнув жилами. Лицо покраснело и скорчилось в жуткой гримассе.
— Ааааргх!
Капитан кричал в мучительной попытке порвать цепь.
А за его спиной вставал Зах-Зах. Оскаленный, как волк перед броском на загнанную добычу. И все выше поднимал саблю для удара. Промаха не должно было случиться.
— Кусь! — В ухо рыжебородого вцепился Бзю, повиснув на нем, как экзотическая серьга.
— А-а-а! — Зах-Зах от неожиданности заорал и попытался сдернуть крыса.
Бумс! Лысый снова рухнул на пристань, сбитый двумя хомяками, кинувшимися в ноги.
Дзинь! Цепь сдалась под руками Войда и разлетелась фонтаном серебряных звеньев.
Не обращая внимания на Бзю, Зах-Зах упорно поднимался. Еще чуть-чуть, еще шаг, взмах, и он достанет Зимородка.
— Ай-яй-яй! — Над рыжебородым стоял Косса. И широкий клинок смотрел на горло неудачливого мстителя.
— Ты очень неудачно зашел, дружок, — кок покачал головой, — да еще и нарушил правило «малой охоты» не трогать других членов команды.
Лицо Зах-Заха стало белым, а в глазах появилась обреченность.
— Я объяснять!
— Поздно, дружок. Бзю, отпусти его ухо.
Крыс скатился с рыжебородого и принялся отплевываться.
— Верно, таким и отравиться можно, — Косса, как котенка, схватил Зах-Заха за шкирку и поставил на ноги, — Пойдем, поговорим в другом месте.
И кок увел неудачливого вояку в сторону причальной башни.
Но Стелла всего этого не увидела. Она просто лежала на спине и дышала. Во всю силу, набирая полную грудь воздуха. Такого сладкого, вкусного, замечательного.
— Эй, — Войд похлопал её по щекам ладонью, — ты как? Живая?
Он заставил её сесть, потом встать на ноги и, поддерживая, как престарелую тётушку, повел на корабль.
Усадил на камбузе за стол и приказал молчать. Заварил чай и заставил Стеллу выпить три здоровенных чашки, заедая мёдом.
— Прости, — Стелла не выдержала, — я привела убийцу прямо к тебе.
— Не говори глупости. Я твой должник, старпом. Ты меня спасла. И сделала это отлично, должен заметить. Чуть ближе или дальше — и он бы порубил меня на куски. Молодец!
Стелла смутилась, хотела возразить, но тут на камбуз ввалился Косса.
— Кто это тут без меня хозяйничает? Чай пьете? Нет, надо что-то посущественней.
Кок как волшебник за мгновение уставил стол тарелками с пирожками, плошками и блюдцами с закусками, и салатницами, наполненными конфетами.
— Косса, а где этот…
— Я его слегка потормошил, — татуированная маска зловеще усмехнулась, — больше к нам не сунется.
— Ты его убил? — Стелла зажала рот ладошкой.
— Да разве я зверь?! Нет, просто потрепал, заставил осознать и взял слово месяц отработать за нанесенный ущерб.
— Как отработать?
Косса хитро прищурился, но не ответил.
— Ты ешь, не отвлекайся, — Войд пододвинул Стелле тарелку, — и до завтра отдыхай.
Стелла кивнула, взяла котлету и не стала возражать.
А в подвале причальной башни печальный Зах-Зах, орудуя зубной щеткой, драил раковину.
— Харчамба. — печально вздыхал он себе под нос. — Моя дурак. Такой хороший человек обидел.
Рыжебородый вздрагивал и шмыгал носом, вспоминая разгневанного татуированного старикана.
— Домой вернуться — стать фермером. Морковка выращивать.
И здоровяк снова шумно вздыхал. Зная — теперь в кошмарах он будет видеть только старого пирата, с легкостью свернувшего несчастного Зах-Заха в бараний рог.
— Больше никого не ловить, — шептал он себе, — сидеть дома. Глупый Зах-Зах!
Главное, получилось вырваться из цепких рук страшного старика. А двести «нарядов вне очереди» он отработает.
Глава 15Сундук и сковородка
Уже в сумерках на корабль заявились бу-мастера. Десяток цвергов, пара высоких существ с замотанными лицами, кряжистый мужчина с завитыми винтом усами, два умурмуруя и лысая дриада с сигарой в зубах.
Шумная компания, громко споря, облазила корабль сверху донизу. Долго совещалась над куском бумаги с подобием плана судна и нечитаемыми закорючками. Потом молча пустила по кругу флягу. И взялась за работу.
Бу-мастера с криками и веселой руганью принялись обматывать корабль цепями. Со стороны казалось, что делается это совершенно без системы. Тут — тонкую цепь туго натянули поперек палубы. Здесь — просто набросали в коридоре «удава» из толстых звеньев. Там — провели ржавую цепочку через камбуз и вывесили в иллюминатор, чем довели Коссу почти до истерики. Правда, было не понять — смеется кок от дурацкого положения, или так возмущен и сокрушается. За два часа Галеот стал похож на опасного заключенного, закованного безалаберными конвоирами.
Центром сплетенной железной паутины стал тяжелый медный сундук в трюме. Достаточно большой, чтобы положить внутрь маленького слона, но маловатый для большого гиппопотама. По бокам, покрытым зеленым налетом, тянулись загадочные письмена, полустертые картинки и нацарапанные ругательства. На передней стенке было прорезано узкое окошко, прикрытое закопченным стеклом. Но внутри царила темнота, и видно ничего не было.
Стелла, как любопытная кошка, ходила за бу-мастерами. С удивлением наблюдая за странными манипуляциями. А те не обращали на неё никакого внимания, увлеченно таская цепи, соря бумажками от конфет и беззлобно переругиваясь.