Работы затянулись далеко за полночь. Крысы с фонариками сновали по кораблю, подсвечивая мастерам. Галеот, весь в огоньках, стал похожим на «Ночного странника» — таинственный корабль загадочного Братства магов. Того, что по легенде забирает всех несчастных с доброй душой в далёкий Тал Алмей: сокрытый город, самое прекрасное место среди тысячи миров. Где сотни мостов перекинулись через три реки белоснежным каменным кружевом. Где всегда тепло, а снег выпадает только пару раз в год, чтобы порадовать детей, и каждый месяц распускаются свои цветы. Туда, где дома стоят среди садов, и никто не отгораживается от соседей заборами. Где никогда не запирают двери, и всегда рады гостям. Весной там цветет вишня, и ветер несет розовые лепестки по улицам, как метель. А осенью, когда красные, как огонь, листья опадают с деревьев, в первое полнолуние все празднуют Лессанкам: долгий веселый праздник, когда всем дарят подарки. Где на каждое дерево вешают колокольчики, и ветер Ва-аш приходит, чтобы играть на нем свои мелодии… Но мы отвлеклись, а тем временем бу-мастера уже закончили свою работу.
Притихшей и усталой толпой припозднившиеся гости потянулись с корабля. Последней шла дриада, мусолящая кончик незажженной сигары. У сходней она обернулась и пристально посмотрела на Стеллу.
— Это тебе шеф свои амулеты впарил? — Голос у дриады оказался низкий, с хрипотцой.
Стелла слегка расстроено кивнула. А дриада то ли хмыкнула, то ли булькнула смешком и поманила девушку к себе.
— Держи, — она протянула старпому цепочку с подвешенной плоской коробочкой из мелкой сетки, — вставляешь амулет сюда и надеваешь на шею. Меняешь по необходимости, использованный выкидываешь. Понятно?
Девушка отрицательно покачала головой, пытаясь сообразить, что хочет странная дриада.
— Ерунда, разберешься. Проще некуда. Только сделай до начала охоты.
Она похлопала Стеллу по плечу и побежала догонять своих товарищей.
— Не пойму, — Войд подошел и с кислым выражением лица махнул рукой вслед бу-мастерам, — чем они меня раздражают? Каждый раз так: стоит им появиться рядом — у меня настроение портится. Хоть на Луну вой. Ужасно неприятные личности. А ты чего не спишь? Быстро в постель, у нас завтра начинается то еще веселье.
Стелла не стала спорить и пошла к себе в каюту, на ходу рассматривая странный подарок.
Капитан не стал ждать утра. Отправив старпома спать, постоял еще пару минут и направился на мостик.
— Ну что, дружище, — Войд похлопал ладонью по штурвалу, — ты готов?
Никто не ответил. Но по другую сторону от штурвала вверх поплыли тусклые огоньки. Будто фонтан светлячков. Комочки света неспешно поднимались вверх, закручиваясь ленивым смерчиком.
Зимородок ждал, не выказывая нетерпения. А капли сияния медленно сложились в призрачную фигуру.
Капитан отступил на шаг, освобождая место рулевого, и сделал приглашающий жест. Мерцающее воплощение корабля кивнуло и встало к штурвалу.
Галеот мягко качнулся и отвалил от пирса. Беззвучно отошел от причальной башни. Паруса были свернуты, застыли пропеллеры, но иного и не требовалось, когда корабль вел сам себя. Набирая скорость, клипер двинулся прочь. На юго-восток, туда, где таинственным чутьем ощущал желанную цель.
— С твоего позволения я побуду здесь.
Фигура неопределенно взмахнула рукой. Войд ушел к дальней стене рубки. Сел в кресло, вытянул ноги и надвинул треуголку. Со стороны могло показаться, что капитан спит. Но если кто-то мог бы заглянуть в лицо, под тень от шляпы, стало бы понятно — Зимородок в немом ожидании вглядывается в далекий горизонт. Там, где будущий рассвет только обозначился погасшими звездами.
— Я хотел обсудить один вопрос, — нарушил долгую тишину Войд.
Силует за штурвалом чуть качнул головой.
— Рано или поздно я доберусь до цели. Поймаю Звезду Путешествий…
Лицо Зимородка на мгновение исказила странная гримаса. Как если бы он был уже не рад исполнить давнюю мечту.
— И судя по всему, я не засижусь с вами — по крайней мере, ни один, доставший её, не оставался на месте, насколько я знаю.
Призрак пожал плечами.
— Возникает вопрос о твоем новом владельце.
Галеот не оборачиваясь поднял руку и показал не слишком приличный жест.
— Ты прекрасно знаешь, что есть только два варианта. Или новый капитан, или на прикол в док. Синий кодекс запрещает отпускать на свободу корабли. Все очень хорошо помнят о «Белом вороне».
Штурвал под сияющими руками дернулся, провернулся на пол-оборота, заставив корабль заложить вираж.
— Я тебе благодарен, потому и пришел поговорить заранее и наедине. Если не хочешь обсуждать — решу сам. Согласен?
Рулевое колесо крутанулось обратно, вернув клипер на прежний курс.
— Хорошо.
Войд замолчал, словно задумавшись. Галеот вел сам себя и, видимо, обдумывал слова капитана.
— Когда я уйду, я хочу, чтобы твоим капитаном и владельцем стала Стелла.
Мерцающая фигура обернулась к Зимородку. В туманном свете проклюнулись два сапфировых огонька глаз и с удивлением уставились на капитана.
— Да, да, я знаю, что она неопытная и слишком молодая, — голос Войда сухо захрипел, — но она учится, старается так, что хватит на десяток кадетов какой-нибудь школы. И ведь вы с ней уже притерлись друг к другу…
Призрачная душа корабля словно рассмеялась и кивнула.
«Пусть будет так».
— Корабль ответил складывающимся в слова скрипом дерева.
— Ты согласен?
Галеот кивнул еще раз и отвернулся. А Войд очень тихо и облегченно выдохнул. Поднялся и подошел к штурвалу.
— А пока я всё еще капитан. Освободи вахту, ты слишком забираешь к югу.
И Зимородок встал за штурвал сам.
Сегодня Косса превзошел самого себя, приготовив на завтрак маленькие пирожки с ягодами, тающие во рту. Стелла как раз расправлялась с последним, когда на камбуз вошел Войд, потирая здоровенную шишку на лбу. С мрачным видом капитан вытащил из шкафчика маленькую чугунную сковородку и приложил к ушибленному месту.
— Я вспомнил, почему не люблю бу-мастеров. После них всегда валяются цепи. В самых неожиданных местах.
Тяжелым взглядом Войд обвел крыс, сидевших за столом рядком.
— Через десять минут я жду пуска машин в рабочем режиме. Мы подходим к цели, и мне нужна крейсерская скорость.
Крысы пискнули, похватали остатки пирожков и стаей понеслись к выходу. Зимородок повернулся к Стелле.
— Тебя это тоже касается. Ты сегодня в машинном отделении. Обеспечь, пожалуйста, работу в должном порядке.
Девушка кивнула и, недоумевая по поводу такой раздражительности капитана, тоже вышла из камбуза.
Войд поставил сковородку на место, сел за стол и придвинул к себе тарелку с остатками пирожков. Но почувствовал на себе тяжелый взгляд Коссы.
— Что?
Кок осуждающе покачал головой.
— Шишка не повод превращать мой камбуз в унылое место. Тут храм еды и веселья, а не твой капитанский мостик. Не приноси сюда мрачную рожу, будь добр. Не очень хорошо получится, если я выкину тебя отсюда за такое поведение.
Зимородок хотел возмутиться, но переборол себя и скорчил кислую гримасу.
— Извини. Чем ближе охота, тем поганее у меня настроение. Ничего не могу с собой поделать.
— Зачем девочку вниз услал?
— А что ей тут делать?
Косса удивился. Косса поднял брови, делая татуированную маску похожей на возмущенного божка. Косса сказал «ха!» и отодвинул от Войда тарелку с едой.
Зимородок отвел взгляд и вздохнул.
— Там ей меньше достанется, в трюме легче всегда.
— Балбес ты, она в первую очередь твой старпом. К тому же не так проста, как ты думаешь. Она тебя сегодня удивит.
Косса вернул тарелку капитану.
— Ешь быстрей. Я уже чувствую, что гроза близко.
Войд заграбастал последние пирожки горстью, сунул в карман и вылез из-за стола.
— Встанешь на якоря, Косса?
Кок довольно расплылся в улыбке.
— Что бы вы без меня делали.
— Мучались бы, наверное, — Войд улыбнулся в ответ и от дверей тихо добавил, — или наняли бы молчаливого кока без норова.
Косса сделал вид, что не услышал.
Заметки на полях— Корабли
В начале зодчий-корабел придумывает имя. Думаете легко придумать имя для летающего корабля? А вы попробуйте. Чтобы было легкое, свободное и одно единственное на свете. То-то! Затем рисуется эскиз. Идеальное воплощение имени. С цветными миниатюрами, под разными парусами. Нанимается бродячий поэт, который в порыве вдохновения пишет сонет, посвященный кораблю. Лучшему мастеру из гильдии вышивальщиков поручают создать вымпел еще не родившегося судна.
Только после этого зодчий отправляется искать парящие дубы. Огромные деревья, целыми рощами летающие над великим океаном. Попробуй найти, догнать, уговорить выслушать. И предложить одному из них стать кораблем. Не всем корабелам везет. Но если выкинула судьба три шестерки — можешь строить свой корабль из темной древесины, смеющейся от щекотки и дающей советы на какое место какую доску поставить.
Так появляются летающие корабли. И никакой магии.
Были люди, которые пробовали ловить парящие деревья, пилили и строили лодки. Но ничего не вышло. Не летят. Нет в них ни души, ни жизни. А вы еще спрашиваете, зачем нужен поэт.
Глава 16Гроза и сундук
Шипящий Зуу — так крысы между собой называли главный ходовой барабан. Со всей почтительностью, уважением и даже преклонением. А за долгие пробежки в нем Стелла тоже прониклась необъяснимым чувством благоговения перед большим механизмом. Два младших ходовых барабана, используемых для маневров в порту и малого хода, звали Весельчак Бонс и Скрипящий Вунк. Но они не подходили девушке по росту.
Каждый день, месяц за месяцем, бегая здесь вместе с крысами, Стелла обнаружила их почти религиозное отношение к работе в барабане. Не только в строгой подготовке или ритуальных действиях до и после смены. Зверьки впадали в странный транс внутри механизма. А остановку Шипящего Зуу перед заходом в порт и запуск во время выхода они превращали в настоящие религиозные праздники с гимнами и десятком грохочущих барабанчиков из тыкв. Поначалу Стелла стеснялась увиденного, словно подглядывала в замочную скважину за родными людьми. Но крысы не обращали на это внимание: ходовое колесо, как солнце, было центром их жизни. А допустив к нему девушку, они стали считать её своей. И Стелла в ответ тоже прониклась особым отношением к бегу в Шипящем Зуу, совершенно забыв изначальную причину своего появления на ходовой палубе. И, пожалуй, даже возмутилась бы, потребуй кто-нибудь перестать бегать.