— Всё хорошо. Всё закончилось. Ничего сильно ужасного они не хотели. Обычно они даже доплачивают горожанам.
— Доплачивают? — Стелла так удивилась, что даже перестала дрожать от пережитого страха.
— Ну да. Если не забывают. Или не пропили выделенные фонды.
— Вампиры? Фонды пропивают?
— Да какие вампиры, обычные санитары. Для эпатажа делают одноразовые накладные клыки.
— А почему они так странно назывались? Сестричество, кажется.
— Сестринство Принудительного Целительства. Нормальное название. Основали пару веков назад две тетки. Говорят, гениальные были врачи.
Стелла, забыв, что минуту назад тряслась от мандража, раскрыв рот, слушала Войда.
— Но девушки к ним не стремились. Они стали брать из приютов всех подряд, воспитывать и приобщать к делу.
— А почему насильственное лечение?
— Принудительное. Они считают, что никто добровольно лечится не соглашается, а если делает вид, то назначенное лечение не соблюдает. Потому надо излечивать, не обращая внимания на мнение пациента.
— Ужас какой!
— Может и ужас, но две эпидемии они остановили. Ввели стражу в города, и заставили принимать лекарства по часам и строем.
— А как же…
— Мы приехали, выходи.
Они вошли в причальную башню. Войд подмигнул Стелле, указывая в сторону лестницы. Глядя на побледневшую девушку, капитан улыбнулся и смилостивился:
— Ладно, пусть будет подъемник. Но лучше тренируйся, он есть не везде.
Подходя к кораблю, они услышали перебранку. Около сходней стояли длинный человек в кепке и толстенький, похожий на колобка, цверг. Малыш смешно подпрыгивал, размахивал ручками и непрерывно кричал. С корабля ему отвечал кто-то невидимый. Войд нахмурился и прибавил шаг.
— Я требую прекратить безобразие! — Брызгая слюной кричал коротышка. — Вы не имеете права мешать после обеденному сну честных купцов!
В ответ слышался насмешливый громкий писк.
— Я не оставлю так этого противозаконного поведения, вы у меня попляшете! Я напишу на вас жалобу начальнику порта! И он! Слышите?! Он вам вставит таких горячих, что вы год сидеть не сможете!
Цверг еще раз подпрыгнул и швырнул в сторону корабля надкусанное яблоко. Но не попал. Огрызок ударился о борт и полетел вниз.
— Я еще раз требую! Прекратите это ваше глумление над окружающими, и сейчас же…
— О чем спор? — Войд подошел к скандалистам, напустив на лицо озабоченное выражение.
Длинновязый неопределенно пожал плечами, а цверг, увидев новое лицо, обрадованно затараторил:
— Вы начальник порта, да? Я уже сообщал вам сегодня о безобразиях на первом причале. И вот опять! Вы только себе представьте — команда этого корабля безобразно шумит. И не просто так, а ужасающей какофонией. Они даже меня разбудили, когда я вкушал свой обязательный послеобеденный сон. Срочно примите меры!
Войд строго нахмурился и покачал головой.
— Да, разбудить после обеда — это серьезный проступок.
— Вот-вот! Порт это место серьезное, деловое, и нарушать тут всякой музыкой недопустимо.
— Еще и музыкой? Ая-яй!
Зимородок повернулся к кораблю и пронзительно свистнул. На борт вскочил белый крыс, в рыжем кожаном жилете с многочисленными карманами.
— Чем это ты мешаешь достопочтенному цвергу?
Крыс встопорщил усы, достал из кармашка губную гармошку, и сыграл начало веселой мелодии.
— А мне кажется, нормальная музыка, — Войд повернулся к цвергу, — не королевский оркестр, конечно, но слушать можно.
— Как вы не понимаете, тут же порт! Это не место для музыки, тем более для такой фривольной. Тут надо дело делать, а не заниматься ерундой.
— Ну-ка, — Войд махнул рукой крысу, — изобрази что-нибудь серьезное.
Крыс кивнул, почесал лапкой морду, и стал играть «Марш зомбийской пехоты».
— Так лучше, уважаемый?
Коротышка чуть не задохнулся от возмущения.
— Это? Это? Да, это — издевательство! Играть марш нашего вероятного противника, да как можно вообще такое озвучивать на территории великих и благостный Подгорных Владык.
— Ты слышишь? Давай другое, серьезное, правильное, что-нибудь цвергское.
Крыс на секунду задумался, дернул усами и, глубоко вздохнув, дунул в гармошку. Над причалом заунывным визжанием понеслась мелодия «Прощание цверга с родным домом в связи с необходимостью уехать по торговым делам». Официальный гимн Малого Торгового Союза, исполняемого только раз в год из-за немелодичности. (Руководство союза упорно отказывалось его менять: из вредности и ради соблюдении традиции.)
— Да как! Вы смеете! Вы! Это!
Цверг покраснел и с трудом подбирал слова. На его рукаве была пришита эмблема Западного Торгового Дома, заклятого конкурента хозяев звучащего гимна.
— Ну, знаете ли. Вам не угодишь. И это вам не так, и это не то. Вернемся к «зомбийскому маршу»? Хорошая ведь песня. Вот послушайте: Э-э-х, ткну его копьё-о-о-о-м!
Лицо коротышки стало багровым. Он крутанулся на каблуках и, быстро перебирая ножками, побежал прочь с причала. Долговязый спутник цверга, извинившись, развел руками и побежал догонять начальника. Вслед им летели хохот Войда, заливистое пищание крыса и хихиканье Стеллы.
Отсмеявшись, капитан поднялся по сходням. Крыс встал по стойке смирно и громким писком доложил:
— Шкипер! Докладывает вахтенный корабельщик Бзю. Происшествий за время вашего отсутствия не было. Команда в городе в увольнении. Косса на камбузе, ожидает вас к обеду.
— Спасибо, Бзю, — Войд поднял руку к треуголке.
Крыс пискнул, отсалютовал лапкой капитану и Стелле и снова взялся за губную гармошку. Над палубой затанцевал веселый мотивчик, на этот раз тихо, почти шепотом.
Стелла и Войд отправились на камбуз. Там, среди умопомрачительных запахов и бульканья кипящего казана, их ждал Косса. Поворчав для порядку, что режим питания нарушать нельзя, кок поставил перед ними тарелки. На них Косса стал выкладывать горкой кусочки вареных овощей, которые доставал из большой кастрюли длинной двузубой вилкой. Сверху, зачерпывая половником из казана, кок налил густую подливку. Стелла скривилась: такую кухню, прозванную «горской», она не любила. Слишком много масла, слишком много лука, слишком много перца. Но ничего другого ей не предложили. А есть после пережитого хотелось ужасно. Девушка вздохнула и наколола вилкой кусочек.
Это оказалось вкусно! Пресные овощи смешавшись с острой мясной подливой превратились в объеденье. Тарелка быстро оказалась пустой, и Стелла подвинула её к коку, собираясь попросить добавку, но наткнулась на осуждающий взгляд капитана. Войд неодобрительно покачал головой, и девушка, поблагодарив Коссу, поднялась и вышла из камбуза.
Она только оказалась на палубе, как её стал звать вахтенный крыс, размахивая лапками и подпрыгивая. Подойдя к борту, Стелла увидела на причале женщину в черном. На суровом лице не читалось ничего хорошего, а за спиной топтались недавние похитители. Страх накатил на девушку, в голове понеслись мысли, одна хуже другой. Что-то невнятное пищал Бзю, а она вцепилась в деревянный борт побелевшими пальцами и пыталась сообразить, что ей делать.
Стелла вздрогнула, когда ей на плечо легла жесткая ладонь капитана, неслышно подошедшего сзади.
— Добрый день, сестра, — Войд изобразил полупоклон, не убирая руки с плеча девушки, — чем обязан визиту?
— Вы знаете, капитан, — голос гостьи дребезжал сломанной трубой, — сегодня произошел неприятный инцидент.
Зимородок согласно кивнул.
— Виновные наказаны, — женщина указала на горе похитителей, переминавшихся с ноги на ногу, — Сестринство приносит свои извинения. Мы чтим договор с корабелами и готовы в любой момент подтвердить это.
— Будем считать, что это было мелкое недоразумение. С нашей стороны нет претензий, — Войд улыбнулся и махнул рукой, — никто не пострадал, серьезно, я имею в виду.
Женщина удовлетворенно склонила голову. Парочка провинившихся заулыбалась, но старалась не лезть вперед, чтобы не попадаться на глаза начальнице.
— Мы хотели бы сгладить плохие впечатления для пострадавшей. Иди сюда, девочка.
Гостья поманила Стеллу длинным сухим пальцем. Девушка замялась, но Войд подтолкнул её вперед, и она спустилась по сходням. Женщина неожиданно тепло ей улыбнулась, потрепала по щеке и протянула плоскую коробку.
— Будешь здесь в следующий раз, зайди ко мне. Научу тебя оказывать первую помощь.
Сестра Принудительного Целительства развернулась и, не прощаясь, пошла к причальной башне. Кудрявый красавчик, с заклеенным пластырем носом, задержался на секунду, подмигнув, послал воздушный поцелуй Стелле и припустил вслед за начальницей. А девушка осталась стоять с коробкой в руках в полном недоумении.
Глава 9Треуголка и ураган
— Ну? — Войд махал ей рукой, подзывая. — Давай показывай, что тебе подарили.
Стелла открыла коробку. Там лежала треуголка, темно-синяя, с тонкой серебрянной вышивкой по краю, и белым пушистым пером, воткнутым за ленту. Зимородок одобрительно цокнул языком.
— Примеришь?
Шляпа пришлась в пору.
— Убери пока, не будем тревожить суеверие. Наденешь, как дойдем до островов.
С сожалением девушка закрыла крышку.
— Какое суеверие?
Войд пожал плечами:
— Не знаю, но их столько… Куда ни ткни — попадешь в примету. А вот и наш бочонок, — Войд указал на катившего по причалу тачку цверга. — Пойдем, надо занести на борт.
Бочонок? Это оказалась здоровенная бочка. Тяжелая и неподъемная. Ударявшая густым коньячным духом, стоило приблизиться к ней. Когда через полчаса они дотащили её на самый нос корабля, Стелла чувствовала себя пьяной, как сапожник, от одного запаха. Войд усмехался, но тоже подозрительно блестел глазами.
— Вот сюда, еще чуть-чуть.
Бочку водрузили на небольшую площадку, выступавшую из палубы. Капитан опустился перед ней, чем-то щелкнул, и бочка оказалась крепко пристегнута хитрыми креплениями.
— Всё, теперь можно отдыхать. Завтра утром выходим, выспись хорошенько.