Писательница: «За работу! Ты отстаешь от графика. А у тебя и без того не так много времени. К тому же ты всегда очень долго разогреваешься. Приди в себя. Встряхнись. Избавься от той, другой».
Мать: «Но я и есть та, другая. Я. Я – настоящая ты».
Писательница: «Я разрешила тебе так думать. Вот и всё».
Мать: «Я та, кто встает по утрам. И заправляет постели. Кормит детей. Моет посуду. Убирает дом. Мне приходится это делать».
Писательница: «Зачем? Это меня тормозит. Мешает».
Мать: «Если бы не я…»
Писательница: «Если бы не ты, у меня было бы больше времени».
Мать: «Если бы не я, ты бы сдалась. Я дала тебе повод продолжать, быть собой. Я – твой якорь».
Писательница: «Ты тянешь меня на дно. Топишь в своих потребностях. Используешь. Из-за тебя я устаю по утрам. Я не могу перестать думать о тебе. И о твоих потребностях. Об их потребностях. Ты не видишь разницы. Ты истощаешь меня. Ты отдаешь мне свои объедки».
Мать: «Это я измотана. Меня всегда мало. Моих усилий недостаточно. Они требуют больше. Больше меня. Они. Дети, муж, остальные. Еще, еще, еще. Я хочу сделать их счастливыми. Это так тяжело. Они всегда хотят большего. Ты хочешь большего».
Писательница: «Я заслуживаю большего».
Мать: «И я заслуживаю большего. Я заслуживаю того, чтобы жить. Ходить в туалет, когда захочу. Сразу. И в одиночестве. Дышать свежим воздухом. Танцевать, когда возникнет желание».
Писательница: «Нельзя. Это отнимает у меня время. Я помогаю тебе выжить. Я – твой свежий воздух. Если бы не я, ты бы давно сдалась».
Мать: «Если бы не я, ты бы сдалась…»
Писательница: «Не перебивай меня…»
Мать: «Это ты перебила меня…»
Писательница: «Я должна… я заслуживаю…»
Мать: «И я заслуживаю большего. Я хочу большего…»
Писательница: «Чего? Что тебе нужно?»
Мать: «Время!»
Писательница: «Я хочу больше времени! Ты не можешь все забрать!»
Мать: «Я хочу чувствовать себя хорошо… нет, не хорошо. Лучше! Я желаю лучшего!»
Писательница: «Я хочу этого больше, чем ты. Когда тебе хорошо, хорошо и мне. И я успеваю справляться с делами…»
Мать: «Тогда позволь мне чувствовать себя хорошо. Побыть наедине с собой».
Писательница: «Это твоя проблема. Удачи, простофиля!»
Мать: «Мне это нужно… мне нужно больше…»
Писательница: «Времени? Тогда меньше спи».
Мать: «Но я так устала…»
Писательница: «Тогда не перечь мне. Не стой у меня на пути. Сиди тихо».
Мать: «Не могу».
Писательница: «Знаю. Я тоже не могу».
Этот изнуряющий диалог повторяется снова и снова с небольшими вариациями у каждой женщины, которой приходится бороться за место под солнцем. Он подкрепляется культурными и семейными догмами, согласно которым на первом месте всегда должны быть другие. Независимость и развитие женщины занимают второе, третье или четвертое место в списке приоритетов.
Чтобы опровергнуть этот миф о зависимости, наша героиня должна понять отношение своей семьи к женской зависимости, разобраться, усвоила ли она это правило, чтобы сберечь душевное равновесие. Женщины, которые в чем-то оказываются успешнее своих матерей, испытывают сильное чувство вины и тревоги. Они воспринимают свои достижения как предательство отношений матери и дочери; им кажется, будто они бросили своих матерей.
Также важно, чтобы героиня понимала и ценила функцию ее зависимости как в прошлых, так и в нынешних отношениях. Она может не осознавать потребности защищать других от своей независимости и успеха. Когда она поймет это, ей нужно будет проявить терпение, чтобы и дальше развиваться. Героиня также должна признать, что у нее есть здоровые потребности, которые необходимо удовлетворять. Если отношения, учеба или работа не отвечают ее потребностям, она может уйти.
В 1970—1980-х было проведено множество исследований, посвященных изменению семейных устоев и пересмотру гендерных ролей. Результаты показывают, что «почти все женщины сегодня привержены семье и своему равенству как в ней, так и во внешнем мире, пока интересы семьи и жажда равенства не противоречат друг другу»[65].
Женщинам моего поколения приходилось выбирать между материнством и карьерой. У наших предшественниц такой дилеммы не было. Женщинам, решившим отложить материнство ради карьеры, в возрасте от 35 до 40 лет приходится туго: либо они уже не могут найти супруга, либо не хотят отказываться от престижа, власти и финансового благополучия, достигнутых на работе.
Чтобы удовлетворить потребность в независимости и продолжении рода, нужно, чтобы отношение общества – и мужчин – к женщинам изменилось. Гибкие роли в семье и бизнесе изменят отношение женщин к зависимости. Нашей героине уже не придется жертвовать собой ради роста и развития других. Самостоятельность, самореализация и заботливость станут нормой для женщин.
Лучшую рабыню не нужно наказывать.
Она бьет сама себя.
Не кожаным кнутом, не палками или прутьями,
не дубинкой и не розгами,
а изящным хлыстом собственного языка
и невидимыми ударами своего разума.
Ведь кто может ненавидеть ее хотя бы вполовину так,
как она ненавидит себя?
И кто может сравниться с ней в утонченности самоистязания?
Для этого нужны годы тренировок.
Поскольку общество принижает качества женщин, они сами себя не ценят. Они считают, что состоят исключительно из недостатков, и действуют, исходя из мифа о неполноценности. Оглянувшись вокруг, женщина замечает, что мужчины – причем менее умные, талантливые и амбициозные, чем она, – добиваются успеха. Это ее удивляет, но подтверждает ее наблюдения о культурных установках: «Мужчины лучше…», «Женщины не имеют внутренней ценности – их ценность проявляется в отношениях с мужчинами и детьми». Она верит в этот миф и оценивает свои навыки и знания через призму ограниченного мышления: «Если я буду делать больше… если буду стараться усерднее… если буду хорошей девочкой… если получу эту степень… если надену этот костюм… если научусь водить эту машину. Если… если… если… тогда со мной все будет в порядке».
Женщина усваивает отвращение к себе, и голос внутренней ненависти начинает звучать очень похоже на голос ее родителей. Этот внутренний критик может быть олицетворен либо мужским образом – Тиран-Великан, либо женским – Злая Ведьма. И с ними нужно бороться. Поскольку женщины приучены сердиться на себя, первой мишенью их презрения станет мать[66]. Вспомните отношение к матерям в большинстве сказок: похоже, все они умирают безвременно или ужасно. Обычно я предлагаю клиенткам отправить своих придирчивых критиков в долгий отпуск на Гавайи для отдыха и релаксации.
Мне снится, что я убегаю от разъяренной толпы. Со мной папа римский. Мы в усыпальницах папства. Комната заполнена саркофагами, на каждом изображен тот, кто там похоронен. Папа римский берет меч и вонзает его в высеченное из камня лицо одного из предшественников. Мы слышим, как из каждого коридора к нам стягиваются недоброжелатели. Безопасного выхода нет.
Этот сон напоминает мне о подземелье, в котором давным-давно я подписала брачный контракт против своей воли. Тогда я была беременна, и мать так стыдилась моего «грехопадения», что потребовала, чтобы я вышла замуж не только не в моем родном приходе, но и в церкви другого штата. Она не хотела, чтобы близкие друзья семьи стали свидетелями моего позора.
Мы с женихом согласились и встретились со священником, который попросил нас подписать документ, подтверждающий отсутствие «препятствий» для брака. Тогда одним из препятствий для вступления в брак считалась беременность. Я отказалась ставить подпись – по понятным причинам.
Священник повел меня вниз, в недра церкви, к настоятелю. Этот тучный монах, сидя напротив меня за столом в трещавшей по швам коричневой рясе, заявил, что мы не сможем пожениться, пока я не подпишу бумагу. Я спросила его, как могу ее подписать, зная, что беременна. Он ответил, что это неважно. Я была напугана и унижена, но не верила, что Церковь хочет, чтобы я лгала ради выгоды. Я отказалась ставить подпись.
В отчаянии монах покинул каменную келью, служившую ему кабинетом, и велел мне пересмотреть свое решение. Через несколько минут вошел мой жених и попросил меня пройти процедуру, чтобы мы могли покинуть этот Божий дом с его правилами и лицемерием. Я была потрясена его предложением, поскольку думала, что он спасет меня и прикажет им убираться. Вместо этого он поддержал священников. Я сдалась от стыда и усталости.
Теперь я другая. Древние образы силы и авторитета мужчин больше не действуют на меня так, как раньше. Я беру меч у папы римского из своего сна и вонзаю его глубоко в лицо древней каменной статуи. Мне уже не нужно угождать, говорить «да» или идти против своей воли. Теперь у меня есть другой выбор и смелость им воспользоваться.
Чтобы разрушить миф о неполноценности, женщина должна носить при себе меч истины, затачивая его на камне проницательности. Поскольку патриархальные мифы скрывают много правды о женщинах, последним необходимо разработать новые формы, стили и язык для выражения своих знаний[67]. Женщина должна обрести собственный голос.
Развитие навыков общения помогает героине ладить с разными типами людей. А смелость изложить свое в